Новый раздел 567–568 годов

Вспомним, что отлучение Хариберта за кровосмешение и за совращение монахини во многом лишило парижского короля его престижа, даже если этот приговор не имел значительных политических последствий. Зато его неожиданная смерть в конце 567 г. или, что более вероятно, в 568 г. повлекла глубокие перемены в геополитическом равновесии Regnum Francorum.

Конечно, одна из вдов Хариберта, Теодогильда, попыталась спасти парижский Teilreich, взяв под контроль королевскую казну. Но во франкском мире каждый знал, что женщине на троне не место. Только мать наследника могла надеяться сохранить власть, а бездетная Теодогильда претендовать на регентство не могла. Понимая, что франкская аристократия ее не поддержит, молодая женщина написала письмо королю Бургундии Гунтрамну, предлагая ему вновь жениться — на ней. Тот поспешно согласился и пообещал ей сохранить статус королевы. Но когда Теодогильда прибыла в Бургундию с казной Хариберта, Гунтрамн довольствовался тем, что захватил ее богатства и водворил вдову в женский монастырь в Арль.

Григорий Турский в своем рассказе о событиях не особенно возмущается этим коварством. Женившись на Теодогильде, Гунтрамн ничего не выигрывал, потому что эта бездетная женщина не принесла бы ему никаких прав на королевство Хариберта. И мог потерять все, потому что эта вдова была его невесткой и, уложив ее на свое ложе, он рисковал бы навлечь на себя отлучение за инцест. Поэтому лучше было прикарманить казну, отделавшись от женщины, которая ее привезла. Тем не менее Гунтрамн знал меру. Он не обесчестил Теодогильду и не отобрал у нее личного имущества. Даже одураченная, эта молодая женщина сохраняла ценность. Со статусом вдовы короля и с богатым утренним даром ее все еще можно было выдать за молодого амбициозного Меровинга или за магната, чью верность надо купить. А пока что ее посадили в золоченую клетку.

Впрочем, судьба Теодогильды в 568 г. не стала уникальной, потому что братья покойного оттеснили от власти всех женщин, ранее окружавших Хариберта. Однако ко всем этим дамам отнеслись заботливо. Так, одна из бывших супруг покойного короля, Ингоберга, сумела сохранить значительное богатство и мирно умерла в 589 г. в возрасте почти семидесяти лет^{226}. Что касается дочерей Хариберта, то есть Хродехильды, Берты и Бертефледы, их поместили в монастыри — кого в Тур^{227}, кого в Пуатье в обитель, основанную их теткой Радегундой^{228}.[46]

Из всех жертв смерти Хариберта одна Теодогильда восстала против уготованной ей участи. Из своей тюрьмы-монастыря она связалась с одним вестготом, соблазнила его своими сокровищами и составила вместе с ним план побега. Но дело раскрылось, и Гунтрамн усилил охрану пленницы. Действительно, король Бургундии был совсем не заинтересован, чтобы королевский утренний дар ускользнул из меровингского семейства, а тем более попал в руки вестгота. Больше ни один претендент не подвернулся, и Теодогильда так и умерла в своем арльском монастыре^{229}. Если Брунгильда узнала эту историю, она могла лишь задуматься о жестокой участи вдов у Меровингов. Вскоре ей самой надо будет извлечь уроки из ошибок Теодогильды.

Пока что, если для близких смерть Хариберта была трагедией, то трем его братьям, оставшимся в живых, она оказалась чрезвычайно на руку. Поскольку сыновей покойник не оставил, братья могли унаследовать его владения, расширив доли королевства, отошедшие им после смерти Хлотаря I в 561 г. Между Гунтрамном, Сигибертом и Хильпериком состоялись переговоры — о которых Григорий Турский почему-то умалчивает, — которые завершились в 568 г. довольно сложным разделом^{230}.

Прежде всего трое братьев договорились не делить Париж: бывшая единая столица имела столь большое символическое значение, что никто не хотел отказываться от нее. Довольствовались тем, что разделили на три части налоговые поступления от этого города. Кстати, каждый король поклялся не вступать в Париж без согласия обоих других^{231}. По менее ясным причинам нераздельным был оставлен и Санлис^{232}. Но остальные владения Хариберта были разделены между братьями согласно принципу, преобладавшему со времен Хлодвига.

Часть наследства, которая досталась Сигиберту, выглядела впечатляюще. В области бывшей столицы Хариберта он получил город Mo^{233}, крепости Шатодён и Вандом, а также многочисленные земли фиска в области Шартра и Этампа^{234}. Несколько западней муж Брунгильды наложил руку на епископство Авранш. Но больше всего городов король Австразии отхватил в Аквитании, унаследовав Тур, Пуатье, Альби, Эр-сюр-Адур, Кузеран в Пиренеях и Лабур, город, где, вероятно, находилась резиденция епископа провинции Дакс^{235}. Тур сам по себе был лакомым куском, ведь там находились реликвии святого Мартина, первого из святых покровителей франкской монархии. В Туре же произошел примечательный эпизод из деяний Хлодвига: в этом городе, только что отбитом у вестготов, великий предок совершил триумф на римский манер, после того как получил грамоту о присвоении титула консула, присланную императором Византии^{236}.

Хильперик, в свою очередь, воспользовался смертью Хариберта, чтобы наконец стать похожим на настоящего короля, чего ему ранее не позволяли ничтожные владения, предоставленные в 561 г. Так, к западу от прежних доменов он получил всю церковную Руанскую провинцию, за исключением епископств Сеза и Авранша. В Турской провинции под его контроль перешли Ле-Ман, Анжер и Ренн. Не исключено, что в его долю входила и Бретань; однако, даже если это было так, выгода от этого была невелика, потому что франки никогда полностью не контролировали эту область. Несомненно важней с точки зрения как престижа, так и богатства были щедро выделенные ему аквитанские города: отныне владения Хильперика к югу от Луары, включавшие Бордо, Лимож, Каор и два мелких епископства — Беарнское и Бигоррское, могли соперничать с владениями обоих его единокровных братьев^{237}.[47]

Для Гунтрамна расчленение Парижского королевства было, похоже, не столь выгодным. Он, конечно, получил, как и остальные, богатый набор аквитанских городов, а именно Сент, Перигё, Ажен, Ош, Олорон[48] и, вероятно, Комменж. Но в бывшей столичной области Гунтрамн приобрел только Шартрский диоцез[49], к тому же без крепости Шатодён. А в западной части Regnum Francorum под его контроль перешел только город Се[50]. Можно предположить, что Гунтрамн прибрал к рукам также некоторые земли фиска или крепости, но с точки зрения богатства и престижа его выигрыш, похоже, был невелик по сравнению с выигрышем братьев. Возможно, скудость этой доли наследства компенсировала богатая казна Хариберта, которую королю Бургундии привезла наивная Теодогильда.

Не считая частностей, связанных с распределением новых территорий, раздел 568 г. привел прежде всего к новой поляризации Regnum Francorum, потому что на смену четырем королевствам, появившимся после смерти Хлодвига, пришло три. Австразия и Бургундия как таковые уже существовали и раньше, и получение наследства Хариберта повлекло за собой только ректификацию их границ. Зато раздел 568 г. ознаменовал появление западного франкского королевства, центр тяжести которого находился между Уазой и Луарой. Эта новая территориальная единица пока не имела названия, но к середине VII в. для нее будет признано название «Нейстрия». Поскольку это слово просуществует до X в., ради удобства мы будем пользоваться им и здесь.