Впереди заняли места двое «аристократов»: улыбчивый, наголо бритый мужчина и блондинка – та самая, на которую пару дней назад наехал «Москвич» Васи Тюрина. За столом справа расположилась необычная пара: «третьесортная» девушка, невысокая, худенькая, с большими серыми глазами, то ли боязливо, то ли с любовью жалась к «аристократу», заинтересованному только тем, что происходило на сцене.

Рыбак заметно нервничал. Он налегал на шампанское, затем в его руке появился бокал с коньяком. Когда несколько прожекторов одновременно направили свет на микрофон, Влада извинилась и вышла из-за стола. Она скользнула поближе к сцене, где расположился оркестр, и, завернув за живую изгородь, с облегчением выдохнула. Стоять здесь, возле перил, ей нравилось куда больше: сцена видна как на ладони, от фонтанов веет прохладой, и, самое главное, рядом нет Рыбака.

Хлынули аплодисменты, несколько человек встали, и Влада перевела взгляд на парня лет двадцати пяти, истинного «аристократа», которого выхватил из зала свет прожектора. Его волосы цвета нежного золота были стянуты в короткий хвост; одежда, вся белая – брюки, рубашка, смокинг – сидела идеально; золотые запонки сверкали при каждом движении руки.

Легко взбежав по ступенькам, парень подошел к микрофону.

– Это чудесная ночь! – произнес он голосом, который заставил сердце Влады биться сильнее.

Что-то было в его тембре знакомое, притягательное, задевающее за живое. Колонки усиливали впечатление: казалось, голос раздавался отовсюду, даже со звезд, гроздями свисающих над террасой.

Зал ответил веселым улюлюканьем и аплодисментами.

– Да, это чудесная ночь… – повторил парень и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох. – Вы чувствуете ее аромат?!

Раздалось сразу несколько веселых выкриков, их тут же поглотила волна аплодисментов.

Влада вдохнула теплый воздух. Пахло цветами и родниковой водой.

– Я знаю толк в ароматах, – продолжил парень, когда радостный гул утих. – Поверьте, еще ни одна ночь в Огневке не пахла так божественно!

Зал взорвался. «Аристократы», выкрикивая что-то дружелюбное, аплодировали стоя. В их взглядах и жестах было столько огня, словно они прожигали свою последнюю ночь.

Влада смотрела на их счастливые лица, не до конца понимая, что вызывало такой бурный восторг, но ощущала, как этот огонь начинает передаваться и ей.

– Я посвящаю эту песню той, что источает аромат, способный свести с ума, – добавил золотоволосый парень.

– Познакомь меня с ней, Стефан! – донеслось из середины зала.

Влада отыскала выскочку, им оказался жгучеволосый официант, который подавал ей шампанское.

– С удовольствием, Карл, – улыбаясь, ответил Стефан. – Если твоя смелость не исчезнет, когда я спущусь со сцены. – Снова раздались хохот и аплодисменты, их тотчас же поглотила музыка.

Влада все еще зачарованно смотрела на сцену, когда осознала, что именно играет оркестр. Совпадение было настолько шокирующим, что она непроизвольно оглянулась, ожидая, что сверкающая вилла может вот-вот превратиться в предрассветную спальню Марка. Но ничего не изменилось даже тогда, когда голос, безумно похожий на тот, что она слышала на Белой Даче, запел «Strangers in the night…» Почувствовав легкое головокружение, Влада оперлась о перила. Песня на мгновение оборвалась – и зазвучала снова.

Влада подняла голову. Стефан стоял у края сцены (в одной руке – микрофон, другая – в кармане) и пел, глядя ей в глаза. Его взгляд, открытый, пленительный, был ощутимей прикосновения. Он будто гладил ее по волосам, утешал, поддерживал, успокаивал. Не понимая, что происходит, Влада погружалась в этот взгляд до тех пор, пока не раздались аплодисменты, а потом свет погас, и Стефан исчез – словно погасил свет в ней самой. Влада пробежала взглядом по толпе. Стефана нигде не было.

Тем временем зазвучали взрывные барабанные ритмы, и над сценой поплыл большой стеклянный месяц. Он осветил десятки танцующих на помосте мужчин, одетых в черное. В их резких, страстных, хаотичных движениях улавливалась гипнотизирующая четкость.

Через несколько минут ритм сменился, сцену залил слепящий свет искусственного солнца, и мужчин в черном сменили женщины в белом. Их танец был мягче и спокойнее, но темп постепенно нарастал, пока по накалу не достиг предыдущего уровня. Тогда женщины и мужчины объединились в одном захватывающем танце. С каждой секундой они двигались все быстрее, и все быстрее сближались месяц и солнце. Когда небесные светила слились воедино, барабаны внезапно смолкли, свет погас, а потом зажегся снова и оказалось, что сцена, костюмы танцоров, декорации – все стало насыщенного огненно-красного цвета.

На пару секунд Огневка погрузилась в мертвую тишину, а затем последовал взрыв оваций.

Почувствовав чье-то присутствие, Влада обернулась – и уткнулась взглядом в золотой медальон с витиеватой гравировкой в виде буквы А, похожей на ту, что украшала ключ от Белой Дачи. Влада медленно подняла взгляд: белая шея, тонкие губы в полуулыбке, благородный нос – и глаза, по-кошачьи желтые, с причудливым вкраплением карего.

– Влада… – смакуя, произнес Стефан. – Вы искали меня.

Их разделяло расстояние не больше локтя, и, хотя вокруг было полно свободного места, Владе казалось, что они заперты в крошечной комнате. Близость Стефана обволакивала, ошарашивала, сбивала с толку. «Бежать отсюда!» – мелькнуло у нее в голове, но Влада не двинулась с места.

– Кажется, вы знали мою кузину, Илону, – ответила она. Голос прозвучал предательски робко.

– Я был частым гостем на ее вечеринках, – после долгой паузы ответил Стефан. – В нашем кругу Илону все любили, я – в том числе.

Было что-то настораживающее в его интонации, мимолетных жестах, взгляде. Скорее всего, он не врал, думала Влада, но ей казалось, что каждое действие Стефана имело скрытый смысл. Она непроизвольно коснулась горла, в котором застрял твердый комок. Стефан внимательно проследил за ее движением.

– Я ищу ее парня, – сказала Влада. – Говорят, он из Огневки – но это все, что мне известно.

Стефан покачал головой.

– Из Огневки? Не думаю. Я знал бы об этом. В любом случае я постараюсь тебе помочь.

Его обещание прозвучало так искренне, что Влада благодарно улыбнулась.

– Так ты познакомишь нас? – раздался насмешливый голос Карла. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, рукава – небрежно закатаны. Мнимый официант, широко улыбаясь, облокотился о плечо Стефана. – Впрочем, в этом нет нужды. Мое имя ты произнес со сцены, а ее… Ну, кто не знает Владу, наследницу Белой Дачи?

– Карл, исчезни, – миролюбиво попросил Стефан.

– Красивое колье, – улыбнулся официант и посмотрел на Стефана. Их взгляды встретились всего на мгновение, но Карл тотчас же убрал локоть с его плеча. – Просто невинная шутка, амиго! – Он галантно поцеловал Владе руку. – До скорой встречи, наследница!

Карл отправился к сцене, на которой уже стояли трое парней и девушка, одетые в народные костюмы, их головы украшали венки из полевых цветов. Двое парней заняли места у контрабаса и ударных, третий взял саксофон, девушка села за фортепиано, и воздух прорезал лихой рок-н-ролльный ритм. Несколько девчонок с визгом повскакивали с мест.

– Здесь слишком шумно, – Стефан подставил Владе локоть. – Пройдемся?

Впрочем, вопросительной интонация могла лишь показаться. Влада безропотно взяла его под руку.

Они спустились на улицу и пошли вдоль сияющих коттеджей. Музыка становилась все тише, журчащие фонтаны попадались все реже. Вскоре мимо прошла последняя пара, и Влада со Стефаном оказались перед пустынной улочкой. Иллюзию движения создавали только блики гирляндных огней, из всех звуков остались эхо музыки, шум шагов и стрекот сверчков.

– Так значит, ты знаешь толк в ароматах, – сказала Влада, чтобы заполнить бередящую душу паузу.

Стефан остановился и посмотрел на Владу. Расстояние между их лицами сократилось, и Влада непроизвольно сжала локоть Стефана.

– Я знаю об этом все, – ответил Стефан. – Например, что кожа брюнеток удерживает запах дольше, чем кожа блондинок. К сожалению. Что на человеческом теле есть места, которые хранят запахи лучше других. Например… – Стефан взял Владу за руку, – вот здесь, – он коснулся внутренней стороны локтевого сгиба. – И вот здесь, – он дотронулся до внутренней стороны ее запястья, потом отвел Владе за ухо прядь волос. – И под мочками ушей…