— Лейтенант? — Полковник сделал шаг, опускаясь над Ярославом Васильевым, который сидел, привалившись спиной к бетонной стене, испещренной отметинами от пуль и осколков. — Какого черта ты тут?!

Бывший полицейский застонал, и Басов, схватив того за лямку «разгрузки», потащил раненого к стене здания, рассчитывая, что она послужит хоть каким-то укрытием.

— Командир, Жанна жива! — губы Бурцева расползлись в улыбке.

— Оставь ее, сержант, нужно идти! Поверь, лучшая помощь для нее и не только для нее — если сейчас мы прикончим побольше американцев!

Басов поменял «рожок» своего АК-74М, забив в подствольный гранатомет цилиндр ВОГ-25, а Олег Бурцев поменял магазин трофейного М4. Рядом непрерывно звучали выстрелы, к треску винтовок, бивших одиночными, присоединялась скороговорка ручного пулемета, сыпавшего свинцом направо и налево. Прижимаясь к стене здания, Олег несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая рвущееся из груди сердце и стараясь сосредоточиться. Полковник, вскинув «калашников» к плечу, громким шепотом произнес на выдохе:

— Пошли!

Покинув укрытие, партизаны увидели перед собой спины американских солдат, стрелявших в темноту. В ответ тоже били короткие очереди, несколько пуль выбил из стены над головой Бурцева бетонную крошку, посыпавшуюся за шиворот. А Олег, вскинув карабин, поймал в прицел силуэт вражеского пулеметчика, выпустив короткую очередь. Американский карабин сухо треснул, тычась в плечо, и фигура врага исчезла. Противник, атакованный с тыла, замешкался, а Бурцев стрелял и стрелял, снова и снова нажимая на спуск и видя, как оседают на землю враги. Стоявший рядом полковник, израсходовав магазин, зажал под мышкой приклад автомата, выстрелив из «подствольника». Взрыв раскидал американцев, а Басов, не теряя времени, рванул с «разгрузки» гранату, и, выдернув чеку, швырнул ее под ноги оглушенным десантникам. Бурцев, нащупав в подсумке ребристый корпус Ф-1, сделал то же самое, успев отскочить назад, прежде, чем граната разорвалась, рассеивая вокруг тяжелые осколки, рвущие ткань и впивающиеся глубоко в плоть.

Из темноты появились бойцы, возглавляемые генералом Буровым. Несколько из них сразу бросились к входу в здание склада, и оттуда ударили ящики огня. Свинцовый шквал сбил с ног партизан, их изрешеченные тела повалились под ноги генералу.

— Суки, внутри засели! — Командующий отскочил к стене, уходя из створа огня. — Черт знает, сколько их там! И там полно наших!

— Нужно выкурить ублюдков, — предложил Басов, тяжело дышавший, точно после многокилометрового забега. — Эх, туда бы пару «зорек»!

Успев познакомиться с действием светозвуковой гранаты «Заря-2», полковник живо представил эффект, который произвела бы она, разорвавшись в замкнутом помещении, пусть и довольно просторном. Оглушительный взрыв, причем совершенно безвредный, если, разве что, держать эту гранату прямо в руке, сопровождала ярчайшая вспышка, после которой зрение хоть как-то могло восстановиться через пару минут — вполне достаточно для обученных и очень злых бойцов, чтобы скрутить растерянного врага. Но ничего подобного под рукой не было, а были, как минимум, несколько десятков раненых партизан и помогавшие им медики, «сборная солянка» из городских поликлиник и больниц, которые могли стать заложниками отчаявшихся и запаниковавших американцев.

Еще один из партизан Бурова попытался ворваться в склад, и снова изнутри раздались выстрелы. Тело, приняв в себя щедрую порцию свинца, осело на землю у самого порога, заставив генерала выругаться.

Олег Бурцев, увидев лежащего рядом мертвеца в американском камуфляже, опустился над ним на корточки, принявшись шарить по подсумкам модульной подвесной системы, и, найдя кое-что интересное, подозвал полковника:

— Командир, смотри! Это может пригодиться!

Басов увидел массивный вытянутый цилиндр с маркировкой на английском и обычным гранатным запалом американского образца, непонимающе глянув на своего бойца.

— Дымовая граната М7А1, рецептура Си-Эс, слезоточивый газ, — пояснил сержант. — Похоже, готовились выкуривать нас из укрытий, суки! И она тут не одна! Штук пять таких внутрь — и море приятный ощущений пиндосам обеспечено!

