— И сколько вас выходит? — насторожившись, уточнил Бурцев.

Вместо ответа за спиной раздался знакомый щелчок предохранителя АК-74, и чей-то голос негромко произнес:

— На тебя вполне хватит. Ну-ка, встал и нож бросил!

— Да и нас не мало, — раздалось в стороне, и из зарослей выступил с «калашом» наизготовку Андрей Стешин, взяв на прицел стоявшего над Бурцевым солдата. — Ствол-то опусти, не дури!

Олег поднялся на ноги, отряхиваясь от усыпавшего землю лесного мусора, и протянул руку неловко вставшему на четвереньки Фокину, помогая тому принять вертикальное положение. Младший лейтенант, указав на стоявшего в трех шагах от Бурцева, да еще и с его, Олега, автоматом в руках, представил своего спутника:

— Старший сержант Валиев!

Олег назвался, и Валиев протянул ему оружие, возвращая владельцу. А Фокин пояснил:

— Нас четверо было, но один умер по пути, истек кровью. Мы как раз к деревне сунулись, думали, там фельдшера найти, а напоролись на японский патруль, и еще одного потеряли. Сами еле их с хвоста сбросили. А вы тут откуда.

— Из вражеского тыла, — не стал разыгрывать шпиона Бурцев. — Диверсионная группа. Дело сделали, а теперь никак фронт догнать не можем.

— Фронт теперь, поди, уже под Петропавловском, — хмыкнул Валиев.

Бурцев пожал плечами:

— Значит, туда двинем. Главное, перейти линию боевого соприкосновения. А там косых, как блох на бездомной собаке!

— А зачем переходить? — Фокин хитро усмехнулся, глянув на злого и немного растерянного Бурцева: — Можно и переехать, с комфортом!

— Ты на что намекаешь?

— Чего тут намекать? Прямо говорю — за рощей стоит японская БМП, типа нашей «двойки». Поломались косоглазые, вот теперь загорают. Позаимствуем машину — и вперед! Вдвоем нам бы с ней точно не управиться, а теперь, вчетвером, запросто!

— И управлять умеешь? — уточнил Олег, которому идея, в принципе, понравилась.

— «Бэтэр» водил, и «маталыгу». Думаю, с этой хренью японской тоже разберусь.

— Ну, давай, показывай!

Возглавив выросший вдвое отряд, Фокин двинулся по зарослям, стараясь производить как можно меньше шума. Совсем тихо идти не получалось, но все же четверо бойцов, преодолев последние десятки метров уже по-пластунски, добрались до кромки леса, увидев остановившихся по каким-то своим надобностям японских солдат.

Бронемашина замерла метрах в тридцати-сорока от лесной опушки, посреди разбитого шоссе. Водруженная на широкий приплюснутый корпус башня была развернута к лесу, но длинный ствол автоматической пушки запрокинулся к небу, словно японцы готовились к отражению атаки с воздуха. Все люки машины были распахнуты, а кормовая аппарель, гораздо более удобная, чем двустворчатые люки отечественных БМП, опущена на землю.

Причина остановки была видна невооруженным глазом. Русские дороги, десятилетиями не видевшие ремонта, оказались для японской техники не менее опасным противником, чем русские солдаты, или, возможно, надежность производимой в Стране восходящего солнца техники была сильно преувеличена ее создателями. Как бы то ни было, правая гусеница боевой машины слетела с катков, и сейчас три человека в серых танкистских комбинезонах, которым помогали и двое пехотинцев в зеленом «цифровом» камуфляже, натягивали стальную ленту, пытаясь вернуть подвижность своей БМП. Судя по оживленным возгласам, в которых не знавшему по-японски ни слова Бурцеву почудились родные интонации, японцы спешили догнать ушедшую куда-то на юг колонну и сейчас трудились в поте лица.

— Хорошо встали, близко совсем, — Фокин указал на бронемашину, угловатую и приземистую, разрисованную неправильными пятнами камуфляжа, от которой волнами плыл запах солярки. — Эх, какая красавица!

Олег сразу узнал японскую боевую машину пехоты «Тип-89», хотя прежде никогда ее не видел «в металле» — все-таки перед высадкой на Камчатку их неплохо натаскали на технику противника, да и перед Сахалином успели подготовить в теоретическом плане. Потенциальный трофей Бурцев оценил, быстро припомнив основные характеристики. Вес двадцать шесть с половиной тонн, куда как больше, чем у привычной БМП-2, а, значит, и защищенность экипажа и десанта возрастет, больше шансов прорваться через передовую линию и проскочить нейтральную полосу. И вооружение тоже солидное — автоматическая пушка калибра тридцать пять миллиметров, лицензионная копия швейцарского «эрликона», спаренный пулемет, и, на закуску, две пусковые установки ПТУР «Тип-87» японской разработки на бортах башни.

