— Вы имели в виду – утро? Ох! – Смех ее колокольчиками рассыпался по комнате. – Чтобы получить удовольствие от моего общества, вам, как правило, пришлось бы ждать минимум до десяти часов. Должна предупредить вас, что я – особа весьма изнеженная и даже испорченная.

 — До десяти?

 К десяти я обычно уже изучала собранные мною растения, но теперь все перевернулось с ног на голову и к работе меня больше не подпускали. Предполагалось, что я с головой занята поисками супруга.

 — Что ж, в десять – так в десять. В будущий понедельник, идет?

 — Еще никогда я не чувствовала себя такой прилежной! Но только не в понедельник. Мне нужен еще один день, чтобы все хорошенько обдумать и собраться с силами. Как насчет вторника?

 Я согласилась.

 — Прошу прощения, мисс Темплтон, но мне необходимо сказать вам кое-что.

 Ее нахмуренные брови сошлись на переносице:

 — Слушаю вас.

 — Вам известно, что у цветов на вашем платье неправильное количество лепестков?

 Она опустила взгляд на свой наряд.

 — Я понятия об этом не имела.

 — У одних – по пять лепестков, у других – по шесть, и, хотя вполне возможно, что у разных видов земляники имеется разное количество лепестков, полагаю, на вашем платье должна быть представлена только одна разновидность, верно?

 — Признаюсь, подобные мысли даже не приходили мне в голову!

 — Я бы не стала даже упоминать об этом, но потом подумала, что вы захотите узнать правду.

 Она схватила меня за руку:

 — Уверена, что, если бы вы мне ничего не сказали, сама бы я ничего не заметила, но теперь, раз уже мне все известно, то не думаю, что когда-либо смогу с чистой совестью надеть его вновь. – Помолчав, она обвела залу взглядом, а когда заговорила, то слова ее прозвучали негромким шепотом. – Как вы полагаете, кто-нибудь еще заметил это?

 На мой взгляд, несоответствие было слишком явным, чтобы не обратить на него внимания, но, если она сама ничего не заметила, то, быть может…

 — А вам никто больше не говорил ничего подобного?

 — Нет… нет, ничего.

 — Тогда, скорее всего, никто ничего не заметил. Во всяком случае, вам остается уповать только на это.

 — От всего сердца надеюсь, что вы правы. Я уверена, что если бы миссис Биквит заметила неладное, то уж не преминула бы заявить мне об этом. Она – дама ехидная и злобная.

 Девушка была добра ко мне. Она даже сделала мне комплимент.

 — Тот человек, которого отец взял на мое место, – в точности такой же. Он непрестанно указывает мне на ошибки, которые я делаю. Или только собираюсь сделать.

 — Он, наверное, один из тех напыщенных и полных самомнения типов с громким голосом и грудью колесом, которые смотрят на всех свысока?

 — Да, он довольно высок и широкоплеч. А еще он рассуждает обо всем на свете и совершенно не слушает моих предложений.

 — Не говорите более ни слова, мисс Уитерсби. Я начала инстинктивно презирать его всей душой хотя бы только из-за того, что он занял ваше место, но, теперь выслушав вас, понимаю, что не ошиблась.

 — Это очень мило с вашей стороны.

 — Пустяки. Давайте держаться вместе.

 Я окинула комнату взглядом.

 — Раньше мне никогда не доводилось бывать на званом ужине. Поразительно, скольких людей я попросту не знаю.

 Но даже о тех, кого я видела в церкви, я не могла бы сказать, будто знакома с ними, поскольку обычно мы приходили на службу последними и сидели на задней скамье, а при первых же звуках постлюдии[30] старались побыстрее улизнуть.

 — Многие приехали сюда только для того, чтобы поохотиться, так что на них можно не обращать внимания. Уверяю вас, сельские жители никого из них не интересуют. Даже дочь баронета, как я. А теперь давайте я покажу вам остальных. Вон там стоит мистер Стенсбери.

 Взглянув в ту сторону, куда она кивнула, я увидела мужчину средних лет, разговаривающего с мистером Биквитом.

