- Эм? - Я проявила потрясающее красноречие. - Вы хотите меня... того? В смысле вылечить? В смысле - подлечить?

Алан вздохнул и скупо улыбнулся.

- У меня есть к тебе одна просьба, - сказал он. - Обращайся ко мне на "ты".

- Вы взрослый, это как-то неправильно, - глупо брякнула я.

- Я не знаю, какие правила действуют в твоём мире. В моём нет таких жёстких рамок. Обращайся ко мне на "ты", пожалуйста.

- Ну, как хоти... чешь, - безразлично пожала плечами.

- И чего сидишь? Давай руки, - поторопил он.

- Спасибо, конечно, за помощь, но я обойдусь без чужой заботы. С руками я сама могу разобраться.

- Ты хочешь ослушаться прямой приказ предводителя Лунеров? - Алан красноречиво выгнул бровь.

- Угу, вот прямо видно, что никаких рамок у вас нет, - проворчала я, но сдавшись под тяжёлым взглядом мужчины, положила руки на скатерть ладонями вниз.

- Тебе не кажется, что ты перетруждаешься? - хмуро спросил он, после того, как аккуратно коснулся пальцем с мазью самой глубокой ранки, а я поспешно одёрнула руку, зашипев от боли.

- Кажется, - не стала спорить, - но всё равно буду, - воинственно сказала, с подозрением наблюдая за чужим пальцем с мазью.

Он сделал выпад в мою сторону, и я аж шарахнулась вместе со стулом.

- Майки, - недовольно сказал Алан, - что ты как маленькая?

- Ну это больно!

- Значит, прыгать с обрыва в реку не больно, а обработать небольшую ранку - больно?

- ДА! - чуть не прорычала я. - И вообще, не надо напоминать мне об этом.

- Стыдно? - усмехнулся мужчина.

- Больно, - хмуро буркнула в ответ.

- Ладно, прости. Давай сюда руки. Потерпишь немного, зато инфекция не попадёт.

Я только поплотнее спрятала ладони в карманах штанов.

Алан недовольно взглянул на моё упрямое лицо.

- Ну хорошо, - устало вздохнул он, - как с этим справлялись твои родители?

Я сперва удивлённо подняла брови, а затем как прыснула со смеху, выдавив:

- Кто?!

- Мама с папой. - Предводитель Лунеров моего веселья не разделил.

- Вам не сказали? Я си-ро-та, - довольно беззаботно проговорила я.

Алан посмотрел на меня с искренним непониманием.

- Ты этому рада?

- Вы серьёзно? Как этому можно радоваться? Типо: "Хэй! Смотрите! А у меня нет мамы с папой!"?!

- Майки. Я понимаю, что тебе тяжело, но, во-первых, сбавь обороты, а во-вторых, дай сюда руки, - холодно проговорил предводитель Лунеров.

Я насупилась, недовольно засопела, но приказ исполнила. Когда мои ладони легки на стол, пришлось опустить голову и позволить волосам прикрыть лицо, чтобы спокойно стискивать зубы, когда раны начинали щипать.

- У тебя не может не быть родителей. Они есть у всех, - вновь сменив тон на рассудительный, сказал Алан.

- Биологические есть. Только они меня бросили.

- А не биологические?

- Они мне не родители, - вяло отгавкнулась я. Всё моё внимание было сосредоточено на болевых ощущениях.

- Они тебя вырастили, - не согласился мужчина.

- Ой, никто меня не растил! Тётя умерла, а дядя спился. Я сама себя растила!

Алан тяжело вздохнул, словно говоря: "Угораздило же приютить такую вспыльчивую девчонку". Ну вот и... вот и... выгнал бы меня!

- Ай!

- Прости, - покаялся мужчина. - Тебе в ближайшее время нельзя работать. Я запрещаю.

- Чего?! - Я аж голову вскинула. - Нет! Нет, я должна! Если я не буду работать, то... то...

- Что? - спокойно уточнил мужчина.

- Как мне спать тогда?

- Лекарь даст тебе успокоительной настойки.

- А днём?! Как мне днём жить?!

Алан прекратил измываться над моими руками. Он хмуро отложил флакончик с мазью, вытер пальцы о салфетку и внимательно посмотрел на меня.

- Тебя мучает то, что твои друзья уехали?

- Они мне не друзья, - огрызнулась я. Посмотрела на костяшки пальцев с маленькими крапинками крови. - Мы много пережили вместе, но друзьями так и не стали.

