— Муслим, проедешь станицу, встанешь на дороге, чтоб никто мимо тебя не проскочил к городу! Всех, кто поедет, мочи! Понял меня?

— Все понял, амир! Сделаю!

Заслон позволит выиграть время, пока банда резвится в Осиновской. Пять человек, с двумя пулеметами — этого должно хватить, чтоб перекрыть шоссе на час, а больше и не надо. Главное — подавить сопротивление, а потом можно все делать не спеша.

Шоссе, совершенно пустое, делало поворот, изгибаясь, точно туго натянутый лук. Ваха чуть сбросил скорость, опасаясь вылететь в кювет. Ни он, ни его командир не видели, как вскочил на ноги лежавший за пригорком пацан из казачьей станицы. Он торопливо набрал номер на мобильнике, сказав всего три слова, а затем поднял уложенный рядом мопед, и, торопливо запустив затарахтевший на всю степь движок, сорвался с места, растворяясь в степи. Он был местным, знал короткий путь, такой, каким машина никогда не пройдет, а вот легкий мотоцикл при некотором умении водителя — запросто. Зато можно оказаться в станице почти на полчаса раньше тех, кто едет по шоссе, или даже еще раньше, если поддать газку и не жалеть мотор.

Ни мальчишка, спешивший вернуться в станицу, ни предвкушавшие кровавое веселье в застигнутом врасплох русском поселке чеченцы не догадались хотя бы на миг взглянуть в небо. И никто не увидел скользящий под облаками черный крест, силуэт беспилотного разведчика, уже больше получаса вьющегося над колонной боевиков, с той самой секунды, как она пересекла границу Чеченской республики.

Осиновская бурлила. Станица, одна из тех, что притулились возле самой границы Чечни, гудела, как растревоженный улей. По улицам бежали полуодетые мужчины, на ходу застегивая пуговицы, влезая в путавшиеся рукава. Все они собирались у здания поселковой администрации, там уже было не меньше полусотни жителей. Где-то запричитала женщина, но ее грубо прогнал домой запоздавший отец семейства.

— Мужики, банда здесь будет минут через сорок, — громко произнес, воздев над головой кулак, глава администрации. — Сашка их видел, насчитал восемь машин, значит, человек сорок там есть точно. Едут по шоссе, никуда не сворачивают. Нужно их встречать!

— Давай, Степан, командуй! — раздалось из толпы. — Мы готовые, говори, куда идти, кому идти!

Станичники действительно были готовы. Каждый второй пришел на сходку с оружием, в основном с дробовиками или нарезными охотничьими карабинами, но мелькали в руках казаков, выглядевших хоть и взволнованными, но решительными, и АКМ и АК-74. Казаки привыкли сами стоять за себя, еще и других защищать, как исстари повелось, и оружие было у многих. Когда премьер-министр распустил армию, жители этих мест подались домой не с пустыми руками. Они видели, как сослуживцы, еще не выйдя за порог части, сбивались в банды, захватывали оружие, иногда даже убивая пытавшихся навести порядок офицеров, и сами решили запастись на всякий случай. И теперь кое-кто уже успел вооружиться по полной программе, надев бронежилеты и держа в руках каски, обтянутые маскировочными чехлами. Правда, таких было мало, с десяток всего.

— Встретим «духов» за околицей, в станицу пускать нельзя, — решил станичный атаман. — Баб и детей всех в подпол, чтоб пулей шальной не задело! Здесь оставим с десяток хлопцев понадежнее, мало ли какая паскуда с тылу к нам сунется! Остальным строиться, выступаем через десять минут! Гордеич, у тебя, я слышал, гранаты в хате заначены?

— Есть маленько, — хмыкнул Гордев, плечистый усатый парень, служивший в ростовском ОМОНе и как раз торчавший в очередной командировке в Чечне, когда все началось. — И не только гранаты, всякое есть!

— Ну, тогда тащи, не жмись! Сейчас пожалеешь, потом поздно будет, только если себя подрывать!

Молодой казак кивнул, соглашаясь, и направился к своему жилищу, поманив с собой двоих приятелей — груз был не легонький, ящик РГД-5 и десяток мин разных типов, взятых как-то на базе боевиков, которых до этого сами омоновцы же и покрошили в короткой, но кровавой стычке.

— Все, хватит гутарить, — громыхнул с крыльца администрации атаман. — По коням, хлопцы!

