Тем временем подтянулись остальные партизаны, проводившие зачистку аэродрома. Трое оказались ранены, их уже успели перевязать. Еще двух несли на кусках брезента, уже неподвижных, начавших остывать. Среди американских десантников все-таки нашлись те, кто не растерялся в этом аду, и будь таких чуть больше, дерзкий до безумия план мог обернуться провалом и намного большей кровью.

— «Двухсотых» в мой УАЗ, — приказал помрачневший командир штурмовой группы, на скулах которого вздулись желваки. — Все, мужики, здесь закончили, уходим! Пора в город, все самое интересное там! — Подозвав бойца с рацией, он произнес в гарнитуру, которую держал в руках, не нацепляя на голову: — Алмаз, я Рубин, мы возвращаемся! Встречайте!

— Рубин, ждем вас, — прозвучало в ответ отчетливо и громко, точно говоривший находился не в нескольких километрах, а на расстоянии вытянутой руки. — Маршрут прежний, мы вас прикроем, если что!

Выслушав распоряжения, командир партизан махнул рукой, дав знак своим людям:

— Грузитесь живее! Погнали!

Распределившись по машинам, партизаны двинулись в обратный путь. За собой они оставляли тела убитых врагов и разгромленный аэродром, на котором еще только разгорались пожары. Уже въехав в пригороды Нижнеуральска, бойцы услышали интенсивную стрельбу и частые взрывы, донесшиеся откуда-то из центра города. Там начинался бой.

Все началось два дня назад. Отряд полковника Басова прибыл в Нижнеуральск, рано утром, перед самым рассветом, когда большинство жителей еще досматривали последние сны. Появление партизан осталось никем не замеченным, и уже это увеличивало шансы на успех операции многократно.

Тяжелая фура-рефрижератор, утробно урча мощным двигателем, мягко затормозила у бетонной коробки поста ДПС, переименованной по новым временам в «дорожную полицию». От будки, возвышавшейся на сваях, к огромному, пышущему жаром и сверкающему фарами-люстрами тягачу «МАН» двинулись двое постовых, зевая на ходу и одергивая смятую форму.

— Куда едем? Что везем? — спросил, представившись, усатый лейтенант, прикрывая широкой ладонью рот. — Документы!

— Вот, все здесь, — водитель привычно протянул права, лежавшие поверх пачки товарно-транспортных накладных и путевых листов. — Пожалуйста.

Шофер, молодой парень с огненно-рыжей шевелюрой и трехдневной щетиной на щеках и подбородке, тоже выглядел помятым, каким и должен казаться человек, проведя за баранкой полсуток кряду. Его напарник, мужик постарше, с огромной лысиной и пышными усами, вообще только проснулся, когда фуру остановили, и сейчас выглядывал из кабины, осоловело моргая.

— Мясо везем мороженое, и молоко свежее, — пояснил водитель. — Товарищ инспектор, ну мне ехать надо! — поторопил он изучавшего бумаги полицейского. — К семи часам уже нужно разгрузиться!

— Ладно, езжай! Все в порядке! Счастливой дороги!

Махнув рукой, лейтенант вместе со своим напарником двинулся обратно к посту, уже забыв про фуру и дальнобойщиков. Он не видел, как громадный «МАН» проехав по улицам города, вернул не к одному из торговых центров, как раз готовившихся к открытию, а к стройплощадке, обнесенной глухим забором из профнастила.

Сторож, крепкий коротко стриженый мужчина средних лет, в идеально сидевшем на нем камуфляже, торопливо распахнул ворота, и фура медленно въехала в огороженный периметр. Если бы кто-то вел наблюдение за этой стройкой с воздуха, он бы увидел, как из фургона спрыгивают на землю один за другим люди в полной экипировке, в камуфляже, разгрузочных жилетах, с оружием в руках и огромными рейдовыми рюкзаками за спиной. Не теряя времени, они рысцой бросились к зиявшей провалами не застекленных окон каменой коробке недостроенного здания, вокруг которого в беспорядке стояли ярко-оранжевые экскаваторы, скреперы и бульдозеры. Минута — и двор опустел, только сторож двинулся вдоль забора, обходя свои владения.

