Солдаты оказались в комнате, заваленной каким-то хламом. Алексей Басов успел рассмотреть железную кровать в углу и россыпь пустых бутылок всех цветов и размеров. В этот момент из коридора донеслись шаги, хруст стекла под подошвами тяжелых ботинок, а затем кто-то громко, отрывисто заговорил — по-японски. Не сговариваясь, полковник и уцелевший солдат-корректировщик — Басов так и не узнал его имя — вскинули оружие, открыв огонь сквозь стену из тонкой фанеры. Злобно зарычали «калашниковы», звук выстрелов которых в тесном помещении показался вовсе оглушающим. Пули прошили хлипкую преграду, изрешетив бежавших по узкому коридору японских солдат.

— Мясо! — Выглянув из наполненной едкой пороховой гарью комнаты, Басов, державший наготове оружие, выругался, вступив в лужу крови, натекшей из-под лежавшего поперек коридорчика солдата в японской форме. Дальше громоздились еще два трупа. — Убираемся отсюда!

Еще два темных силуэта возникли в дальнем конце коридора. Полковник Басов не успел принять стрелковую стойку, выпустив длинную очередь от живота. Автомат вздрогнул, отхаркивая свинец, а затем затих. Один из японцев, отброшенный назад ударами пуль, медленно сползал по стене, оставляя кровавые мазки. Второй же уже целился в Басова из своей винтовки «Тип-89». Полковник словно впал в ступор, понимая, что не успеет ни уклониться, ни, тем более, воспользоваться другим оружием. Но вместо вспышки и грохота выстрела ничего не произошло. Японец, глаза которого округлились от удивления, отшатнулся назад. В этот момент майор Сухов, взревев, бросился вперед, вскидывая пехотную лопатку, грани которой хищно блеснули в полумраке. Сталь с чавканьем врезалась в шею взвизгнувшего от боли японца, самую малость не отделив его голову от тела. А Сухов бил снова и снова, ухватив лопатку за черенок обеими руками и орудуя ею, точно секирой. К запаху сгоревшего пороха добавился запах крови, хлеставшей во все стороны при каждом ударе.

Басов, подбежав к своему офицеру, ухватил того за локоть, закричав:

— Майор, оставить! Хватит его кромсать! Валим отсюда!

Сухов, тяжело дыша, посмотрел куда-то сквозь стоявшего перед ним полковника, затем все-таки сумев сфокусировать взгляд. Убедившись, что майор воспринимает реальность, Басов сказал:

— Возьми у этого «косого» автомат и патроны. И ходу, ходу!

Майор Сухов поднял с пола штурмовую винтовку, выщелкнув опустевший магазин и вогнав в горловину снаряженный, вынутый из подсумка на теле мертвого японца. Еще один «рожок» отправился в карман штанов. Все трое выбрались из дома, оставив за собой тела полудюжины убитых врагов. Над поселком звучали выстрелы — трещали автоматы, гулко ухали крупнокалиберные КПВТ, где-то рядом раздался хлопок гранатного взрыва. Поселок еще сопротивлялся, и каждый шаг, пройденный японскими солдатами по русской земле, был отмечен трупами врагов и щедро полит их кровью. Но оборона рухнула, это полковник понял без труда. Пробегая по улице, бойцы видели лежащие повсюду тела в камуфляже «флора», на перекрестке им попался горящий БТР-80, все люки которого были распахнуты, а под колесами лежали обгоревшие останки членов экипажа.

— Похоже, все, майор, — прохрипел Алексей Басов, оглянувшись на Сухова, лицо которого исказила гримаса безумной злобы. — Это есть наш последний и решительный…!

Из-за угла ближайшей панельной пятиэтажки выскочило с полдюжины человек в камуфляже, и полковник, не закончив фразу, развернулся к ним, вскидывая АКС-74. Он помедлил секунду, опасаясь открыть огонь по своим — в горячке боя случалось всякое. Но те, кто бежал нестройной толпой по улице, не колебались. Раздался уже ставший знакомым сухой треск японских штурмовых винтовок «Тип-89» и вокруг засвистели пули. Басов упал на грязный асфальт, ударившись локтями, а рядом повалился, захлебываясь собственной кровью, так и оставшийся безымянным боец-корректировщик.

