Как объяснить этот грубый разрыв с франкскими правилами наследования и это первое введение принципа мужского первородства при передаче трона? Соблазнительно было бы предположить, что Брунгильда пыталась сохранить унию Бургундии и Австразии. Ведь недавняя история показала, что такая уния жизнеспособна, только если оба Teilreiche контролирует один и тот же государь. Получается, возводя на трон только Сигиберта II, Брунгильда отдавала предпочтение единству королевства перед династическими законами.
Увы, этому объяснению быстро находятся возражения. В 580-х гг. Брунгильда, чтобы избежать местного кризиса, без колебаний создала новый Teilreich с центром в Суассоне. И в 596 г. она так же решительно покончила с унией Австразии и Бургундии, разделив территории Хильдеберта II. Впрочем, ей всю жизнь был свойствен прагматизм: лозунг объединения Regnum Francorum, конечно, служил ей для пропаганды, но ничто не позволяет утверждать, что она жертвовала непосредственными интересами ради того, чтобы воплотить эту химеру в жизнь.
Чтобы понять, почему в 613 г. наследование произошло именно так, не следует ли обратить больше внимания на возраст потенциальных претендентов на престол? Все четыре сына Теодориха II были очень юными. Один лишь Сигиберт II, родившийся около 602 г., уже вышел из раннего детского возраста. Должно быть, при некотором воображении и при большом желании ему можно было дать тринадцать лет — возраст, когда Меровинги достигали совершеннолетия. И, в самом деле, Брунгильда немедленно доверила Сигиберту командование армией, демонстрируя, что он способен вести себя как мужчина. Зато если бы королева произвела раздел государств Теодориха II, трое из новых королей оказались бы несовершеннолетними и неминуемо попали под опеку «воспитателей». А ведь выбирать таких регентов, естественно, пришлось бы среди местных аристократов, чья верность вызывала сильнейшие подозрения.
Поэтому весной 613 г. Брунгильда предпочла не производить наследование короны по всем правилам. Кроме того, наличие единственного короля позволяло сохранить общую администрацию, возглавлять которую Брунгильда поручила майордому по имени Варнахарий{939}. Этот человек вышел из знатного бургундского рода, уже давшего одного майордома и почитавшего святого Виктора, мученика, культ которого поощрял Теодорих II{940}. Это в какой-то мере гарантировало его компетентность и верность.
Впрочем, наследование престола Теодориха II давало некоторую возможность для разных толкований. В самом деле, даже если принцы Хильдеберт, Корб и Меровей не взошли на трон, их не постригли и не отправили в монастырь. Это значило, что младшие отпрыски меровингского рода сохраняют право на власть. Возможно, тем самым Брунгильда пыталась смягчить ропот, который неминуемо должно было вызвать восшествие Сигиберта II на престол. Действительно, магнаты могли надеяться, что в ближайшем будущем, когда каждый из правнуков достигнет совершеннолетия, она воссоздаст разные Teilreiche.
В общем, насколько удается понять, решение, принятое Брунгильдой после смерти Теодориха II, было не столько революционным, сколько экспериментальным. Оно не закрывало дверей ни для чего, но позволяло отсрочить неизбежный раздел, просто не допустив, чтобы он произошел в том же 613 г., когда королевство еще не оправилось от братоубийственной войны.
Измена магнатов
Через очень недолгое время после воцарения Сигиберта II Брунгильда перебралась в Вормс, в восточные провинции Австразии. Причины этого переезда неизвестны. Возможно, она хотела произвести демонстрацию силы в регионе, где Теодоберт II некогда имел сильнейшую поддержку. Или, может быть, рассчитывала послать франкские армии для совершения какой-то операции за границами Regnum Francorum. В прошлом она часто прибегала к отвлекающим маневрам такого рода, чтобы занять аристократов, которые переставали злоумышлять, когда имели возможность пограбить какие-то земли. Судя по «Житию Ромариха», в Меце весть о смерти Теодориха II породила скорее мятежные настроения. Честный Ромарих, в отношении которого утверждается, что он любил своих врагов, якобы помог бежать королеве и ее советнику Аридию Лионскому{941}. Этот рассказ — в лучшем случае благочестивая ложь. Если Ромарих действительно находился в тот момент в Меце, его следовало искать скорей среди подстрекателей к неповиновению.
