— А ты сам кто?
Басов Алексей, полковник, командир танкового полка. Бывший, конечно, — скромно преставился партизанский вожак.
— Виноват, товарищ полковник! — Олег едва не подпрыгнул на жестком сидении. Армейские привычки были еще живы, и такого, чтоб говорить запросто и на «ты» с офицером подобного ранга, Бурцев и представить не мог.
— Спокойно, боец, — усмехнулся Басов. — Проще надо быть. Хотя устав тоже нельзя забывать, это правильно, хвалю!
— Кстати, парень, ты бы гаубицу свою уже вытащил, — усмехнулся Осипов. — Пальнет еще на ухабе.
Скривившись, Бурцев достал из-под куртки обрез, так и не пригодившийся ему, заодно выгрузив и бутылки с бензином.
— Ну, герой, — хмыкнул Марченко. — Куда там пиндосам с их «миниганами» и «базуками» против этого!
— А сами то будто на танке катаетесь, — обиделся Олег.
— Да, это проблема, — серьезно произнес Басов. — Оружия мало, и все, какое есть, у американцев. Думаешь, если бы было что у нас, мы бы по закоулкам прятались. Эта их база на аэродроме, это только для пацана с обрезом цитадель и твердыня. Нам бы пару ПКМ и несколько «Шмелей», да хотя бы даже обычных «Мух», и от пиндосов бы за десять минут ничего не осталось!
Полковник ударил кулаком в борт машины, между тем уже покинувшей черту города и ехавшей сейчас по пустынной шоссейке.
— Даже без пулемета я хоть одного ублюдка да прихвачу с собой, — мрачно процедил Бурцев. — Мне плевать, сколько я проживу, и терять мне уже нечего. А вы что, так и будете прятаться да зубами скрежетать?
— Можно, конечно, голой грудью на «браунинги» с «миниганами» пойти, — пожал плечами Алексей Басов. — Сдохнем наверняка, и сделать ничего полезного не сделаем, но янки напугаем надолго. А можно подготовиться по-серьезному, и тогда погибнет много врагов, а мы останемся живы, чтоб продолжать борьбу. И мне по душе второй вариант, потому что после первого от моей дивизии за пару часов осталось не больше полка. Я воевал с американцами по-настоящему, видел в прицеле своего танка их «Абрамсы», жег их огнем прямой наводкой, но это не изменило ровным счетом ничего. Все мои бойцы сражались, как герои, и почти все погибли, бросаясь сломя голову на расчетливого врага. Больше такого я не хочу, не желаю терять людей зря, слишком мало их осталось, настоящих людей! Мы здесь не для того, чтоб геройски погибнуть, а для того, чтоб победить, заставить американцев бежать прочь со всех ног, и ты, сержант, можешь стать одним из нас, и тогда, поверь, у тебя будет возможность сполна отомстить ублюдкам за все!
Олег Бурцев не колебался ни минуты. Одного взгляда на этих людей, суровых, сосредоточенных, но на удивление спокойных, словно и не готовились они к бою и возможной смерти, хватило, чтоб понять, что они готовы сделать то, о чем говорят. Те, кого все устраивало, давно уже разошлись по домам, наслаждаясь покоем и веря, что так же спокойно и мирно будет и впредь. А те, кто считал иначе, действовали, не играли на публику, а делали свое дело, следуя единожды данной присяге, и люди, окружавшие сейчас бывшего десантника, оказались именно такими.
— Я готов! Но как мы сможем воевать с пустыми руками? Камнями пиндосов закидывать? Или тухлыми яйцами? Что мы сможем сделать со всей своей решимостью, но без оружия?
— Эту проблему мы решаем, — сообщил Басов. — Кое-что у нас, конечно, есть, но не для серьезного боя, точно. Но наш Степа, я же говорил, что он местный, знает, где тут находится воинская часть. Кажется, кадрированный мотострелковый полк, или «внутряки», не важно. И там до сих пор кто-то есть, в гарнизоне. Найдем офицеров и договоримся. Раз уж они не смотались домой, к жене под бок, когда Самойлов объявил о роспуске армии, может, и поделятся тем, что охраняют.
— Про военный городок и я знаю, — согласился Олег. — В смысле, знаю, что есть такой рядом, правда, дороги не помню.
— Если часть кадрированная, значит, оружия и снаряжения там полно, а людей мало, на такой полк и роты может не набраться, — заметил капитан Марченко. — А раз кто-то там остался, значит, сознательные, не хотят, чтобы уйма «стволов» по рукам разошлась. Возможно, нам удастся там что-то раздобыть.