Казаки, вооруженные, многие в камуфляже, рассаживались по машинам, набиваясь по семь-восемь человек в салон обычного «уазика», и машины, поднимая клубы пыли, срывались с места, устремляясь к выезду из станицы. Времени было в обрез, банда могла налететь в любой момент, и лишь предусмотрительность атамана, тоже воевавшего, только не на Кавказе, а в Афганистане, и выставившего недавно наблюдателей на дорогах помогла избежать внезапного нападения. Но все равно самое важное и трудное было еще впереди.

Засаду устроили в двух километрах, укрыв технику в овраге. Большая часть казаков залегла за невысоким холмом, в том числе и сам атаман, вооружившийся полуавтоматическим карабином «Сайга-М2» под отечественный автоматный патрон калибра 7,62 миллиметра. Карабин, снабженный неплохим оптическим прицелом-«шестикратником», мог сойти за снайперскую винтовку, тем более, особой дальнобойности от него не требовалось, до шоссе было метров двести всего. За счет удлиненного до пятидесяти пяти сантиметров ствола он занимал промежуточное положение между стандартным АКМ и снайперской СВД, уступая последней в дульной энергии. По сути, атаман держал в руках нечто вроде иракской снайперской винтовки «Табук», снискавшей недобрую славу среди американских и британских солдат во время последней иракской кампании, только изготовлено оружие было несравнимо более качественно.

Рядом с атаманом плюхнулся Гордеев, грязный, в запылившемся камуфляже. Еще не отдышавшись, поднял оставленный на позиции АКС-74, направив его на шоссе, и только потом доложил:

— Готово, батько!

— Добре! — кивнул председатель, чувствуя, как все внутри цепенеет. Когда-то ему приходилось убивать, видеть, как гаснет взгляд застреленного в упор врага, как с кровью, сочащейся из ран, его покидает сама жизнь. Но эти времена прошли, и сейчас атамана попросту колотило. Он знал — когда начнется, все пройдет, но пока ничего не мог с собой поделать.

— Только скажи, и ка-а-ак жахнет! — Гордеев показал подрывную машинку, от которой куда-то в сторону шоссе змеились тонкие провода.

— Жди! Без команды не подрывай!

Казаки опередили банду минут на десять, но, чтоб подготовить достойную встречу, им хватило и этого, пускай и в обрез. Только успели занять позиции, кое-как укрывшись, над шоссе взметнулся столб пыли, и из него вынырнули, одна за другой, машины, много, не меньше полудюжины — хвост колонны терялся в пыльном мареве. Дорогие японские внедорожники и потрепанные «Нивы», из окон которых торчали автоматные стволы, мчались к станице на полной скорости.

Казаки, три десятка крепких мужиков, напряглись, усиливая хватку на цевье оружия. На полотно шоссе сейчас были направлены стволы автоматов и охотничьих карабинов «Сайга» и «Тигр», кто-то готовил к бою дробовики, самозарядные «Вепрь-12» и помповые ИЖ-81 и МР-133, но их черед должен был придти в самом крайнем случае, если дойдет до ближнего боя.

Головная машина миновала кучку камней, щедро политых известью, вешку, не заметить которую с той позиции, что занял атаман, было невозможно даже без оптики. Глава администрации покосился на Гордеева, кажется, от напряжения даже затаившего дыхание.

— Товсь! — выдохнул атаман, сдвигая вниз флажок предохранителя своей «Сайги», и, через мгновение почти крикнул: — Давай, жми!

Гордеев со всей силы вдавил кнопку подрывной машинки, и вдоль обочины шоссе взметнулись фонтаны огня, дыма и земляных комьев. Четыре мины МОН-100, осколочные, направленного действия, установленные вдоль дороги с промежутком сорок-пятьдесят метров, сработали одновременно, и на колонну чеченцев обрушился свинцовый град. Каждая мина была начинена четырьмя сотнями роликов, выкашивающих все живое в секторе до десяти метров, и теперь поток картечи рвал лакированные борта бандитских внедорожников.

Две машины, в момент взрыва оказавшиеся в секторе поражения, слетели с шоссе, сметенные ударившим в борт плотными снопами картечи, на всей скорости свалившись в овраг. Гордеев, в ОМОНе служивший как раз подрывником, сомневался, что там мог остаться хоть кто-то целый, а, скорее всего, не было там и живых. Еще одна «Нива», задетая лишь краем облака осколков, резко затормозила, развернувшись поперек дороги, и мчавшийся следом за ней «Лэндкрузер», пытаясь избежать столкновения, под скрежет тормозов и визг покрышек вылетел с асфальта. Досталось и остальным, кому больше, кому меньше. Не пострадали только головная машина, побитый «Рейнджровер», и замыкающая пятидверная «Нива».