- Они всё время идут за нами, - угрюмо сказал Наури. - Нам надо убираться отсюда.
Они повернули к набережной. Ничего особо страшного вокруг пока не было, но Лэйми вновь начал замерзать. Он, в основном, смотрел под ноги и вздрогнул, едва не налетев на черный ослизлый камень отвесной стены.
Они пошли вдоль неё, спотыкаясь на крутых песчаных наносах. Лэйми казалось, что они бредут так уже вечно, что прежде ничего больше не было, и все его воспоминания о какой-то другой жизни - просто сон. Потом им попалась узкая ржавая лестница, ведущая наверх. Лэйит поднялась по ней первой, за ней - Охэйо и Наури. Лэйми был последним. Он с трудом заставил себя взяться за ледяное железо и полез вверх, чувствуя, каким тяжелым стало его тело. Он не понимал, зачем он это делает, - даже доносившийся из-за спины шум ползущей орды тварей казался ему теперь нестрашным.
Выбравшись на бульвар, он осмотрелся, отчасти опомнившись. Заблудиться они не могли, - мрачный массив Тарики возвышался в конце улицы, - но брели к ней, едва переставляя ноги. Через каждые двадцать шагов над зиявшими в мостовой круглыми люками столбами поднимался пар. Проходя мимо них, Лэйми слышал гул мощного потока воды, - а также другие, плещущие, тянущие звуки, от которых его кожа сжималась. Ему постоянно казалось, что решетки вот-вот взлетят в воздух, и из-под них вырвется нечто невообразимо страшное.
Минут через десять они вышли к обширной, неосвещенной и широкой площади, мощеной, как и улица, гладкими каменными плитами. По углам занимавшей её центр восьмигранной площадки Ворот возвышались исполинские колонны из темно-синей эмалевой стали. В расщелинах между плитами венчавших их огромных многогранников тлел призрачный лиловый свет, а над центром площадки мерцало смутное, расплывчатое облако. Между ней и зданием Тарики стояла шестиэтажная железобетонная башня центра управления с узкими окнами-амбразурами.
Услышав исходивший из туманного облака слабый гул, - словно где-то далеко между гор бушевал ветер, - Лэйми облегченно вздохнул: эти Ворота ещё действовали, а уж Охэйо непременно найдет способ открыть их во Вьянтару, на родину Основателей.
Они подошли к ним и остановились в центре площадки. Бетон под ними вибрировал, над головой мерцали смутные, неразличимые образы, - но на этом всё и кончалось. Вход в башню управления преграждала утопленная в стену круглая стальная дверь диаметром метра в полтора, наглухо запертая, и они пошли от неё к зданию Тарики. Между косыми плоскостями врезанных в её стены углублений протянулись призрачно-синие, прозрачные лампы. Лэйми удивленно смотрел на их громадные трубы, заполненные мерцающим газом, но Охэйо предупредил его, что делать этого не стоит, - лампы были ультрафиолетовые. Их свет сжигал ещё не захватившие живые тела сущности Мроо, но был также вреден и для человеческих глаз.
Выше в монолитной стене темнели квадратные окна, забранные массивными стальными жалюзи, - ни в одном из них не горел свет. Из-за ровного гула воздуходувок казалось, что здание давно покинуто и полно мертвой машинной не-жизни. За его углом на плитах лежали отблески рыжеватого света, и, повернув за него, Лэйми увидел, что поперечная улица забита плотной массой одержимых, над которой парит множество ламп-дисков. Оттуда доносился глухой гул, но идти туда им было, к счастью, уже не нужно.
- Вход вон там, - сказал он, протянув руку.
С этой стороны в стене пристройки темнел квадратный проем, перекрытый стальными панелями; по обе стороны от него на уровне груди тянулся длинный ряд толстых стальных пластин, поставленных ребром. В щели между ними струился желтый электрический свет, - но перед дверью бродили бормочущие кучки одержимых. Высоко на стене Тарики виднелись камеры, - и одна из них поворачивалась, наблюдая за четверкой пришельцев. Оставалось надеяться, что их опознают и впустят.
- Эти ещё не изменились до конца. Не обращайте на них внимания, - тихо сказал Охэйо. - Тогда у нас ещё будет шанс пройти.
В самом деле, одержимые в темной зимней одежде на первый взгляд ничем не отличались от них. Они лавировали между их кучек, стараясь обходить их подальше, но Лэйми от страха едва мог дышать, - он понимал, что достаточно одного неосторожного косого взгляда, чтобы вся орда набросилась на них.
