- Похоже, нашей больной гораздо лучше.

- Я пойду, полы домою, а Вы располагайтесь. Если что понадобится, только крикните.

Я согласно кивнула, Мария вышла из комнаты. Присев на край постели, я утонула в синих молящих глазенках.

- Привет, мелкая, как ты себя чувствуешь?

Девчушка скинула одеяло, села.

- Тетя Лана, я уже совсем-совсем здоровая. Правда-правда. Вы мамке скажите, а то она не верит.

- Здоровая? – с сомнением покачала головой я, беря худенькую ручку девочки. – Сейчас посмотрим.

Пульс чуть учащенный и зрачки немного расширены, но жара больше нет, да и голос нормальный, не сипит.

- Давай, мелкая, покажи язык.

Девчонка старательно исполнила команду. Горло еще красное. А так ничего. Выздоравливает егоза.

- Ты травки, что я оставляла, пила?

Динька скорчила кислую рожицу.

- Они горькие.

- Знаю, что горькие. Но ты же болеть не хочешь.

- Тетя Лана, а когда мне гулять можно будет?

По-хорошему девчонке недельку дома побыть, в тепле, покое. Но сама знаю, как скучно лежать в постели, когда за окном веселятся твои товарищи. Снаружи солнце, друзья, игры, смех, а ты вынуждена кутаться в теплое шерстяное одеяло и уныло считать трещинки на сером потолке. В такие минуты мир кажется особенно несправедливым. Мне не трудно – поколдую немножко. Усталость и зверский аппетит – не велика цена за счастливую детскую улыбку.

На мгновение закрываю глаза, чтобы открыть и увидеть мир совершенно иначе – фантастическим переплетением кружев. Осталось связать свой узор.

Раз узелок, два узелок,

Петелька,

Красный клубок, синий клубок,

Беленький.

Детская считалочка, не имеющая особого смысла, но позволяющая запомнить последовательность управления потоками, связывающими все живое в подлунном мире.

Раз узелок, два узелок,

Ниточка,

Первый стежок, третий стежок,

И точка.

- Тетя Лана?

Моргаю, чтобы снова увидеть привычный мир. После перехода немного кружится голова. А девчонка даже не обратила внимания на мой кратковременный транс.

- Цыц, бескрылая! Завтра.

Хаос! Опять сорвалось с языка – в первый раз встретившись с Динькой, я по старой привычке обозвала ее прозвищем, часто встречающимся у молодых драконов. В ответ ребенок мне с серьезным лицом объяснил, что у людей крыльев нет. С тех пор человеческих птенцов я звала малышней, «мелкими». Да вот задумалась, забылась.

И опять Динька смогла меня удивить.

- Тетя Лана, а к маме дядя Рик пришел. Он меня тоже бескрылой зовет, прямо как Вы.

У меня зародилось нехорошее подозрение.

- Дядя Рик?

- Ага. Он такой интересный! У него борода колючая. А еще два меча. Острые!

Хаос, вечный, нетленный! Похоже, меченый ушел не так далеко, как я надеялась. Может, правда, и не он. Деревенские все бороду носят – так теплее. Только меч, даже один, во всем поселение днем с огнем не сыщешь.

Я встала. В комнату зашла Мария, уже без тряпки – женщина закончила с уборкой. На лице ее читалось плохо скрываемое волнение.

- Госпожа Целительница?

Я улыбнулась.

- С ней все хорошо. Завтра вечером разрешаю выйти на улицу, - и добавила, посмотрев на загоревшиеся глазенки Диньки. – Ненадолго. И если будет хорошая погода.

Мария облегченно вздохнула.

- Спасибо. Знаю, денег Вы не возьмете, - Вот еще! Совесть не позволяет обирать одинокую женщину с ребенком на руках. – Но хоть чаю с нами откушайте.

Я попыталась отказаться.

- Мне идти надо. Я господину Хоку помочь с ужином обещала.

- Ничего. Обождет. И так Вас работой нагружает – уморил всю. Не обижайте, Госпожа Целительница.

Насчет трактирщика, конечно, она преувеличивает – да, помогаю иногда ему по хозяйству, лечу тоже. Но ведь и он денег с меня за постой не требует. А на чай остаться придется – иначе действительно оскорблю добрую женщину в лучших чувствах. И про «дядю Рика» неплохо бы узнать.

