Чувство долга не позволяло мне лечить неизвестное патологическое состояние моих страдающих собратьев неведомыми лечебными средствами. Мысль, что таким образом я могу стать убийцей или навредить своему ближнему, была для меня самой страшной – такой ужасной и мучительной, что я полностью отказался от медицинской практики в первые годы моей семейной жизни и посвятил себя исключительно химии и писательству.
В 1790 году, окончательно отойдя от классической медицины, Ганеман принял решение основать свое собственное, принципиально новое, направление. Первый шаг к изобретению гомеопатии Ганеман сделал, когда начал экспериментировать с хиной – лекарственным средством, получаемым из коры перуанского хинного дерева, – проверяя ее действие на самом себе. В этом экстракте содержится хинин, которым успешно лечили малярию, однако Ганеман принимал его, будучи здоровым, вероятно, в надежде, что хинин послужит общеукрепляющим средством для поддержания хорошего самочувствия. Однако, к удивлению Ганемана, его здоровье стало портиться, и появились симптомы, типичные для малярии. Иначе говоря, оказалось, что хина, вещество, обычно применявшееся для избавления от жара, озноба и потливости, на которые жаловались больные малярией, по всей видимости, вызывает эти же симптомы у здорового человека.
Самуэль Ганеман
Ганеман экспериментировал и с другими лекарственными средствами – результаты были примерно такими же: вещества, с помощью которых облегчали те или иные симптомы у больного, судя по всему, вызывали точно такие же симптомы у здорового человека. Проследив эту логическую цепочку в обратном направлении, Ганеман выдвинул общий принцип: “То, что может вызывать ту или иную совокупность симптомов у здорового человека, способно вылечить больного, у которого наблюдается подобная совокупность симптомов”. В 1796 году он опубликовал статью об открытом им законе подобия, однако находился еще только на полпути к изобретению гомеопатии.
Затем Ганеман предположил, что, если лекарственные средства, прописываемые в соответствии с его принципом “Подобное лечится подобным”, еще и разбавлять, это усилит их воздействие. По причинам, которые продолжают оставаться загадкой, он считал, что целительная сила разбавленного лекарства возрастает, а возможные побочные эффекты, наоборот, ослабевают. Это предположение напоминает о средневековом поверье, согласно которому, если человека укусила бешеная собака, от заражения можно уберечься, поместив несколько ее волосков в рану. Другими словами, небольшое количество того, что причинило вред, способно его и исправить. Отголоски этого поверья сохранились в виде убеждения, что избавиться от похмелья можно, выпив еще немного алкоголя[18].
Более того, когда Ганеман перевозил свои лекарства в конном экипаже, он сделал еще одно открытие. Он решил, что сильная тряска усилила действенность подвергшихся ей гомеопатических средств, и в результате стал рекомендовать в процессе разведения энергично встряхивать лекарственный раствор. Сочетание разведения и встряхивания (последнее Ганеман назвал суккуссией), активизирующее целительную силу препарата, известно как потентизация[19].
В течение нескольких последующих лет Ганеман выявлял разнообразные гомеопатические средства в ходе экспериментов, которые называл пробами (английское слово proving образовано от немецкого глагола prüfen – “проверять, испытывать”). Группе здоровых людей ежедневно в течение нескольких недель он давал какое-нибудь гомеопатическое средство и просил их вести дневники, подробно внося туда все возникающие симптомы. Затем, сопоставляя записи, выяснял, какой набор симптомов проявляется у здорового человека, принимающего это средство. Ганеман утверждал, что оно же излечит эти симптомы, если его будет принимать больной.
В 1807 году Ганеман придумал название своему методу – термин homöopathie (от греческих слов homoios и pathos, означающих “подобное страдание”). Затем, в 1810 году, он опубликовал трактат “Органон врачебного искусства” – его первый крупный труд по гомеопатии, за которым в течение десяти лет последовали шесть томов “Чистого лекарствоведения”[20], где подробно разбирались симптомы, излечиваемые 67 гомеопатическими средствами. Ганеман подвел под гомеопатию прочный фундамент, и в том, как ее практикуют, за двести лет почти ничего не изменилось. Как сказал Джей Шелтон, автор множества работ об этом направлении нетрадиционной медицины, “благоговение, с которым большинство гомеопатов относятся к Ганеману и его трудам, граничит с обожествлением”.
Евангелие от Самуэля Ганемана
Ганеман был непреклонен в своем убеждении, что гомеопатия отлична от траволечения, и современные гомеопаты продолжают всячески отстаивать свою независимость и не любят, когда их называют травниками или фитотерапевтами. Основная причина этого состоит в том, что гомеопатические средства изготавливаются не только из растений. Их делают и из веществ животного происхождения, причем в одних случаях речь идет о животных целиком (молотые пчелы), а в других – только о выделяемых ими жидкостях (волчье молоко, змеиный яд). Некоторые гомеопатические средства готовят из неорганических веществ, от соли до золота, а источником так называемых нозодов служат возбудители болезней или зараженный материал, например патологически измененные ткани человека или животных и всякого рода продукты болезненных процессов: гной, рвотные массы, опухоли, фекалии, бородавки. Кроме того, еще со времен Ганемана гомеопаты прибегают к дополнительным, так называемым невесомым, источникам – нематериальным феноменам вроде рентгеновского излучения и магнитных полей.
В самой идее травяных лекарственных снадобий есть что-то успокаивающее: перед глазами так и возникают всякие листья, лепестки, корешки. А вот названия гомеопатических лекарств зачастую звучат довольно отталкивающе. Скажем, в XIX веке один гомеопат писал, что создал средство на основе “гноя из зудящего прыща на теле молодого и здорового во всех остальных отношениях негра, зараженного [чесоткой]”. При изготовлении других гомеопатических препаратов требуется, например, толочь живых клопов, препарировать живых ужей или делать скорпиону инъекции в задний проход.
Однако есть и другое отличие гомеопатии от траволечения, даже если гомеопатическое средство делается из растений: речь идет о той важной роли, которую Ганеман отводил разведению. Когда препарат изготавливают на основе какого-либо растения, процесс начинается с того, что исходный материал оставляют в закупоренном сосуде с растворителем, который вбирает в себя некоторое количество молекул этого растения. В качестве растворителя применяют воду или спирт, однако для простоты до конца главы будем считать, что это вода. Через несколько недель нерастворенные остатки растения удаляют. Воду с растворившимися в ней компонентами называют матричной настойкой.
Затем матричную настойку разбавляют: скажем, на одну ее часть берут девять частей воды, тогда получается разведение в десять раз, которое обозначают как 1X, где Х – римская цифра “десять”. Образованную смесь сильно встряхивают, завершая тем самым процесс потентизации. К одной части нового раствора в разведении 1Х снова добавляют девять частей воды и сильно встряхивают – тогда получается разведение 2Х. Дальнейшие этапы потентизации дают разведения 3X, 4X, 5X и еще более слабые растворы, ведь Ганеман полагал, что чем слабее раствор, тем сильнее лечебное воздействие. В траволечении же, напротив, придерживаются подхода, который больше соответствует здравому смыслу: чем концентрированнее раствор, тем сильнее лекарство.
