– Ты звонил в полицию? – заговорила она с ним более резко, чем собиралась вначале.

– Нет, не звонил.

Грейс взглянула на мужа, но, с трудом сдержавшись, промолчала. Она достаточно хорошо знала этого человека, чтобы понять, что давить на него не имеет смысла. Муж только ответит, что она его уже достала, и отвернется от нее, просто чтобы продемонстрировать ей, что он самостоятельный человек и не позволит жене наезжать на себя. Питер походил на пожилую собаку, которую сначала необходимо успокоить мозговой костью.

– Ну и хорошо. Не думаю, чтобы это сыграло какую-нибудь роль, – сказала женщина.

– Конечно, нет.

Миссис Лукаш посмотрела, как супруг направляется к софе, на ходу снимая галстук. Через несколько минут у него в руках появится телевизионный пульт, и он с головой уйдет в созерцание какой-нибудь идиотской телевикторины. Питер всегда говорил, что ему необходимо отвлечься после того, как он возвращается с ночного дежурства в больнице, потому что его мозг полностью истощен стрессом, связанным с этой работой. Вот только никто не думал, что ей тоже необходимо отвлечься от мыслей, которые крутились у нее в голове в течение всего дня. Чем бы Грейс ни занималась, времени на размышления у нее было более чем достаточно. Раньше она всегда ждала возвращения мужа с работы, как возможности отвлечься от своих собственных мыслей, но сейчас эта тактика не срабатывала.

Вместе с Питером в доме появился запах мороза и влаги. Так пахло его пальто и волосы, а на ботинках, которые он оставил на коврике в прихожей, еще виднелся снег. Сама же Грейс в последние несколько дней ощущала только убийственный запах грязи, скопившейся за батареей и собравшейся в том месте, где она не могла ее достать. За несколько минут до прихода мужа она обрызгала дом освежителем воздуха, но, тем не менее, все равно ощутила этот неприятный запах мороза, вместе с которым в дом вошел внешний мир.

– Ты сама знаешь, что от этого ничего не изменится, – повторил Лукаш. – Ты слишком многого ждешь, Грейс. Ты опять теряешь ощущение реальности.

– Ну конечно.

Женщина выехала на середину комнаты и наклонила голову, чтобы потереть свои неподвижные ноги. Краем глаза она следила за признаками того, что супруг дает слабину. Хотя он и был весьма упрям, но, как любой мужчина, не мог устоять перед правильно выбранной тактикой.

Питер бросился на софу и извлек из-под подушек телевизионный пульт. Телевизор включился со статическим потрескиванием. На экране шли новости, посвященные в основном влиянию плохой погоды на жизнь страны. Сюжеты о детях, катающихся на санках и лепящих снеговиков, перемежались видами попавших в снежный плен автомобилей, залов аэропортов, набитых расстроенными людьми, у которых пропал отдых, и снегоуборочных машин, наваливающих вдоль дорог в Шотландии сугробы высотой в двенадцать футов.

– А где отец? – спросил Питер.

– Опять занимается своими фотографиями.

– Сегодня было тяжелое дежурство, Грейс. Нам привезли двух молодых людей, которых чудовищно избили бейсбольными битами.

– Мне очень жаль.

Несколько мгновений супруги сидели молча. По наклону головы мужа миссис Лукаш видела, что новости на экране интересуют его не больше, чем ее. Грейс молчала, зная, каким мощным оружием является тишина, и приводила в порядок свое дыхание. Наконец в комнате сделалось так тихо, что стал слышен шум воды в радиаторе парового отопления и звук двигателя машины, проезжающей через перекресток. В дальнем конце комнаты раздалось чуть слышное шуршание перьев – это их сине-зеленый попугай зашевелился в клетке, почувствовав, по-видимому, изменение атмосферы в комнате. Он посмотрел на сидящих одним своим черным глазом, а затем неожиданно сильно щелкнул по прутьям клетки клювом.

– Если хочешь знать, – заметил Питер, – я думаю, что он вернулся.

– Вернулся куда? – спросила Грейс, напрягая плечи, хотя и прекрасно знала, что имеет в виду ее муж.

– А сама ты как думаешь? В Лондон.

– К этой женщине?

– Да, к своей жене. У нее даже имя есть.

– Но Эндрю говорил, что она уехала в Америку, на похороны кузины. – Женщина ударила себя по коленке, как будто разозлилась на нее за неподвижность. – Я опять пыталась дозвониться до него, Питер. Он не отвечает.

– Нам остается только ждать, пока он не соизволит с нами связаться, Грейс. Что еще мы можем сделать?

Миссис Лукаш двинулась вдоль одного из кресел и почувствовала, как колеса попали в накатанную в ковре колею. Питер не пошевелился, чтобы помочь ей, и даже не взглянул, как она выходит из положения, но Грейс была этому только рада. Однажды она вышла из себя от его неловкости и довольно грубо оттолкнула его. Муж тогда ничего не сказал, но она знала, что он был обижен и шокирован ее грубостью. И пусть ноги у нее были неподвижными – руки, напротив, были очень сильными.

– Во всем этом нет никакого смысла, – произнесла женщина. – Для чего он появился как гром среди ясного неба, а потом вдруг вновь исчез, не сказав ни слова?

– Эндрю не считает нужным рассказывать нам о множестве вещей, которые происходят в его жизни.

– Но как он мог сделать это за один день? У него не было времени. За один день не расскажешь о пяти прошедших годах.

– Грейс, у него уже давно своя собственная жизнь. Ты не можешь вечно жить прошлым.

Слишком часто она это слышала. Эти слова превратились в мантру для ее мужа, как будто он считал, что если достаточно часто их повторять, то они станут правдой. А миссис Лукаш знала, что это неправда. Если у тебя нет ни настоящего, ни будущего, то чем же еще жить, как не прошлым?

– Но он наш сын, – сказала она. – Мой ребенок.

– Знаю, знаю.

Грейс поняла, что смогла задеть его за живое.

– Мой дорогой Пьётр… – произнесла она почти шепотом.

Но в ответ женщина услышала только вздох и увидела, как муж нажал на кнопку переключения каналов. По другому каналу передавали прогноз погоды. Привлекательная молодая женщина стояла перед картой, покрытой пушистыми белыми облаками, из которых на всю северную Англию сыпались белые кляксы. Через минуту Грейс придется отправиться на кухню и приготовить супругу чай, иначе его ежедневная рутина будет нарушена и он будет дуться до конца дня.

– Снегопады еще не закончились, – заметил Питер.

Подходящий момент миновал. Хозяйка дома поднесла руки к лицу и вдохнула слабый запах машинного масла на пальцах. Масло и темные пятна на руках говорили о том, что ей постоянно приходится полагаться на помощь механизмов и что она не похожа на остальное человечество. Она всегда верила, что любые недостатки могут быть превращены в достоинства. Но иногда этого бывает очень трудно добиться.

– Прекрасно, – ответила женщина. – Вот этого-то нам как раз и не хватало. Еще немного снега. Еще одна причина, по которой мы не сможем его разыскать. Все будут говорить нам, что заняты другими проблемами. А потом скажут, что уже слишком поздно и нам надо смириться с тем, что он исчез.

Грейс посмотрела на изображение Мадонны, которое висело над телевизором. Сегодня вечером она опять будет молиться об их сыне. И мужа тоже заставит.

– Этот снег, он доставляет массу проблем, – заметил Питер. – Гораздо больше, чем может показаться людям.

Однако девушка на экране продолжала жизнерадостно улыбаться зрителям, как будто для нее снегопады были лучшим событием в жизни.

Снегоуборочная машина, принадлежавшая коммунальной службе графства Дербишир, была абсолютно новой. Произведенная компанией «Седдон Аткинсон»[10], она была оснащена сверкающим отвалом и автоматическими ковшами, которые забрасывали проходящий транспорт полурастаявшей грязной жижей со скоростью пулемета. В это утро ее команда работала над расчисткой основной дороги через Змеиный перевал в сторону Глоссопа и дальше, к границам Большого Манчестера. Им приходилось пробиваться через все более глубокие заносы по мере того, как они двигались от водохранилища Ледибауэр – оставляя реку Эшоп внизу, а старую древнеримскую дорогу выше по склону, – медленно спускаясь к подножию Бликлоу и Айронтонг-хилл.