— Русские, — лицо командира «Луисвилла» исказилось от злости. — Чертовы русские! Наконец-то настоящее дело, не то, что пасти гребаных джапов. К бою! Прикончим их! Курс на цель!

Американская подлодка развернулась, всеми своими семью тысячами тонн подводного водоизмещения надвигаясь на «Краснокаменск», а через несколько секунд акустик «Луисвилла» растерянно сообщил о потере контакта.

— Они не могли исчезнуть, — горячо воскликнул американский капитан. — Это не фантом! Русские где-то рядом! Мощность реактора снизить до минимума! Лечь в дрейф!

«Луисвилл», снижая скорость, буквально повис в толще воды, выпростав за собой гибкую антенну ГАС ТВ-23. В отличие от американского атомохода русская подлодка под аккумуляторами была практически бесшумной, и только случайность могла выдать ее. Противники замерли, разделенные считанными десятками кабельтовых, будто сильные, но при этом совершенно слепые боксеры, выжидая, кто первым раскроет себя, чтобы нанести сокрушительный удар по любому источнику звука. Сажень за саженью они осторожно двигались вперед в кромешной тьме, рискуя протаранить чужую подлодку, только тогда и узнав о ее присутствии. А шум винтов японского конвоя, продолжавшего безмятежно двигаться на север, слабел, заставив командира «Краснокаменска» скрипеть зубами от досады — добыча, которая была уже в его руках, ускользала.

— Чертов «лось»! — Шварц стукнул кулаком по переборке. — Он где-то близко, нутром чую!

Приводимый в движение электричеством гребной винт, венчавший каплеобразный корпус «варшавянки», вращался бесшумно, медленно проталкивая подлодку вперед. Лопасти сложной формы беззвучно вспарывали толщу воды. Люди в отсеках замерли, боясь даже вздохнуть лишний раз, словно это могло выдать противнику их присутствие.

— Первый торпедный аппарат зарядить «Корундом», — скомандовал Шварц. — В пятый и шестой загрузить противолодочные торпеды!

Система автоматической перезарядки «Мурена» вогнала в торпедные трубы, похожие на патронные каморы огромного револьвера, полуторатонные сигары электроторпед ТЭСТ-71М и самоходный прибор гидроакустического противодействия МГ-74, один из четырех, уложенных на стеллажи торпедного отсека. Плавно отошла в сторону наружная крышка, и «Корунд» выскользнул наружу, разгоняясь и испуская шумы, в точности повторяющие «акустический портрет» самого «Краснокаменска». Акустик на борту «Луисвилла» тотчас доложил о контакте, и американский капитан, не колеблясь, скомандовал:

— Торпедные аппараты — пуск!

Две тяжелые торпеды МК-48 ADCAP вырвались из сдвинутых к средней части корпуса «Лос-Анджелеса» торпедных труб, устремляясь вслед за ложной целью, и одновременно в рубке «Краснокаменска» прозвучал приказ капитана второго ранга Шварца:

— Пятый и шестой аппараты — пли!

Шум турбин американских торпед, легко разогнавшихся до пятидесяти узлов, выдал положение вражеской подлодки, и в ее сторону направились русские универсальные ТЭСТ-71М. приводимые в движение электродвигателями, они двигались почти бесшумно, и только в тот момент, когда акустические ГСН русских торпед с километровой дистанции захватили цель, на борту «Луисвилла» узнали об атаке.

— Срочное всплытие, — приказал американский кэптен, чувствуя, как истекают последние отпущенные ему секунды. — Продуть балласт! Торпедные аппараты — пуск!

«Лос-Анджелес», избавляясь от балласта, начал всплывать, в последнем усилии рванувшись к поверхности, но перед этим произвел залп. Пронзив толщу воды, тяжелые американские торпеды ударили в корпус «Краснокаменска». Взрывы трехсотпятидесятикилограммовых боевых частей проломили прочную сталь, прежде стойко сдерживавшую чудовищное давление воды, и ледяной поток, сметавший все на своем пути, ворвался в отсеки. Русская «варшавянка» камнем пошла ко дну. Пятьдесят семь русских моряков погибли быстро, упокоившись на океанском дне и так и не покинув свои посты даже после смерти. И в то же мгновение выпущенные погибшей подлодкой торпеды настигли «Луисвилл», почти добравшийся до поверхности. Глубины океана огласили раскаты взрывов, а затем — скрежет металла. Жадно вбирая забортную воду огромной рваной дырой в левом борту, американская подлодка вынырнула на поверхность, и по отсекам разнеслась брань и бессвязные возгласы людей, уже успевших попрощаться с жизнями, приготовившись к мучительной гибели от удушья на океанском дне.

Эфир наполнился паническими сообщениями с бортом чудом уцелевшей субмарины, настигшими уже успевшую удалиться довольно далеко от места боя японскую эскадру. Командир конвоя, прочитав сообщение, обратился к капитану эсминца «Сетоюки», на котором и держал свой флаг:

— Наш эскорт вступил в бой с русской подлодкой! Похоже, нас здесь ждут. Объявите боевую тревогу, капитан, и поднимайте в воздух вертолет — эта русская субмарина наверняка не единственная!

Высокие створки ангара на корме эсминца разошлись в стороны, а техники выкатили на пятачок ВПП вертолет. Лопасти с треском раскрутились, и противолодочный SH-60 «Си Хок» оторвался от мерно раскачивающейся палубы, направляясь в открытый океан. Винтокрылый дозорный японского конвоя промчался над волнами на малой высоте. Из подвешенного с левого борта контейнера высыпалось полдюжины гидроакустических буев. Ничем не выдававшие своего присутствия, они создали надежный заслон на пути подводного противника.

За несколько минут до этого акустик подводной лодки Тихоокеанского флота Росси Б-260 «Чита» доложил о контакте с целью. Находившиеся в ГКП подводники замерли, словно боясь спугнуть удачу, и капитан, охваченный азартом охотника, приказал:

— Рассчитать параметры для атаки! У нас будет лишь несколько минут и лишь один залп, и он должен достигнуть цели! Сблизимся с противником вплотную и выстрелим в упор!

Опустошая аккумуляторные батареи, подлодка помчалась наперерез вражескому конвою, оказавшемуся в створе. В отличие от подлодок проекта 877, в последние годы строившихся на экспорт для флотов Китая, Индии или Вьетнама, изначально оснащенных противокорабельными ракетами «Калибр», позволявшими наносить удары с нескольких сотен верст, однотипные субмарины, несущие службу под Андреевским флагом по злой иронии судьбы были лишены таких возможностей. И хотя часть «варшавянок» за минувшие год модернизировали, основным оружием «Читы» оставались торпеды, как семьдесят лет назад, и русским подводникам предстояло приблизиться к отнюдь не беззащитному противнику вплотную, чтобы нанести удар наверняка.

Офицер-торпедист замер в готовности нажать кнопку пуска. Крышки торпедных аппаратов открылись, обнажая округлые обтекатели готовых к пуску торпед, и этот шум достиг одного из дрейфовавших на поверхности, качаясь на волнах, буев, щедро рассыпаемых кружившим над океаном японским вертолетом. Сигнал достиг геликоптера, зависшего над гребнями волна исполинской металлической стрекозой, и командир экипажа SH-60J, висевшего над волнами, скомандовал:

— Сбросить торпеды!

Одна за другой, от плоского днища вертолета отделились легкие торпеды «Тип-80», исчезая в брызгах морской воды. Одновременно радиограмма с борта вертолета заставила капитанов японских кораблей изменить курс, отворачивая в сторону от опасности.

— Торпедным аппаратам — пли! — Приказал командир «Читы», уже знавший, что его подлодка стала целью торпедной атаки, обреченно простонав: — Слишком рано, нам их не достать!

Одна за другой, из торпедных труб выскользнули полдюжины массивных восьмиметровых сигар противокорабельных торпед 53-65К, устремляясь вслед вражескому конвою, а русские моряки делали все возможное, спасая свои жизни. Сброшенные с японского вертолета торпеды настигали «Читу», расстояние сократилось до нескольких кабельтовых, и командир субмарины приказал:

— Срочное погружение! Полный вперед!!!

Разгоняясь, и стремительно при этом опустошая аккумуляторы, «варшавянка» буквально провалилась в пучину, с легкостью преодолевая стометровую отметку. А на хвосте ее висели торпеды, словно взявшие след обученные гончие.