На столе, словно по волшебству, появился горячий самовар, свежий хлеб, горшочки с медом и вареньями, миска с яблочными пирогами. По комнате поплыл запах шиповника и мяты. Меня как почетную гостью усадили в светлый угол, рядом со статуэткой непонятного зверя, изображающей покровителя дома. Динька тоже присоединилась к нам, забравшись с ногами на лавку и тут же потянувшись к малиновому варенью. Пусть ест, ей полезно.

Прихлебывая горячий чай с блюдечка, я поинтересовалась.

- Динька рассказала, у вас гость.

Женщина немного смутилась.

- Наверно. Сегодня с утра пришел, на постой попросился. Денег у меня, говорит, нет – работой за доброту отплачу. Да Вы его ведь и сами видели, Госпожа Целительница.

- И Вы прямо так и пустили? – удивилась я. Хаос, вечный, нетленный, какой доверчивый народ!

- А чего не пустить-то? Мне не жалко. И себя с Динькой смогу прокормить, и его – лето урожайное боги послали, припасов вдоволь скопили. Без мужика-то в хозяйстве тяжко. А он парень, сразу видно, работящий: лавку с утра починил, а то расшаталась вся. Сейчас в лес пошел – девчонке за елкой, мне-то самой все недосуг было. Вы только не подумайте ничего, - торопливо добавила женщина, – На брата он моего больно похож.

Дожили: воин северных кланов, один из предателей, развязавших войну и виновных в смерти тысяч людей и драконов, чинит мебель у вдовы в затерянном среди гор и зимы поселке. А потом еще идет в лес за елкой для больной девочки. Что ты задумал, меченый?

- А не боитесь? Вдруг лукавого в доме пригрели? Вы же о нем ничего не знаете.

- Не знаю, это Вы верно говорите, Госпожа Целительница. Только чую я: ни мне, ни Диньке вреда он не причинит, - женщина немного помолчала, грея руки о чашку, потом продолжила. – Не нашенский он, сразу видно. В суровых землях вырос. Как сталь закаляется, так и его жизнь выковала. У него холодное сердце и горячая кровь. Воин он, не пахарь. Только воины, они тоже нужны.

Она вздохнула и добавила.

- Уйдет он рано или поздно, этой весной, следующей ли. Но обязательно уйдет...

Разговор плавно перетек на бытовые темы: зима в этом году выдалась особенно снежная, а весна будет поздняя; мыши мешок с зерном погрызли, а кот, лентяй, непонятно куда смотрел; Арина, соседская дочь, в возраст вступает – следующей осенью сватов ждать будут.

Время пролетело незаметно, и когда я покидала гостеприимный дом, до заката оставалось не больше часа. Ой-ей, про пирог я совсем забыла! А мне до трактира через полсела добираться. Впрочем, пирог тут же отодвинулся на второй план, стоило мне увидеть молодую ель, оставленную у сарая.

Меченый вернулся, но в дом заходить не стал, наверно, не желая встречаться со мной. Уйти он тоже не мог, значит, прячется где-то рядом, дожидаясь, когда я покину хлебосольную хозяйку.

- Покажись! – крикнула я, обращаясь к пустому двору. На мгновение почувствовала себя очень глупо – вдруг северянин решил прогуляться, а я с призраками разговариваю. Но нет. Дракон был здесь.

Он появился откуда-то из-за сарая. Настороженный, опасный, пугающий, он шел легкой крадущейся походкой, словно снежный кот с его суровой родины, и тяжелый подбитый мехом плащ на плечах нисколько не сковывал его движений. Широкий шарф снова закрывал лицо, оставляя лишь глаза, и под их пронзительным взглядом мне стало очень неуютно. Хаос, неохота признавать, но я боюсь его, а должно быть наоборот.

- Чего тебе надо, жрица? – голос из-за шарфа звучал приглушенно.

Я глубоко вдохнула, уняла предательскую дрожь в коленях. Я – эсса Южного Предела в конце концов, и лучше ему не злить меня, а не то я… я… Спокойно, Лана. Веди себя достойно.

- Эта деревня пользуется моим покровительством. Зачем ты пришел сюда, отлученный?

Он прислонился спиной к стене сарая, внимательно, задумчиво посмотрел на меня, прежде чем ответить.

- Так сложились обстоятельства.

Хорошенький ответ, все объясняющий и ничего не говорящий. Пришлось раздраженно уточнить.