Женщины обнялись и, не сдерживая себя зарыдали.
глава 6
Второй день после смерти Клары Израилевны тянулся невероятно долго.
Приходили и уходили соседи, бывшие сослуживцы, немногочисленные родственники...
Кого-то Фрося знала, кого-то видела впервые, все находили для неё тёплые слова поддержки, все говорили хорошие слова в адрес покойницы, кто-то от души, кто-то потому, что надо было так говорить.
Роза Израилевна не привела на сей раз с собой детей:
- Фросенька, нечего им тут делать, на их долю в этой жизни ещё хватит стрессов, а вид мёртвой раннее обожаемой бабушки только может травмировать психику, пусть её светлый образ останется в их памяти лучше живым.
Фрося не стала спорить с сестрой мамы Клары, да и аргументов против этого решения было немного, просто, ей как-то не хватало рядом Сёмки, ведь все последние годы он зримо и незримо присутствовал рядом.
Вскоре эти мысли вытеснило появление Ани в сопровождении зятя.
Дочь, как только вошла в комнату, сразу бросилась на шею матери и вместе с ней зарыдала:
- Мамочка, мамочка, как тяжело прощаться с такими дорогими и любимыми людьми, я ведь знаю, что она для тебя значила, и знаю, какие отношения вас связывали с Кларой Израилевной, как теперь тебе будет тяжело без неё.
Я ведь такое пережила, когда ушла моя несравненная тётя Бася.
Фрося обнимала свою по-прежнему худенькую девочку, такую до недавнего времени близкую матери и так отдалившуюся в последнее время.
Нет, они не стали меньше любить и доверять друг другу, но общение свелось к минимуму, ведь рядом неизменно присутствовал Миша.
Нет, он не противился их близости, просто Аня не отходила от него не на шаг, смотрела ему в рот, стараясь угодить, и всячески обойти эксцессы между ним и матерью, а они могли быть и какие...
Что поделаешь, так распорядилась судьба, а скорей всего, так повлияло на их отношения появление в жизни дочери мужа, по вине которого сломалась её карьера врача... боже мой, как они мечтали с Ривой, что Аня станет доктором.
Ах, вот и он...
Миша подошёл к тёще, формально приобнял, сотворил что-то похожее на поцелуй в щёку:
- Фрося, выражаю вам своё соболезнование, мы не стали искать, где здесь в Москве заказывают венки, купили корзину цветов.
- Ах, Миша, это для меня так неважно, вон уже, сколько венков, а сколько ещё будет, но это для неё и для меня не имеет значения, главное, что её уже не будет рядом со мной.
А Маечку вы не взяли с собой?
- Ай, мамочка...
Затараторила Аня:
- Мы решили, зачем мучить ребёнка, столько людей, она ещё испугается обстановки, плача и непонимания происходящего.
Мы детей оставили у Ицека, его жена даже деньги за это не взяла.
Ой, мамуля, есть новости, но о них потом, уже после похорон.
- Это касается вас?
- Нет, нет, у нас всё по-прежнему, это касается Ицека.
- Ну, ладно, потом, так потом, а я пойду посижу рядом с мамой Кларой, а вы можете, пройти на кухню и что-нибудь попить...
- Мамочка, не волнуйся, мы же не к чужим пришли, пойду подойду к покойной, а потом к тёте Аглае, она просила на входе, чтоб я подошла к ней обсудить завтрашние поминки.
- Аглая, Аглая, какая молодчина, а у меня это совсем из головы выскочило.
Фрося вернулась к гробу, кто-то из сидящих вокруг покойницы, сразу уступил ей место у изголовья.
Людей в это время собралось много, все что-то пытались вспомнить и рассказать из совместного прошлого, кто-то всплакивал, а кто-то даже пытался шутить.
Все старались высказаться об усопшей и неважно это шло от души, в силу традиции иль от желания обратить на себя внимание, главное, что стоял такой гомон, что у Фроси сдавило виски.
На Фросю сыпались многочисленные вопросы, но ей так не хотелось на них отвечать, понимая их праздность и никчемность, и она взглянула на Розу Израилевну, и та пришла ей на выручку, тем более, она лучше знала присутствующих в этой комнате.
По-прежнему люди входили и выходили, говорили и плакали, в глазах рябило от огромного числа венков, чёрных лент с золотыми буквами и пёстрых искусственных и живых цветов.
Фрося надолго ушла в себя, не обращая внимания на гул голосов, тяжёлый воздух, отказалась пойти перекусить, а всё вспоминала, вспоминала, вспоминала...
Иногда по щекам её текли слёзы, а иногда подобие улыбки пробегало по лицу.
Завтра вся эта кутерьма с похоронами закончится и она опять останется один на один с этой жизнью.
Ей, конечно, к этому не привыкать, но боль и уровень потери был просто не измерим, сломался привычный за последние годы стержень.
Из дум её вывел голос и объятия Ани:
- Мамочка, Андрей с дядей Алесем приехали.
глава 7
Фрося поспешила в прихожую, это уже был сюрприз с большой буквы, этих людей на похоронах она меньше всего ожидала увидеть:
- Здравствуй Алесь, очень признательна тебе, что ты решил разделить моё горе.
- Ну, что ты, Фрося, мы же остались друзьями, а кто, как не друг приходит в трудную минуту поддержать и разделить скорбь.
Фрося слушала ответ Алеся, не сводя глаз с лица сына и затем быстро окинула взглядом всю его ладную фигуру, и внешний вид от носков модных туфель на платформе до длинных светлых волос, спадающих волнами на лопатки.
Мужество его лицу предавали пышная борода и усы:
- Сынок, какой ты у меня красивый, возмужавший, модный...
Боже мой, как я по тебе соскучилась...
И, мать упала Андрею на грудь и тихо заплакала.
- Мамань, мамань, ну, приостанови свой солёный поток.
Слава богу, я жив и здоров, а сегодня есть другой повод поплакать, дай нам, пожалуйста, пройти к многоуважаемой Кларе Израилевне, чудная была старушка, жаль, мало пообщался, но и того малого хватило, чтобы подпитаться неуёмной энергией.
Андрей отстранил мягко от себя мать и прошёл в комнату, где лежала в своём траурном ложе женщина, о которой он только что так чудесно отозвался.
Отец с сыном постояли несколько минут молча у изголовья покойницы и затем присели на предложенные им стулья.
Другие скорбящие с приходом новых посетителей, благородно поднялись и удалились из комнаты.
Места вокруг гроба заняли также Аня с Мишей и Аглая.
Некоторое время присутствующие молча изучали друг друга, тишину нарушил Андрей:
- Сестра, что-то у тебя глазки потухли, не узнаю бывшую святую Анну и великого эскулапа, мне сообщили, что билетики в кинотеатре продаёшь, достойная работа для хирурга...
- Братик, а что это вдруг ты, стал беспокоиться обо мне, я думала, что даже не узнаешь.
- А, вот, представляешь, душа за тебя болит, столько твоих усилий, столько материнских денежек и всё коту под хвост.
Аня вспыхнула и выбежала из комнаты.
