Он видел Край Мааналэйсы.

21.

Осмотреться получше ему не дали. Его стащили вниз по одному из четырех пандусов и куда-то поволокли. Вокруг было множество бесформенных мутантов; они кишели всюду, куда падал его взгляд. Эти существа толпились вокруг луча, с экстатическим восторгом кидались в пластическое поле, сливались, изменялись в нем, и выныривали из него уже совершенно переродившимися. Его окружали совершенно невообразимые формы: маслянистые трубы на ножках с рядами ртов, зевающих на концах гибких щупалец, шары, катившиеся на множестве отростков... Лэйми не мог поверить, что все эти существа когда-то были людьми или орками.

Его охватил вдруг приступ дурноты. Все эти три тысячелетия после падения Джангра... изменения, мутации, нечестивая игра форм... всё хуже и хуже...

Его тащили прямо к бурлящему озеру земли, в которое упирался луч Генератора. Лэйми понял, что его хотят сделать таким же. Это был бы безысходный и невыразимый кошмар, но даже он имел преимущества: любые болезни, раны, даже старость, - всё это могло стереть одно прикосновение пластического луча. Он мог бы жить здесь вечно, меняя формы... до тех пор, пока Генератор бы не сдох. Судя по этим мерцаниям, ему немного осталось.

Лэйми вдруг забыл, что его парализовало. В нем ещё оставалось что-то от Летящего, - что-то, принадлежавшее только ему самому; ощутив, что действие яда проходит, он яростно рванулся раз, другой, вывернулся из всех державших его рук. Твари отпрянули. Лэйми хотел встать... и тут увидел кинжаловидный осколок стекла. Его держала маленькая ладонь, которой кончалось длинное, очень гибкое щупальце. Оно росло из верхней части чего-то, похожего на собаку с четырьмя недоразвитыми человеческими ногами. Три глаза, утонувших в бесформенной голове, смотрели на него со злобной радостью. Такие же осколки держало ещё несколько ручек, а "хоботонос" стоял прямо над ним. Лэйми уже знал силу его удара, - следующий вполне мог свернуть ему шею.

Неожиданно для себя он рассмеялся. Они что, - и в самом деле верят, что он испугается смерти? Захочет такой жизни?

Откуда-то от ног поднялась мощная волна жара. Теперь Лэйми совершенно точно знал, что умрет, - и это оказалось совсем не страшно. Напротив, ему даже стало весело, - он мог делать всё, что хотел, и ни о чем больше не думать. Ни о палачах, ни о жертвах. Очень легко.

Он схватил протянувшеёся к его животу щупальце, уперся ногой в спину "собаки", - и потянул с такой силой, что вырвал его напрочь. "Хоботонос" хотел ударить его, - Лэйми шагнул вперед, под замах, и толкнул тварь. Тяжелое тело повалилось, как бревно, но тут же уперлось "хоботом" в землю и поднялось с молниеносной быстротой. Лэйми старательно пнул его в бесформенную плоть между ног; тварь вновь повалилась, на сей раз задергавшись и издавая жалобные высокие звуки. Когда-то это был мальчик...

Лэйми не успел насладиться победой: напирающая живая волна сбила его с ног и понесла. Он пытался вырваться из неё, но напрасно: с тем же успехом он мог сопротивляться несущей его лавине. Наконец, ему удалось схватиться за торчащий из земли стальной прут, и, отбиваясь второй рукой и ногами, встать. Под напором тварей прут вывернулся... и именно это спасло Лэйми. Ощутив в руках тяжелое железо, он стал яростно бить во все стороны, чувствуя, как на лицо брызгает теплая кровь. Разумеется, он понимал, что ему нельзя сопротивляться, что он должен принять свое уродство как искупительную жертву за всё зло, совершенное им, что все эти существа совершенно ни в чем ни виноваты... так же, как не виноваты Мроо, тысячу лет назад терзавшие на Джангре его предков. Теперь он понял, почему многие говорили об убийстве, как об величайшем удовольствии: избивая этих богопротивных тварей, Лэйми чувствовал именно его.

Вокруг него возникло свободное пространство. Но дальше колыхалось сплошное море тел, и он понимал, что не сможет прорваться обратно, к квантовым воротам. Впрочем, стоило попробовать, - за отсутствием выбора...