Полковник открыл огонь, зашипев от боли, когда ему за шиворот посыпались раскаленные гильзы — майор Сухов открыл огонь из положения стоя, выпрямившись в полный рост, широко расставив ноги, точно моряк на палубе застигнутого штормом корабля. Несколько японцев упали, убитые или раненые, остальные же, крича что-то и стреляя на бегу, рванули вперед. Магазин «калашникова» Басова опустел и полковник, не теряя времени, вытащил из набедренной кобуры ПМ. Патрон уже был в стволе, в нарушение всех инструкций по технике безопасности, и осталось только опустить вниз рычажок предохранителя и нажать на спуск. Пистолет в руках полковника задергался, отплевываясь свинцом. Тупоголовые пули впивались в грудную пластину бронежилета бежавшего прямо на него японца, отскакивая от непроницаемой преграды, и лишь последняя прошла чуть выше, пробив вражескому солдату горло. Он упал в двух шагах от судорожно сжавшего разряженный «Макаров» полковника, содрогаясь в конвульсиях.

— Командир, вставай! — Сухов протянул Алексею руку, рывком поставив того на ноги. — Надо бежать! Тут кругом «косые» уже!

Рык двигателя заставил обоих обернуться, увидев, как из-за поворота выкатывается бронетранспортер. Корпус БТР-80 был покрыт копотью, можно было рассмотреть блестящие сколы в тех местах, где с металлом соприкоснулись осколки или пули, остановленные броней. Бронемашина остановилась, и из распахнувшегося люка в борту выскочили трое в камуфляже и с АК-74 в руках. На голове одного из них вместо положенной по уставу каски красовался черный берет.

— Товарищ командир, — морпех узнал Басова, направившись прямиком к нему. — Товарищ командир, оборона прорвана. Противник силами до роты углубился в жилую застройку. Их минометы бьют непрерывно, не позволяя перебросить подкрепление с других участков обороны.

— Всем, с кем есть связь, передай приказ — отходить к порту! Там создадим новую линию обороны. Это еще не конец, солдат!

— Есть! — Морпех козырнул. — Мы будем сражаться, пока останутся силы поднять оружие!

Что-то с шелестом пролетело над головами стоявших посреди затянутой дымом улицы, и рядом, буквально в нескольких метрах от Басова, раздался взрыв. Горячая волна ударила полковника в грудь, сбивая на землю. Рядом повалились тела его спутников. Судя по звучавшему мату и стонам, они были, по меньшей мере, живы, хотя Алексей не мог бы утверждать, что и здоровы. А над поселком с шипением пролетел еще один снаряд, разорвавшись как раз там, где находился штаб защитников Усть-Камчатска. Земля задрожала от обрушившихся на нее ударов.

Полковник Басов не мог в этот момент догадываться, что едва не погиб от снаряда калибром 127 миллиметров, выпущенного из корабельной артиллерийской установки «Марк-45» с борта эсминца Морских сил самообороны Японии «Атаго». Вражеский флот вступил в игру, нанося внезапный, и, как считали на борту боевого корабля все, от капитана до последнего юнги, решающий удар, сокрушая оборону поселка.

Эскадренный миноносец водоизмещением свыше десяти тысяч тонн, бороздивший прибрежные воды близ Камчатки, был одним из тех кирпичиков, из которых складывалась почти непроницаемая в последние дни стена блокады. Фактически вахта корабля не нарушалась никакими неожиданностями — русская авиация и флот, что здесь, на полуострове, что на материке, бездействовали, и экраны корабельных РЛС и ГАС оставались пустыми. И пришедший из штаба Второй пехотной дивизии запрос капитан корабля воспринял с облегчением — наконец-то для них нашлась работа, пусть и не так, которой все ждали.

Принадлежавший к самой современной серии кораблей своего типа в составе японского флота, DDG-177 «Атаго» был высокотехнологичным кораблем, предназначенным для войн двадцать первого века. Он нес десятки управляемых ракет различных типов, способных уничтожать воздушные и надводные цели за полторы сотни километров, но, в отличие от тех эсминцев и крейсеров, что сходились в яростных схватках на Тихом океане семьдесят лет назад, нес, на первый взгляд, ничтожное артиллерийское вооружение. Единственная универсальная пятидюймовая артустановка не производила серьезного впечатления, но это автоматизированное орудие могло выпускать по два десятка снарядов в минуту на тридцать с лишним километров — не менее существенно, чем батарея сухопутных гаубиц, обслуживаемых живыми людьми.