В самом деле, едва Брунгильда достигла Вормса, она узнала, что группа знатных австразийцев предложила Хлотарю II вторгнуться в Австразию{942}. Ненадолго задержимся на социологическом составе этого движения. Его вожаков звали Арнульф и Пипин Ланденский, и были они, если можно так выразиться, мелкими магнатами. Пипин располагал обширными землями в Брабанте, Хаспенгау и Намюруа, но не занимал никакого высокого официального поста. Брак с богатой наследницей по имени Итта позволил ему стать еще более могущественным, но маловероятно, чтобы этот союз возник раньше 614 г.[182] Что касается Арнульфа, он по рождению принадлежал к «довольно знатным» (satis alius), но получением высокой должности был обязан покровительству герцога Гундульфа, родственника Григория Турского[183]. Его семья быстро сблизилась со средой почитателей Колумбана[184] — может быть, потому, что это было очень выгодно в период, когда ирландский реформатор был в фаворе у австразийского дворца. А к ближайшим соратникам Арнульфа можно отнести Ромариха{943}.
Таким образом, не факт, что людьми, возглавившими заговор 613 г. против Брунгильды, руководило сильное чувство австразийского патриотизма, как советниками Теодоберта II в 610 г. Их скорей пугала возможность утратить общественное положение. Даже в независимой Австразии Арнульфу, Пипину или Ромариху было трудно удержаться в слое высшей элиты. А если бы Teilreiche объединились вновь, эти люди неминуемо были бы вытеснены из лучшего общества. В самом деле, хоть невежественными их назвать нельзя, они не могли тягаться с южанами-романофилами, которых всегда предпочитала Брунгильда. Ромарих уже пострадал от завоевания 612 г., в ходе которого утратил должность и даже опасался, что потеряет земли. Его друзья не хотели испытать ту же участь.
Добавим еще одну подробность, более мелкую, но, возможно, предопределившую начало восстания: в тот момент в 613 г. был при смерти епископ Паппол Мецский, представитель бывшей пробургундской партии. Арнульф метил на его место, но не имел никаких шансов, если бы Австразия осталась в руках Брунгильды.
Хлотарь II сумел воспользоваться страхами и чаяниями этих знатных посредников. К небольшим нейстрийским армиям добавились значительные австразийские подкрепления, и коалиция сумела продвинуться до Андернаха. Из Вормса Брунгильда направила к Хлотарю II послов, потребовав отвести войска. Тот в ответ предложил созвать общее собрание, где магнаты приняли бы решение о новых границах внутри Regnum Francorum, и обязался подчиниться решениям этого совета знати. Тем самым Хлотарь II противопоставлял государственной логике Брунгильды олигархическую логику. Король Нейстрии не желал дезинтеграции верховной власти, но показал себя прагматиком еще в большей степени, чем королева Австразии и Бургундии. Он потакал аристократии и подрывал опоры своей соперницы.
Тем не менее у Хлотаря II было недостаточно сил, чтобы дать правильное сражение, и он предпочел отступить из Австразии. Брунгильда решила воспользоваться передышкой, чтобы набрать армию, способную покончить с Нейстрией. Для этого она послала юного короля Сигиберта II и майордома Варнахария собирать войска в Саксонии и Тюрингии. Однако риторика Хлотаря II, лестная для знати, уже принесла первые плоды, и Варнахарий тайно саботировал порученную миссию. Фредегар оправдывает его, утверждая: тот якобы узнал из надежного источника, что Брунгильда хочет его убить{944}. Не сумев найти воинов в периферийных княжествах Австразии, Брунгильда была вынуждена вновь набирать войска в Бургундии. Она немедленно разослала гонцов по городам, чтобы те выделили контингенты.