- Мне так не показалось.

- Да вы живёте в деревне и разговариваете с кошками, вы и о жизни-то ничего не знаете!

Алан вздохнул.

- Майки, успокойся.

- Да спокойна я, извини... те. Ой, без "те".

- Ну?

- Что "ну"? Хотите послушать историю о том, как я осталась одна? И, нет, знаете, это будет не из серии "ой, меня никто не любит, прыгну-ка я с балкона!", хотя там вокруг человека вся семья увивается. Я на самом деле одна. У меня не осталось никого. Это вы... ты хотел услышать?

- Вокруг тебя целое племя, - Алан сказал это лишь бы что сказать.

Я опустила голову и ударилась лбом об стол, да так и осталась сидеть в скрюченной позе.

- Не отбирайте у меня работу. Это всё, что у меня осталось. Я не могу спать, не могу есть, не могу даже ходить спокойно. Мне очень, очень плохо. А когда я работаю, я об этом не думаю. Как-то и не приходит в голову, что я своими руками лишила себя будущего, что подруги у меня больше нет, что всех лораплиновских друзей я потеряла. Что родные родители подкинули меня на чужое крыльцо, что приёмные оказались тиранами... вернее, дядя оказался тираном, довёл тётю, меня... короче, пожалуйста, не надо меня добивать.

Из всей этой длинной, путанной и несколько пафосной речи я пыталась донести до него одно: пока я забываюсь в работе, моё тело не разлагается на мелкие кусочки.

Но Алан услышал в этом что-то своё...

- Биологические родители подкинули тебя на крыльцо чужого дома?

Я поглядела на него, вздохнула грустно (ну, тупой человек, что с него взять?), и выдавила таким тоном, словно разговаривала с психбольным:

- Да.

- С чего ты это взяла?

- В смысле - с чего? Тётя так сказала.

- Я, конечно, не эксперт, но подкидывать младенца довольно рискованное занятие. Тебе не кажется? Может, тётя соврала тебе?

- Господи, да чего вы прицепились к моим биологическим родителям! - отчаянно взвыла я, а кулаки жёстко ударили по столу. - Они меня бросили! Бро-си-ли! Что в этом слове непонятно? Вообще-то, моя тётя заполнила графу на документах, что они могут меня найти! И что? Нашли? Не нужна я никому - ни своим родителям, ни чужим!

- Уверен, ты ошибаешься, - непрошибаемо сказал Алан, сохраняя совершенно нейтральное выражение лица.

- В чём?!

- Как минимум в том, что не нужна настоящим родителям. Как правило, если люди оставляют своих детей, у них на это есть веские причины.

- Да чего вы их защищаете?

- Я не защищаю, а призываю посмотреть на ситуацию не так однобоко.

- Однобоко?! И что же заставило их меня бросить?! Да ну! Даже знать не хочу! Они всё равно либо умерли, либо спились... и умерли!

Алан высоко задрал бровь.

- С чего ты взяла?

- Ну если они меня так любят, как вы говорите, то уже нашли бы! А раз их до сих пор нет, значит, они умерли. И вообще, это уже неважно. Мне с ними жилось бы хуже, я уверена.

- Как знаешь, - пожал плечами мужчина. - Я в любом случае не могу тебе позволить работать с такими руками. - И, прежде чем от меня послышался стон отчаяния, он добавил: - Но у меня есть вариант, чем тебя занять на это время.

- Надеюсь, не вышивать крестиком? - искренне скривилась я.

- Я могу потренировать тебя в магии.

- Серьёзно? - Я ошарашено замерла. - Вы хотите стать моим учителем?!

- Вообще-то я хотел тренироваться сам, а ты могла бы стоять рядом и смотреть.

- Да уж, в мою Академию вас никогда бы на работу не взяли, - проворчала я.

- Значит, с рассветом приходи завтра к озеру. И, Майки, у меня к тебе большая просьба: если уж ты живёшь тут, не надо мне "выкать", хорошо? Всё-таки не чужие друг другу люди.

... я замерла перед швейцаром. Он долго и внимательно смотрел то ли на меня, то ли сквозь меня. Казалось, работа окончательно его доконала.

- Я к господину ван Залену, - хрипло проговорила.

Нам с Крис открыли дверь, пропустили внутрь. Мы шагали по отполированному полу, глядя в свои искажённые отражения.