Правда, у Олега возникли сильные сомнения, что кто-то из них, не имевших дела всерьез с боевыми машинами даже отечественной бронетехникой кроме как в качестве пассажиров, сумеет заставить всю эту красоту работать. Правда, Фокин прямо таки излучал мало обоснованный оптимизм, только что не облизываясь при взгляде на «разутую» БМП.

— «Косые» как на пикнике, — радостно прошипел Фокин, лаская цевье автомата и косясь на хмурого Бурцева. Валиев и Стешин держались позади, прикрывая тылы. — Часовые не наблюдение ведут, а ворон считают. Подходи, кто хочет, бери, что хочешь! Надо наказать!

Олег Бурцев, окинув взглядом шоссе, на которой суетились вражеские бойцы. Кроме трех членов экипажа он насчитал еще шесть пехотинцев в полной выкладке. Двое помогали в ремонте, побросав оружие на землю, еще трое, став в кружок возле кормы БМП, о чем-то разговаривали, и только один, расположившийся ближе всех к кромке леса, делал вид, что несет службу. Держа наизготовку свой автомат «Тип-89», он вертел головой по сторонам, разглядывая окрестности.

— Ну, надумал? — Фокин ткнул кулаком в плечо Олега. — Идем!

— Если часовой хотя бы вякнет, нас в шесть стволов покрошат, — фыркнул Бурцев. — А уж если кто-нибудь из «косых» успеет сесть к орудию..!

Фокин только отмахнулся в ответ:

— Да он даже дернуться не успеет, вмиг снимем! Зато когда окажемся под броней, нам ни одна «косая» сволочь не помешает! Хватит уже от них бегать! Такого шороху тут наведем!

— А с пушкой справишься? Или тех, на кого по пути наткнемся, будем гусеницами давить?

— Лейтенант, ты, если боишься, можешь дальше по тайге шариться, — разозлился Фокин. — А я пойду. Там уж как карта ляжет!

— Не кипятись. Вместе пойдем. Но сделать все надо по-тихому. Похоже, в машине никого нет, экипаж снаружи, и десант тоже рядом болтается. Думаю, поступим так. Пусть «косые» чинятся, не нам же вместо них корчиться. Как будет готово, я попробую снять часового. Он, кажись, совсем расслабился, может, и сумею поближе подобраться, чтобы без стрельбы. А уж как я его кончу, рвите к машине со всех ног и валите остальных. Ну а дальше — дорога куда-нибудь да выведет. Лишь бы свои не подожгли с непоняток!

— Рация-то на что? Покричим, чтоб не стреляли, авось, услышат. Ладно, двинули тогда!

Мрачный сосредоточенный Валиев и Стешин заняли позиции на самой опушке, взяв на прицел собравшихся вместе японцев, среди которых были и экипажи бронемашин. А Бурцев, извиваясь пятнисто-зеленой змеей, пополз к БМП, так и стоявшей с призывно распахнутыми люками. Следом так же осторожно, метр за метром, передвигался вызвавшийся прикрыть Олега Фокин.

Бурцев положил на землю автомат, обхватив пальцами рукоятку боевого ножа. Бродивший вдоль обочины японский солдат с штурмовой винтовкой на плече, от которого Олега отделяло метров пять, уставился куда-то вдаль, не замечая того, что происходит под самым носом. Бурцев мелено, задерживая дыхание, передвигался вперед, ближе и ближе к ничего не подозревавшему противнику, преодолевая оставшееся расстояние буквально по сантиметру. Массивный коробчатый корпус БМП заслонил часового от его товарищей, продолжавших балагурить, время от времени разражаясь визгливым смехом.

Возившиеся с гусеницей японцы, закончив работу, окликнули часового. Тот обернулся, и в этот момент Олег Бурцев взвился в прыжке, сближаясь с противником вплотную и в движении выхватывая из ножен свой верный НР-2. Живым снарядом он ударил японца в грудь, выбрасывая вперед руку и погружая узкий длинный клинок в незащищенную шею вражеского солдата до самой крестовины. Японец захрипел, из раны ударил фонтан крови, и он затрясся в агонии, прижатый к земле всем весом Олега.