— Наши товарищи сейчас уже начали бой далеко от этих мест, и ждут, когда мы придем к ним на помощь. И мы явимся, чтобы побеждать!

Прозвучала команда «Разойдись», и строй распался. Было объявлено, что занятия на сегодня отменяются, и бойцы принялись торопливо паковать свои пожитки, готовясь покинуть гостеприимную базу, на которой успели пролить не мало пота и даже собственной крови. Бражников вновь исчез в штабе, вызвав к себе командиров отрядов.

— Скоро начнется! — хмыкнул Олег Бурцев, уставившись в спины офицеров.

Покидавший плац партизан не мог слышать, как штатский, обращаясь к генералу Бражникову, с легкой усмешкой произнес:

— Стадо у нас есть, теперь ему нужен хороший пастырь. И одного такого, кажется, мы нашли!

Максим Громов покинул лагерь через полчаса, еще через полчаса вернулся Алексей Басов. Собрав своих бойцов, он сообщил:

— Выдвигаемся через два часа, транспорт сейчас придет!

Вскоре на территорию лагеря въехало сразу несколько фур, при виде которых партизанам сразу вспомнился долгий путь сюда. Они не ошиблись, и полковник Басов скомандовал погрузку, указав на один из грузовиков, в прицепе которого и предстояло путешествовать его отряду в условиях, далеких от понятия комфорт.

— В пути пробудем не меньше суток, — сказал полковник, стоявший возле фуры, перед строем своих бойцов. — По прибытии нас ждет бой!

— А куда мы едем?

— Вообще-то это пока секретная информация, — усмехнулся Басов, — но ненадолго. Конечный пункт нашего маршрута — Нижнеуральск. Там будем биться!

Едва Олег услышал название родного города, сердце его предательски екнуло. Но предаваться воспоминаниям было некогда. Партизаны быстро грузились в фуру, возле которой в нетерпении курили водители, немолодые помятые дядьки, абсолютно безобидные на вид. Через десять минут с лязгом сомкнулись двери фургона, и тягач тронулся, покидая пределы базы и выезжая на неприметный проселок. Последние часы тишины стремительно таяли, чтобы уступить место грохоту яростной схватки, пережить которую было суждено не каждому.

Внедорожник Тойота «Лэндкрюзер», огромный, словно дом, сверкающий хромированными бамперами и колесными дисками, легко переваливался через ухабы, уверенно пробирался по луже грязи, в которую после затяжных дождей превратилась единственная улочка небольшой деревеньки, отмеченной далеко не на каждой карте. У того, кто сидел за рулем джипа, карты были правильные, и дорогу он нашел безошибочно, не потратив ни минуты лишней и даже не уточняя маршрут у местных, только пару раз сверившись с навигатором. И теперь «Крузер», на черных бортах которого тускло играли блики, медленно ехал мимо покосившихся заборов и кривобоких сараев, меся густую грязь рубчатыми «внедорожными» покрышками.

— Похоже, мы на месте, — произнес водитель, взглянув на сидевшего по соседству спутника, когда по левую руку показался дом, обнесенный новым тесовым забором. В отличие от соседних участков, здесь царил порядок, а небольшой беспорядок был вызван явно подходившим к концу строительством. — Вон он!

Шофер, молодой, коротко стриженый парень в кожаной куртке, настоящий «крутой», которому не хватало для полноты образа массивной золотой цепи на крепкой шее, да пары «гаек», указал на суетившегося возле дома человека. Тот как раз перестал снимать стружку с длинной доски, услышав шум мотора, и теперь смотрел с интересом на нежданных гостей. Одет хозяин дома был не по погоде легко, в зеленую майку и камуфляжные штаны. Рядом, на сложенных штабелем досках, уже оструганных и ошкуренных, лежал камуфлированный бушлат.

— Точно, он, — кивнул пассажир «Лэндкрюзера», с прищуром глянув на выпрямившегося в полный рост крестьянина. — Молодец, Максим! Ну, что, пойдем, поговорим, что ли?

— Так не зря ехали, — пожал плечами тот, кого назвали Максимом, нажимая на тормоз.

Внедорожник, казавшийся посреди запустения настоящим бельмом на глазу, остановился у недостроенного забора. Новые бревна уже были вкопаны по периметру участка, но между ними кое-где зияли большие прорехи, как раз японскому внедорожнику проехать, не поцарапавшись.