— Противогазы-то у них наверняка есть, — хмыкнул Басов. — Но с полминуты выиграем, пока янки чухнутся. Давай, Олег, собери еще гранаты!

Полтора десятка партизан, в том числе и сам Басов, выстроились вдоль стены, у самых ворот. Олег Бурцев, стоя у самого проема и рискуя быть застреленным просто сквозь створку, держал в одной руке трофейную газовую гранату с извлеченной чекой, а в другой — «родную» Ф-1. У «лимонки» стальное колечко предохранителя оставалось на своем месте.

Изнутри снова открыли огонь, пули с грохотом ударили в проржавевший металл ворот, и Бурцев, присев, зашвырнул внутрь сперва Ф-1, а затем и газовую гранату, предохранительная скоба которой с жалобным звоном отскочила. Раздался громкий хлопок, затем внутри кто-то закричал по-английски, а Олег уже вбегал в склад, прижимая к плечу приклад трофейного американского карабина.

Партизан упал, перекатившись через голову и пропуская над собой длинную очередь, и, вскочив, сам выстрелил в ответ, сбив с ног струей свинца из дернувшегося в руках М4 фигуру в американском сероватом «цифровом» камуфляже ACU PAT. Противника, в грудь и живот которого попало с десяток пуль, отбросило к стене, а Бурцев, повернувшись волчком на месте, снова нажимал на спуск, в упор всаживая пулю за пулей во вражеского солдата, вырвавшегося из едких клубов газа, постепенно заполнявшего пространство склада.

Раненые, будто читая мысли своих товарищей, лишь плотнее вжимались в пол, заползая под вои лежанки и слыша, как над головами грохочут выстрелы. Несколько партизан, ворвавшихся в медпункт вслед за Олегом Бурцевым, от входа расстреливали замешкавшихся американцев. Некоторые натянули на головы вязаные шапочки-маски, так пытаясь ослабить воздействие слезоточивого газа, от которого сдавливало горло и нестерпимо резало глаза.

Полковник Армии США Эндрю Макгуайр был ошеломлен внезапной атакой не меньше, чем его солдаты. Граната, упавшая к ногам офицера, вызвала такой ужас, что когда партизаны ворвались внутрь, полковник не мог понять, жив он, или это уже предсмертный бред. А затем всюду затрещали выстрелы, и десантники, застигнутые врасплох нападением, начали падать на землю, натыкаясь на очереди «калашниковых».

Макгуайр нырнул за продолжавших тарахтеть у стены генератор, слыша, как по нему барабанят пули, отлетая рикошетом в стены и потолок. Глубоко вдохнув, офицер зашелся в лающем кашле, чувствуя, что по глотке слово наждаком прошлись. Из глаз хлынули ручьем слезы. И потому полковник не сразу понял, что в своем укрытии он не одинок.

В углу, сжавшись в комок, сидела какая-то девчонка в медицинском халате, и американец, схватив ее за выбившиеся из-под белой шапочки волосы, рывком поднял на ноги, услышав полный боли крик. Прижимая к себе пленницу, он вытащил из подсумка на поясе шар осколочной ручной гранаты М67, зубами выдернув кольцо предохранителя, и, крепко зажав скобу, не дававшую сработать запалу, вышел из укрытия, крикнув:

— Русские, не стреляйте! У меня заложник!

Крикнул по-русски и был услышан. Несколько человек в зеленом камуфляже российского образца, немного похожем на старый американский «вудлэнд», и с лицами, скрытыми под масками, уже были готовы нажать на спуск, удержавшись в последний миг. Выстрелы смолкли, лишь где-то позади раздавался чей-то стон и тонкий плач. С десяток партизан, вмиг застывших, будто экспонаты музея восковых фигур, обступил полковника, выставившего перед собой кулак правой руки с зажатой гранатой, а левой держа за шею пленницу.

— Никому не шевелиться! Если я разожму ладонь, мы все умрем через пять секунд, — громко произнес Макгуайр, делая шаг вперед. — Опустить оружие!

Полковник Басов, влетевший в склад следом за Олегом Бурцевым, среагировал раньше всех, срывающимся от напряжения голосом приказав своим бойцам, пальцы которых нервно дрожали на спусковых крючках раскалившихся после ожесточенного боя «калашниковых»: