— Камихара, ставь помехи! Сбрасывай ложные цели!
Бортовые станции РЭБ обоих истребителей принялись излучать шумовые помехи, ослепляя вражеские радары, а устройства выброса ложных целей выбросили целый ворох фольги, превращавшейся на экранах локаторов приближавшихся перехватчиков в ложные отметки целей. Но японские пилоты опоздали — пара мчавшихся на сверхзвуке тяжелых истребителей МиГ-31 уже вышла на рубеж атаки, и командир пары выпустил залпом четыре ракеты «воздух-воздух» большой дальности Р-33. Полуактивные головки наведения захватили истребители Сил самообороны, подсвеченных от горизонта сверхмощными РЛС «Заслон», и с этой секунды спасти японских пилотов ничто было уже не в силах.
Танака Симидзу, проживший на несколько секунд дольше лейтенанта Кимихары, увидел, как две русские ракеты настигли самолет его ведомого. Два взрыва буквально разорвали F-15J на куски, и пылающие бесформенные куски металла, в которых не осталось ничего от приковывавшего взгляды завершенностью стремительных форм сверхзвукового истребителя, посыпались в волны огненным дождем.
— До встречи, брат, — прошептал Симидзу, провожая взглядом град рукотворных метеоров.
Рука пилота, словно начав жить собственной жизнью, толкнула рычаг управления двигателями, сдвинув его до упора. Турбины взревели, переходя в форсаж, и тотчас этот надсадный вой исчез, оставшись где-то далеко позади одним рывком преодолевшего звуковой барьер тяжелого истребителя. Отчаянный бросок позволил майору Танаке пожить еще несколько мгновений, прежде чем мчавшаяся на пяти «махах» ракета Р-33 настигла его самолет, сблизившись на три метра, дистанцию, достаточную, чтобы сработал неконтактный взрыватель. Поток осколков снес фонарь кабины, изрешетив крепко притянутое привязными ремнями к креслу тело пилота. Потерявший управление «Игл» спикировал к волнам, и уже в падении его настигла вторая ракета, взрыв которой разнес двигатели и хвостовое оперение.
А сотней километров восточнее врезался в волны транспортный самолет Ан-12, так и не дотянувший до земли. Чудовищный удар вмял внутрь кабину пилотов, и находившихся внутри людей размазало по стенкам. Тяжелый самолет, увлекаемый ко дну тоннами находившегося на ее борту груза, пробил многометровый слой воды, врезавшись в неглубокое дно, и над местом его падения взметнулся к небу фонтан воды, тотчас опадая.
Увидев, что с экранов радаров исчезла отметка, обозначавшая транспортный «антонов», пилоты слишком поздно подоспевших МиГ-31 выругались от досады. Японцы, сбившие Ан-12, были наказаны, отправившись вслед за ним на морское дно, но русские летчики, сидевшие за штурвалами истребителей, предпочли бы погибнуть сами, если бы это позволило транспортнику добраться до конечного пункта своего маршрута, где его ждали тысячи державшихся на грани отчаяния людей. Зенитные ракеты, ящики с патронами, реактивными гранатометами, то, чего так ждали вгрызавшиеся в склоны сопок защитники Камчатки, а также центнеры лекарств, обыкновенных бинтов, предназначавшихся для раненых, медленно умиравших в полевых госпиталях под Усть-Камчатском и Петропавловском, жадно поглотило море.
Но те, кто готовился дать последний бой в сердце камчатской тайги, давно уже перестали надеяться на помощь, лишь изредка с какой-то отстраненностью вспоминая про «большую землю», и не веря, что там когда-нибудь вспомнят и про них. Заброшенные на край земли и забытые там солдаты вообще не задумывались о будущем, смирившись со своей судьбой и мечтая только об одном — умереть так, чтобы надолго остаться в памяти врагов.
Полковник Алексей Басов, сжавшись на дне неглубокого тесного окопчика, посмотрел на небо, затянутое серыми низкими облаками. Плотная пелена буквально опустилась на вершины окрестных сопок, и в воздухе уже вторые сутки подряд висела водяная пыль, порой превращавшаяся в настоящий дождь, а иногда истончаясь до состояния просто плотного тумана, в котором сложно было хоть что-то разглядеть уже за сотню метров. Влага была повсюду. Струйки дождя стекали за воротник, отчего форма под бронежилетом была уже сырая насквозь. Вода скапливалась на дне траншеи, и жадно впитывавшая ее влага с чавканьем засасывала ботинки бегавших взад-вперед бойцов. В таких условиях полагалось особо тщательно ухаживать за оружием, металл которого, выдерживавший чудовищное давление пороховых газов при выстреле, мог запросто проржаветь до состояния трухи. Но никто из находившихся рядом с полковником Басовым бойцов даже не задумывался об этом, зная, что их жизни прервутся много раньше, чем проникающая всюду влага источит оружейную сталь.
Несколько сотен измотанных до предела бойцов, буквально со слезами на глазах пересчитывавших последние оставшиеся патроны, жидкой цепью вытянулись вдоль северо-западной окраины Усть-Камчатска, куда их оттеснили напиравшие с исступлением фанатиков японцы, выбив-таки из разрушенного непрерывным артогнем Козыревска. Внезапный удар противника рассек противостоявшую ему группировку русских войск надвое. Большая часть защитников полуострова отступила на юг, занимая позиции на подступах к столице края, но другие, невольным командиром которых оказался Алексей Басов, оказались оттеснены к побережью, вдруг очутившись в глубоком тылу не сбавлявшего темпов наступления врага.
Горстка солдат, продолжавших выполнять свой долг, оказалась в окружении, прижатая к берегу океана, отчаянно цепляясь в каждый клочок земли, щедро пропитанной свинцом и кровью. Но их было слишком мало, а отвага и ярость были слабым подспорьем против танков и БТР, да еще бивших из-за горизонта шестидюймовых гаубиц, одним выстрелом способных превратить в развалины целый дом. Алексей Басов понимал, что эта оборона не затянется надолго. Любители аниме и покемонов заставили себя уважать. Русские солдаты встретили, пожалуй, впервые за новейшую историю, равного противника, идущего в бой, не считаясь с потерями, атакующего снова и снова, пока не будет достигнута цель. И, судя по гулу моторов, доносившемуся издали, из-за жиденькой хвойной рощицы, где укрывались от взглядов наблюдателей бойцы Сил самообороны Японии, очередного удара следовало ждать с минуты на минуту. И полковник был почти уверен, что этот удар для него и тех людей, что находились сейчас рядом, деловито проверяя оружие и торопливо докуривая чудом сохранившиеся в заначке сигареты, станет последним.
Алексей Басов торопливо, но внимательно проверил свой невеликий арсенал. Справа от него на дне окопчика, прислоненный к его стенке, стоял тубус реактивного гранатомета РПГ-18 «Муха». Слабая надежда, если появятся танки, но против легкой «брони» сгодится, тем более, ничего иного и не было. По левую руку Басов положил АКС-74, к которому была примкнута спарка из двух «рожков», смотанных между собой изолентой. Еще шесть магазинов находились в подсумках разгрузочного жилета. Там же нашлось место для трех ручных гранат Ф-1. Ну и еще потертый «Макаров» с парой снаряженных обойм в модерновой набедренной кобуре, да боевой нож. Немного, но полковник был рад и этому.
Услышав шаги за спиной, Алексей Басов обернулся, увидев выскочившего из-за покосившегося забора майора Сухова. Командир штурмового батальона, под началом которого осталось чуть больше полусотни бойцов, соскользнул вниз, стащил с плеча пулемет ПКМ и деловито принялся устанавливать его на краю окопа, направив увенчанный пламегасителем ствол в сторону подернутой туманом тайги. Затем, вытащив из петли на поясе пехотную лопатку, несколькими резкими злыми ударами отрыл в стенке окопа небольшую нишу, где удобно расположились две темно-зеленые жестяные коробки с запасными лентами.
— Чертов дождь, — буркнул офицер, не глядя на своего командира. — Как он достал. Как все это достало!
Басов усмехнулся:
— Дождь — это хорошо. Ни черта «косые» со спутников не разглядят, огонь артиллерии корректировать не получится. Так что придется им самим к нам идти, ножками, и кое-кого, уж это я гарантирую, мы на тот свет отправим сегодня.
Использование японцами для разведки и целеуказания космических спутников, пусть и не своих, а американских, перестало быть тайной, и медленно откатывавшиеся на юг, к океанскому побережью, защитники Камчатки, которых становилось все меньше, делали все, чтобы укрыться от «всевидящего ока». Закапывались глубоко под землю, точно какие-то разумные кроты, опутывались километрами маскировочных сетей, старались перемещаться только в темное время суток. Но все эти ухищрения оказывались тщетны, и снова где-то за горизонтом грохотало отзвуками приближающейся грозы, а затем из поднебесья на очередной блиндаж или ДЗОТ обрушивался гаубичный снаряд или минометная мина, заживо погребая всех тех, кто находился внутри.