Оказавшись в заваленной строительным хламом подсобке, Алексей Басов построил свой отряд. Тридцать пять человек стояли перед ним плечо к плечу, бросив под ноги рюкзаки. Не всех из них полковник знал так хорошо, как хотел бы. Многие бойцы пришли в отряд с последним пополнением лишь неделю назад, перед самой отправкой. Другие стали за минувшее месяцы Басову ближе, чем собственная семья, такие, как хмурый сержант-десантник Олег Бурцев, с нежностью и заботой баюкавший свой пулемет. Но все они были настоящими профессионалами, готовыми сражаться, убивать и умирать за свою Родину, все верили в великую цель, ради которой можно проливать кровь.

— Отряд, внимание, — негромко, но веско, так, что прошедший по шеренге шепоток мгновенно стих, произнес Алексей Басов. — Мы прибыли в Южноуральск, и это место на несколько ближайших дней станет нашим домом. Покидать здание без моего разрешения строго запрещаю. Никто не должен догадываться о нашем присутствии! Мы на враждебной территории, не смейте об этом забывать!

Полковник обвел строй партизан пристальным тяжелым взглядом, словно пытаясь каждому заглянуть в душу. Они находились в тылу врага, и любая случайность, самое мелочное разгильдяйство могло привести к обнаружению и уничтожению отряда, и тогда каменная коробка недостроенного здания из укромного логова превратится в смертельную ловушку.

— Первое отделение, выставить наблюдательные посты, — приказал Басов, убедившись, что его понял каждый боец. — Остальным готовить оружие и снаряжение. И вот еще, — он достал из подсумка «разгрузки» несколько сложенных гармошкой карт, обычные туристские схемы Южноуральска. — Это должен получить каждый командир отделения. Через двое суток все бойцы должны знать наизусть расположение всех городских улиц, так, будто родились в этом городе! Есть вопросы?

— Зачем мы здесь, товарищ полковник?

Басов, прищурившись, взглянул на подавшего голос бойца, замершего, вытянувшись по стойке смирно, на левом фланге шеренги. Полковник несколько секунд просто молчал, словно впервые видел этого человека и теперь пытался запомнить его получше.

— Мы здесь для того, — наконец ответил командир, — чтобы освободить свою страну, вышвырнуть прочь из нее явившихся непрошенными чужаков!

Строй распался, партизаны разбрелись по зданию, и пустые помещения, заваленные строительным мусором, наполнились гулким звуком шагов и голосами. Несколько человек, поднявшись на верхние этажи, должны были вести наблюдение, просматривая с высоты окрестные кварталы. О базе партизан никто не должен был узнать, но если что-то пойдет не так, именно эти бойцы встретят незваных гостей огнем, позволив своим товарищам занять позиции и приготовиться к бою. А те, кто пока был свободен от несения караула, направились в подвал, просторный, словно бункер, тоже забитый всяким хламом.

— Снимайте доски! — приказал Басов, указав на участки пола, явно настеленные сравнительно недавно.

Из тайников извлекли связки противотанковых гранатометов, которых оказалось так много, что кое-кто восхищенно присвистнул. По рукам пошли зеленые тубусы легких «Агленей», «Таволг» и огнеметов «Шмель». Кто-то держал на вытянутых руках раструб многоразового гранатомета РПГ-29 «Вампир» длиной в человеческий рост. А затем на свет появились длинные тубусы переносных зенитно-ракетных комплексов, отечественных 9К38 «Игла» и их китайских аналогов FN-6, уже хорошо знакомых многим партизанам.

— Каждый боец, кроме снайперов и пулеметчиков, должен получить не меньше двух РПГ или РПО, — приказал Басов. — «Вампирами» будут вооружены специально выделенные группы! Патронов и гранат тоже берите по полной, сколько сможете унести!

Боеприпасы были здесь же, десятки цинков с автоматными и винтовочными патронами всех калибров. Олег Бурцев, увидев знакомую маркировку, прихватил себе один, с бронебойными патронами 7Н24 калибра 5,45 миллиметра. Благодаря сердечнику из карбида вольфрама они могли прошивать бронежилеты, как бумагу, да и бронированный борт американского «Хамви» не стал бы для них серьезной преградой. Заодно сержант набил в подсумок гранат, новеньких РГН, трехсотграммовых, с насечкой на корпусе для образования осколков. Благодаря запалу новой конструкции, эти гранаты взрывались мгновенно, при соприкосновении с преградой, так что у противника не было нескольких секунд, чтобы укрыться, тем более, отбросить гранату.