Водитель спрыгнул на землю, угодив в неглубокую лужу и печально наблюдая, как грязь засасывает дорогие ботинки с высоким берцем. Обувь была похожа на армейскую, но стоила столько, сколько зарабатывал не всякий офицер, обеспечивая владельца невероятным комфортом. Следом выбрался из теплого нутра дорогого внедорожника пассажир, высокий, прямой, как клинок. Выглядел он лет на двадцать старше водителя, но двигался легко, стремительно и одновременно плавно, перетекая с места на место. Выцветшие волосы и красноватые глаза выдавали в нем альбиноса. Он был одет в камуфляжный бушлат, обычные джинсы и такие же высокие и тяжелые «внедорожные» ботинки.

Хозяин дома, отложив в сторону рубанок, молча наблюдал за приближающимися гостями, которых совершенно не ждал. Его могучая грудь ходила ходуном, щеки раскраснелись от долгой работы на холоде. Он был уже не молод, за пятьдесят, даже старше, грузен, но явно силен, раз один таскал целые штабеля теса и нераспущенные на доски бревна.

— Здравствуй, Сергей Николаевич! — Альбинос шагнул вперед, протягивая крепкую ладонь. — Далеко ты забрался, еле отыскали!

Они обменялись рукопожатием, стоя друг напротив друга, глядя глаза в глаза, и хозяин дома, криво усмехаясь, произнес в ответ:

— От деда домик остался. Давно пора было взяться, да времени все как-то не было. А теперь вот крышу подлатал, забор поправил. Сарай надо еще починить, покосился, того гляди завалится.

— Весь в делах!

— А тебя каким ветром занесло, Сергей Романович? Не ждал, не ждал! Что, чайку, или в сельпо сбегать?

— Заезжали по пути, — хмыкнул альбинос, доставая из-за пазухи пакет, из которого торчало бутылочное горлышко с криво наклеенной акцизной маркой.

— Ну, тогда в дом пошли, чего на пороге базарить! Парнишка с тобой, или подвез только!

— Мы вместе. Максим, знакомься, — альбинос указал на хозяина дома: — Генерал-полковник Сергей Буров, бывший командующий группировкой Федеральных сил в Чечне. А это Максим Громов, — представил он своего спутника.

— Машинку-то на двор загоните, мало ли, поцарапает кто!

По знаку своего спутника Громов вернулся за руль, аккуратно проведя «Лэндкрюзер» через обширную брешь в заборе. Затем все трое прошли в дом, поднявшись на небольшое крылечко, Буров первым, заметно подволакивая плохо гнущуюся ногу, за ним широко шагал Сергей Аляев, а замыкал небольшую процессию Громов, взявший из рук напарника пакет с бутылкой водки и закуской, прикупленной по дороге.

Оказавшись внутри, бывший глава ГРУ с интересом осмотрелся. В доме приятно пахло свежим деревом, под потолком сушились веники каких-то трав, распространявших необычный, но приятный аромат. На столе стоял настоящий медный самовар, а рядом с ним, словно в сюрреалистическом натюрморте, ноутбук в металлическом корпусе. На стене висели сразу два ружья. С древней, почти антикварной двустволкой ТОЗ-Б соседствовал полуавтоматический дробовик «Вепрь-12 Молот» с удлиненным стволом и складной «тактической» рукояткой под цевьем.

— Неплохо ты тут устроился, — хмыкнул Аляев, опускаясь на массивный деревянный табурет.

— Обживаюсь, — пожал плечами Буров. — Ну, что, разливай, Сергей Романович!

На столе появились граненые стаканы, которые тотчас наполнились прозрачной, как слеза, водкой. Максим Громов ловко порезал колбасу, а Буров выставил на стол банку соленых огурцов. Наконец, все расселись. Выпили с удовольствием. Закусили.

— Не скучновато тебе здесь, Сергей Николаевич? — прищурившись, поинтересовался Аляев, взглянув на сидевшего напротив Бурова. — В этакой-то глуши?

— Самое то. Тихо, спокойно, никакой суеты. Я свое отвоевал, пора и на отдых, старые раны зализывать!

— А вот кое-кто еще воюет, и останавливаться не собирается.

— Знаю я про вашу войну! — Буров подался вперед, через стол. Из-под старика-пенсионера на миг вновь проступил тот, по чьему слову в атаку шли полки и дивизии, кто сметал целые селения огнем артиллерии. — Сколько уже пацанов молодых под нож пустили?! Сотни?! Тысячи?! Не наиграетесь в спасителей отчизны, мать вашу, а про их матерей, жен, детей и думать не хотите!