— Лейтенант, а почему ты с собой ничего не прихватил? — Олег взглянул на Осипова.
— Прапорщик, — поправил его бывший полицейский. — Офицера мне только теперь присвоили, а мне и прежних звездочек хватает. А не взял потому, что не хочу, чтоб за меня мое начальство отвечало. Мы все хотели, как лучше, думали и, правда, России снова послужить, никто ни в чем не виноват. Ничего, оружие найдем, и так пиндосам еще вломим, что мало не покажется!
Олег безразлично кивнул. С оружием или без, хоть голыми руками, хоть зубами он будет грызть глотки врагу, лишившему его самых дорогих людей, чтобы больше никому не пришлось проходить через такое испытание.
Когда потрепанная, но еще державшаяся бодрячком «буханка» партизан, попетляв по ухабистым проселкам, уткнулась покатым лбом в выкрашенные в зеленый цвет створки ворот, украшенные жестяными звездами, полковник Басов, перегнувшись через сидение, негромко приказала водителю:
— Мотор не глуши! И ноги держи на педалях!
Шофер молча кивнул. И он, и все остальные выглядели собранными, напряженными, точно внутри каждого была сжатая до упора пружина. Полковник вытащил из-под бушлата вороненый «макаров», передернув затвор. То же самое сделал капитан Марченко, а Азамат достал из-под сидения АКС-74, лязгнув скобой переводчика-предохранителя и рывком дослав патрон в патронник.
Водитель Степан нажал на клаксон, привлекая внимание обитателей военного городка. Алексей Басов, негромко выругавшись, выбрался из УАЗа в тот самый момент, когда створки приоткрылись, пропуская наружу парня в камуфляже, неторопливо двинувшегося к микроавтобусу. За ним из проема наблюдал еще один, державший наперевес «Калашников» с примкнутым штык-ножом.
— Кто такие? — часовой остановился в нескольких шагах от Басова. — Чего надо?
— Боец, позови командира части, — потребовал, и не подумав представиться, полковник.
— С какой стати? Ты кто вообще такой?
— Позови командира части или старшего офицера! Выполнять!!! — вдруг рявкнул Басов, так что караульный, лопоухий пацан лет восемнадцати, аж подпрыгнул на месте. — Бегом, твою мать!!!
Часовой исчез, но его напарник остался на месте, держа на прицеле машину и ходившего из стороны в сторону партизана. Прошло минуты три, и из ворот вышел упитанный краснолицый майор в расстегнутом кителе и сбитой на затылок фуражке. Олег Бурцев, внимательно наблюдавший за происходящим, увидел на рукавах нашивки внутренних войск, а на поясе — закрытую кобуру с табельным ПМ.
— Чего надо? — недовольно поинтересовался майор, обдав Басова волной чесночного аромата. — Ты кто?
— Полковник Басов, Российская Армия, сообщил партизан. — Танковые войска.
— Вот как? Полковник? А где же танки?
— С кем имею честь? — сухо поинтересовался Басов.
— Майор Сенчуков, Внутренние войска. Так тебе чего нужно, полковник?
— Есть разговор. Серьезный. Американцы распустили армию, но есть люди, готовые продолжать войну против них. Но для этого нужно оружие. Здесь, рядом, в Южноуральске, янки расстреляли несколько десятков мирных жителей, и ответить им пока нечем. Бойцов хватает, но с пустыми руками они просто мясо. А у вас здесь оружие есть, я знаю. Майор, ты давал присягу на верность своей стране. Так послужи ей сейчас. Поделись с нами оружием, нам немного нужно, на взвод всего лишь. Не смотри безучастно, как враг захватывает нашу родину!
— Ты, что, охренел? — Сенчуков выпучил глаза. — Ты на базар пришел что ли? Оружие просишь? Это оружие мне родина доверила, и я его не собираюсь раздавать всяким… полковникам! Я здесь как раз и остался для того, чтобы арсенал по рукам не разошелся, и пацанов оставил, а ты хочешь, чтобы я сам тебе все отдал? Да ты рехнулся, мужик!
— Зря ты так, майор, — с укоризной произнес Басов. — Не понял ты меня.
— Все я понял. Короче, слушай сюда, говорю один, но последний раз. Сейчас ты уедешь, а если еще раз приблизишься к вверенному мне объекту, часовые откроют огонь на поражение! Усек? Не думай, что нас тут мало, голыми руками все равно не возьмешь!