Но по его телу вновь расползалась парализующая боль: в суматохе свалки какая-то из ядовитых тварей всё же укусила его, - и может, даже не одна. Ещё немного он сможет продержаться, - но потом...

На платформе Ворот поднялась вдруг ужасная суматоха. Твари стекали с неё по пандусам, просто падали с краев. Казалось, их отталкивает, разбрасывает ливень тонких синих лучей. Вскоре он увидел и леров: они двигались, непрерывно стреляя. Лэйми ощутил нечто вроде облегчения: по крайней мере, теперь всё кончится быстро. Как только они его заметят...

Его заметили. Не менее десятка солдат упали на колено на самом краю платформы и открыли шквальный огонь.

22.

Лэйми удивленно замер. Лучи сверкали вокруг него, косили, кромсали тварей, - но ни один не прошел близко. Напротив, они даже расчищали ему путь, по которому он мог бы добраться до платформы... но он не мог. Ноги подогнулись. Лэйми сел на землю. В ушах шумело, битва превратилась в беззвучное мелькание теней. Леры пустили в ход базуки; вспышки разрывов казались в этом полумраке ослепительно яркими. Тварей охватила паника, - они отступали, рассыпались, скрываясь в развалинах. Леры быстро продвигались вперед, не жалея патронов и энергии. Им тоже очень хотелось захватить его живым...

Это могло бы показаться смешным, - они сражались за право замучить его, причем, по одной и той же причине. Но Лэйми не видел в этом ничего забавного.

Добравшись до него, солдаты действовали быстро и без лишних тонкостей - просто схватили его за руки и за ноги, и потащили к платформе. Через минуту он был уже наверху. Его уложили на холодную сталь, быстро осмотрели, ощупали. Затем рывком поставили на ноги, крепко держа за плечи. Лэйми увидел молодого лера, очевидно, главного здесь. В отличие от большинства соплеменников, обычно очень стройных, он был сложен массивно и грубо. Его широкое лицо казалось свирепым - настоящее лицо воина.

- По твоей милости я потерял девушку, - сказал лер, ударив его в живот. Лэйми согнулся пополам. Лер с наслаждением наблюдал, как он корчится, тщетно пытаясь вдохнуть. - Но твой друг предложил освободить из-под Зеркала наших вождей. Мы слишком ценим их, чтобы потерять ради удовольствия содрать твою паршивую шкуру. Ты нужен ему живым и неискалеченным. Но он ничего не сказал о том, что ты не должен страдать. И всё время, пока ты находишься в наших руках, ты будешь стра...

Договорить ему не дали. Поднялся шум, леры заметались. Руки, державшие Лэйми, разжались, он снова упал на холодную сталь. Край платформы был достаточно близко, и он мог кое-что разглядеть.

Твари возвращались. Лэйми увидел живую волну шириной, самое меньшее, в шестьдесят метров. Впереди неё мчались белые шары, состоявшие, казалось, из одних хлыстообразных отростков, некоторые размером с небольшой домик. Они двигались так быстро, что лучи лазеров не успевали сжечь их глянцевитую, блестящую плоть.

Леры опомнились быстро. Лэйми подняли на руки и солдаты спешно отступили, - через квантовые ворота и в туннель. В нем эти жуткие живые шары не могли свободно двигаться, - и только это спасло отряд. Их хлыстообразные отростки, как оказалось, кончались роговыми пиками, легко протыкавшими человека насквозь.

Лэйми тащили в голове колонны, и он не видел подробностей сражения; до него долетало лишь шипение лазеров, визг, вопли леров и взрывы гранат, которыми они пытались обрушить туннель. Понемногу всё стихло.

Леры вокруг него выглядели пришибленными и потрясенными тем, что увидели. Многих тошнило: похоже, они не бывали здесь раньше. Понимали ли они, что всё это, - дело их собственных рук?..

Лэйми помотал головой. Казалось бы, всё разрешилось как нельзя лучше, - но он вовсе не чувствовал радости: даже он сам знал множество способов причинять боль, не оставляя никакого видимого следа. Охэйо никогда не старался заслужить его особенно горячей благодарности. Подобные оговорки были как раз в его вкусе: он явно хотел, чтобы кто-то раз и навсегда отбил у Лэйми охоту к одиноким прогулкам...