 — Он – промышленник. Приехал из Ливерпуля и купил поместье Оуэрвич-Холл. Он баснословно богат, но тем не менее сдает в аренду свои охотничьи угодья. Боюсь, что, как мне рассказывали, у него довольно-таки вульгарный вкус. – Мисс Темплтон склонила голову к плечу, разглядывая его. – Но при этом, пожалуй, он все-таки не безнадежен, иначе никогда не надел бы этот жилет. Не сомневаюсь, это – бархат. Во всяком случае, большей частью. И производит впечатление. А вы как думаете?

 Я не знала, что и думать, но на всякий случай кивнула.

 — Он буквально помешан на своей оранжерее и ландшафтном благоустройстве своих земель, но, похоже, не проявляет особого интереса к матримониальным узам, хотя я сомневаюсь, что об этом многие знают. Судя по тому вниманию, что он оказывает мне, я для него просто не существую, хотя, должна вам признаться, здесь, в Чешире, меня считают завидной невестой. Он вполне может вам подойти, мисс Уитерсби. Да и по-своему он привлекателен, вы не находите?

 Мне оставалось только согласиться с ней.

 — Зная, что супружеские узы его не интересуют, вы можете без опаски флиртовать с ним, не рискуя получить предложение руки и сердца.

 — Я буду иметь это в виду.

 — Хотя, как я уже говорила, он баснословно богат, но при этом совершенно определенно не является джентльменом. Кстати! Мы можем воспользоваться этим обстоятельством к вашей выгоде. Разве не встревожится ваш батюшка еще сильнее, узнав, что вас привлекает такой мужчина, как он?

 — Я…

 — Ладно, довольно о мистере Стенсбери. Идем далее. Видите мужчину слева от него, позади мистера Биквита? Это мистер Робинсон. Он тоже холост и мог бы… – Оборвав себя на полуслове, она нахмурилась. – Нет. Нет, я передумала. Вы определенно не захотите выходить за него замуж, и, пожалуй, будет лучше вообще не давать ему повода питать надежду. В Оуэрвиче он делал предложение буквально всем девушкам старше четырнадцати лет. – Она с заговорщическим видом подалась ко мне. – Говорят, он предлагал руку и сердце даже мисс Флетчер.

 — Мисс Флетчер? – Я не была с ней знакома. А даже если и была, то не могла припомнить. – По-моему, я не очень хорошо представляю, кто…

 Мисс Темплтон взмахом веера указала на женщину в дальнем конце комнаты:

 — Да ей уже лет сорок, ни днем меньше. – Взгляд девушки обежал комнату. – А вот там, на танцполе, стоит наш новый приходской священник…

 — Мистер Хопкинс-Уайт. С ним я уже познакомилась.

 Несколько мгновений мисс Темплтон всматривалась в мое лицо:

 — И знакомство не было приятным. Вы это хотите сказать?

 — Он все время извинялся.

 — Извинялся! За что же?

 Я рассказала ей о нашей встрече, и она умолкла, задумавшись и машинально обмахиваясь веером:

 — В целом, я бы сказала, что подобное поведение выставляет его отнюдь не в лучшем свете. Приходской священник должен быть уверен в себе, иначе никто не будет питать особого доверия к его проповедям, разве не так?

 — Полагаю, что…

 — И, вы говорите, он извинился?

 — Да.

 — За то, что встретил такую леди, как вы?

 Я молча кивнула в знак согласия.

 — Когда у него восемь детей, для которых ему нужно подыскать мать… Мне это представляется странным, а вам?

 — Полагаю, что…

 — Значит, вы можете поощрять и его, причем ничего не опасаясь. – Мисс Темплтон решительно кивнула, со щелчком складывая веер. – Смею полагать, что он еще недостаточно оправился после смерти супруги, чтобы решиться на предложение другой. В противном случае, он бы его уже сделал.

 — А как насчет вон того мужчины? Он выглядит моим ровесником.

 — Боже мой, забудьте! У его матери не все в порядке с головой. Стоит вам заговорить с ним, как он предложит вам руку и сердце и, не успеете вы опомниться, как окажетесь замужем и будете гоняться по улицам за сумасшедшей старухой, чтобы не позволить ей проткнуть кого-нибудь ножницами, которыми она регулярно угрожает окружающим.

 Я содрогнулась.

 — Разумеется, если она вдруг умрет, вы останетесь полновластной хозяйкой его дома. Но, говоря откровенно, не думаю, что игра стоит свеч, особенно если учесть то, что вы на самом деле вовсе не хотите замуж.