Вход приближался. Охэйо, казалось, не замечая его, вел их прямо к толпе одержимых, - но, когда дверь оказалась справа, метрах в пяти, её панели с грохотом разошлись в стороны; из-за них потоком хлынул желтый свет.
Лэйит пулей влетела в проем, остальные отстали от неё лишь на пару шагов, - и, едва все они миновали порог, двери с тем же грохотом закрылись. Переведя дух, Лэйми осмотрелся.
Ярко освещенная галерея была столь же холодной, как улица, её пол - грязным. Между тронутыми ржавчиной стальными пластинами внутрь тянулся лес бугристых рук, в панели двери яростно били, по галерее метался грохот. С другой стороны в толстой стене был ряд зарешеченных круглых отверстий с вентиляторами. Они все вращались, неприятно мерцая и издавая забивающий уши гул.
Беглецы побрели к ступенчатому проему в торце галереи. Узкие панели из серой стали вели в квадратный лифт, столь тесный, что вчетвером они едва в нем поместились. Он представлял собой, собственно, просто клетку с настилом. В стене шахты, справа, было небольшое окно, - если бы не частая двойная решетка, Лэйми мог бы дотянуться до беснующихся за ним одержимых.
Где-то наверху загудел двигатель. Лифт медленно, с натугой пополз вверх. Они поднялись на четвертый этаж, потом вышли в небольшой, тускло освещенный, пустой холл. Здесь, слева, была ещё одна дверь, - черные стальные панели с кодовым замком. Они раздвинулись, открыв вход в неожиданно светлое, просторное помещение. В нем стояло несколько окруженных креслами столиков, у стен - обитые кожей диваны, но вот людей тут не было ни одного.
Взобравшись на квадратный подоконник, Лэйми приник к толстому стеклу забранного снаружи массивными стальными жалюзи окна. Улица под ним была забита плотной, ревущей толпой нелюдей, над ней плавало множество ламп-дисков. За какие-то минуты снаружи сгустился рыжий, светящийся от фонарей туман, столь плотный, что в нем скрылись верхние этажи домов напротив, - они казались Лэйми бесконечно высокими. Даже тонкие, едва заметные струйки этого тумана, проникающие в щели плотно закрытого окна, были удушливо-горькими, и он чувствовал, что снаружи они уже задохнулись бы. Но даже это было не самым худшим: между колыхавшихся, как студень, тел одержимых струилось адское багровое марево. Сталкиваясь с рыжим светом ламп-дисков, - на самом деле бывших вовсе не лампами, - оно каждый раз отступало. Это и была Сугха в чистом виде, - она делала плоть тварей Мроо жидкой, способной протекать даже в самые узкие щели. Лишь силовое поле или мощный ультрафиолетовый свет могли остановить её, - но не порожденных ей тварей, и Лэйми передернуло от отвращения и страха.
От наблюдений его отвлек раздавшийся за спиной лязг. Ведущая в основной массив Тарики вторая раздвижная дверь из черной блестящей стали разошлась. За ней стоял юноша, одетый лишь в футболку и шорты; он молча поманил их за собой, в просторный коридор с темными стенами. На них, высоко, тускло светились зеленовато-розовые прямоугольники из матового стекла.
Этот сумрачный коридор вывел их в анфиладу странных залов, - просторных, без окон, очень высоких, почти кубической формы, залитых неярким, зеленовато-белым светом, словно сочившимся из стен, - столь незаметно были расположены лампы. Здесь господствовали три цвета: белый, бледно-зеленый и темно-коричневый, - странноватое, но, в общем, уютное сочетание. Вдоль стен тянулись сплошные, обитые кожей диваны, и тут было весьма многолюдно: стройные юноши и девушки, столь же легко одетые, провожали их любопытными взглядами. Никто, однако, не заговорил с ними. Лэйми заметил ещё одну необычную деталь, - в углах залов зияли обширные квадратные проемы, соединявшие все этажи.
Они не спеша брели по этим просторным, полутемным залам, удивленно осматриваясь, пока не остановились в одном из них, где уютно устроились человек двадцать. В центре негромко бубнило с полдюжины тусклых цветных телевизоров, - на каждом экране двигалось что-то своё, - и они устало плюхнулись на свободные места.
