Рука Марка погладила бархатистую кожу внутренней части бёдер и чуть сжала курчавый островок, большим пальцем проникая в верхнюю часть лона.
От этого смелого движения Фрося вначале замерла, а потом бутон раскрылся и потянулся на встречу проникновению.
Пальцы Марка нежно раскрыли полностью истекающий влагой цветок и с губ женщины сорвался невольный стон, руки её заметались по мускулистым плечам мужчины, бёдра неистово отзывались встречными движениями на поглаживания пальцев, и в этот момент Марк приподнялся и резко вошёл в изнемогающую от желания плоть Фроси.
И, два тела слились в ритмичном танце, в танце любви двух жаждущих этого соития партнёров...
Фросины гормоны много лет находящиеся в спячке, мгновенно проснулись, жар лавой обрушился на низ живота и она, выгнувшись дугой, застонала, непроизвольно уходя на высокую ноту.
Вцепившись зубами в плечо мужчины, она вся распласталась под ним, сотрясаясь от бурного оргазма, в этот кульминационный момент тот резко вышел из неё, и прижался вздыбленным жезлом к животу женщины, орошая его обильным семенем.
Не насытившись, столь быстрым актом партнёры, не хотели выпускать друг друга из кольца объятий, порывисто дышали...и, вот, наконец, их губы нашли друг друга, и слились в благодарном нежном поцелуе.
Вначале они разомкнули уста, затем объятья и счастливый мужчина сполз на бок с тела женщины, примостив голову на её пышной груди:
- Марик, а зачем ты так сделал, разве в меня тебе было бы неприятно?
- Фросенька, а ты не боишься залететь?
Краска прихлынула к лицу женщины, деревня и есть деревня, не хватало ей на шестом десятке лет забеременеть, и при этом от женатого мужчины:
- Спасибо тебе, Марик, я совсем потеряла голову, а ведь мне, как никому надо остерегаться, почти каждый мой контакт с мужчиной заканчивался беременностью.
И она заливисто засмеялась.
глава 46
В пылких объятиях, ласках и соитиях Марк с Фросей совершенно забыли про время, житейские заботы и хлопоты, и даже про семейные обстоятельства.
Постель Фроси для них стала крепостью с непробиваемыми стенами, в которой они скрылись от посягательств всего сущего на земле.
Фрося даже телефонный шнур вытянула из розетки, чтобы ничего и никто их не потревожил.
Она, правда, волновалась, что вечно занятой и деловой Марк, скоро подхватится, и понесётся по своим делам, выполнять какие-то обязательства перед работой и людьми, но он ни разу даже не взглянул на часы, даже не пытался повернуть разговор на тему семьи, гешефтов и их будущего.
На завтра Фрося пыталась вспомнить, о чём и о ком они говорили в перерывах между страстными соитиями, но в голове сохранились только обрывки ничего не значащих фраз и море слов с любовными глупостями.
Наконец, Фрося взглянула в окно:
- Боже мой, Марик, посмотри, уже солнце садится, мы мало того, что не ужинали, так и не обедали, а я и не завтракала...
- Ого, так мы, пожалуй, уже в ресторан не попадём, надо сгонять и что-нибудь хоть на вынос взять...
- А, ну его ресторан, хочешь, я быстренько яичницу сфарганю, есть колбаска и ветчина, откроем маринованные грибочки, огурчики и консервы какие-то есть...
- О, так это целый пир, мечи всё на стол, а я в душ и пару звоночков сделаю, если ты конечно не возражаешь...
Фрося, понизив голос почти до шёпота, неуверенно спросила:
- Марик, а ты сегодня останешься у меня на ночь?
- И, не сомневайся, для этого нет никаких помех, только часиков в шесть утра, я должен попасть домой, надо побриться, переодеться и впрягаться в работу.
Сама понимаешь, такие выходные, как я устроил себе сегодня, могут вылезти боком.
- А вечером придёшь?...
- Фросенька, давай, беги на кухню, чувствую, что и я проголодался, и мне, действительно, надо сделать несколько очень важных звонков, а за едой поговорим о наших будущих отношениях.
Фросе ничего не оставалось делать, как идти на кухню и выставлять на стол неприхотливый ужин, которым они сегодня должны были обойтись.
Из коридора до уха Фроси доходили обрывки разговоров Марка по телефону.
Он то кого-то распинал, не стесняясь в выражениях, то с кем-то разговаривал почти подобострастно, то шутил, то смеялся чьей-то шутке и вдруг до её слуха дошёл разговор, явно, касающийся проблемы Анютки, и она вся насторожилась, но по ответам и вопросам Марка, трудно было воспринять суть диалога.
Фрося оглядела сервировку на кухонном столе, не густо, здесь преобладали закуски, а не настоящая еда, к выше перечисленному раньше, добавилась селёдочка, которую она щедро посыпала нарезанным репчатым луком, и полила уксусом.
Трудно было сказать, как к этому отнесётся Марк, ведь Фрося ещё очень мало знала о вкусах, привычках и предпочтениях её любовника, а именно им, являлся на сегодняшний день для неё Марк, и она всё же решилась, выставив на стол бутылки водки, вина и ликёра. Пусть он сам решит, что сейчас предпочтительней.
Марк, зашёл на кухню и потёр руки, из одежды на нём были одни только плотно обтягивающие ноги трусы:
- Ух, славный столик, будем пировать, но закусочки годятся только под водочку, а ты, что предпочитаешь...
Фрося засмеялась, угодив в объятия мужчины:
- Я, обычно, только водку и пью, но если ты сейчас меня не отпустишь, то ужин придётся отложить на более поздний срок.
- В другой раз я бы не стал возражать, но у нас ещё впереди целая ночь.
Фрося высвободилась из объятий и водрузила посередине стола на подставку большую чугунную сковородку, на которой аппетитно шкварчала яичница пожаренная на сале.
Марк уверенно взял в руки бутылку Столичной водки и ловким движением, ухватившись за язычок, сорвал пробку.
Такими же уверенными движениями он наполнил хрустальные рюмки и поднял свою:
- Фросенька, ты необыкновенная женщина, угадать ход твоих мыслей и поступков, наверное, не дано никому.
Даже я, искушённый по разгадыванию чужих душ и то, оказался бессилен, и этому факту, очень даже рад.
Поэтому сейчас я и оказался в это время, в этом месте и с этой женщиной...
За тебя, моя женщина-загадка!
И он протянул свою рюмку на встречу Фросиной.
Та, не произнесла в ответ не единого слова, но не смогла отвести взгляда от лица мужчины, в голове крутилась, как заезженная пластинка, мысль, которая возникала уже много раз, почти сразу с их близкого знакомства, а точнее, с поездки в Вильнюс:
- Марк, Марк, на радость или на беду ты послан мне судьбой?!
глава 47
Ужин любовников протекал в дружеской атмосфере и в приподнятом настроении.
Марк сыпал шутками, дарил Фросе комплименты, восхищаясь её красотой, формами тела, бархатистостью кожи, пышностью волос и, конечно же, не переставал восхвалять силу её характера и широту души.
Нельзя сказать, что женщине это не нравилось, она слегка смущалась и пыталась остановить поток комплиментов, переводя разговор на личность мужчины, но он только отмахивался:
