Вокруг города не было никаких укреплений, на въезде не обнаружилось какого-либо поста, из чего Охэйо заключил, что завоевателей или сколько-нибудь многочисленных бандитов в здешних краях не водилось.

Пустынную городскую окраину они миновали не задерживаясь. Дома здесь оказались довольно-таки странными - четырехэтажные, под светлыми шиферными крышами, но деревянные; во всяком случае, их зеленая обшивка была дощатой. Лэйми подумал, как глупо строить такие громадины - вдруг случится пожар... Но других домов тут он не видел. Некоторые огромные "деревяшки", ярко-синие с белыми рамами, казались совершенно новыми. Они стояли уже за рекой, на фоне леса.

Центр города был освещен бело-розовыми фонарями и заполнен очень приличной на вид, пёстро одетой публикой. Первые этажи зданий занимали бесчисленные магазины, в которых торговали всякой всячиной, и Охэйо постоянно крутил головой.

Здесь парень остановил вездеход и дал понять, что они, собственно, приехали. Друзьям пришлось выйти, и их возница двинулся назад, явно без особой радости. Охэйо проводил его взглядом и покачал головой.

- Знаешь, нам не стоит задерживаться здесь, - сказал он, когда вездеход скрылся из виду. - Не знаю, приняли они нас за принцев в изгнании или за глупых туристов, однако мы явно им понравились. Но здесь власти могут оказаться... навязчивей. Так что нам, полагаю, стоит пойти сразу в порт и сесть на любой идущий к Пауломе корабль. Дорога займет дней пять или семь, но Паулома - большой город, привычный к необычным чужакам.

Лэйми кивнул. Ему очень хотелось посмотреть на город, но он понимал, что любопытство могло дорого им обойтись.

7.

Немного размявшись после долгой поездки, они побрели по улице, удивленно осматриваясь. Трудно было поверить, что это место немыслимо далеко от их родины, - здесь всё оказалось таким же, как дома, только старым.

Охэйо всё ещё сильно прихрамывал, но это не мешало ему высматривать ювелирные лавки, - для поездки в Паулому им нужно было разжиться деньгами. К счастью, он забрал с собой всё, что осталось в Хониаре от вывезенной туда сокровищницы императорской семьи - пачку золотых пластин, украшенных тончайшими узорами и коробку с драгоценными камнями.

Наконец, он затащил друга в самую богатую с виду лавку, и хозяин не забыл спросить, откуда у двух юношей столько ценных вещей. Охэйо пробормотал что-то о стесненных обстоятельствах, вынуждающих его распродавать семейное добро (вообще-то, как четвертый, младший сын Инниры IX, покойной ныне правительницы Империи Хилайа, он мог бы назвать его и своим), но этого оказалось достаточно - дорогая даже по здешним меркам одежда и хорошие манеры друзей заменили им отсутствие документов.

Золотая пластина из Ламайа была истинным произведением искусства, и Охэйо получил за неё около восьми тысяч лер-марок - вероятно, всё, что было сейчас у хозяина. Стоила она, наверняка, ещё больше - раза так в два или три, но это оказалось и к лучшему, - жажда легкой наживы перевесила жажду законопослушности. Охэйо лишь вздохнул. Ну да не побираться же им...

Разбогатев и обеднев одновременно, он повел Лэйми за покупками, но деньги он тратил весьма экономно, - они ограничились запасной одежонкой (из той, которую не принято держать на виду), сандалиями с мягкими ремнями (он привык в Хониаре к такой обуви) и наплечной сумкой, в которой поместилось всё это добро. Сумку он вручил Лэйми. Помимо новых вещей в неё "ушли" и их кожаные куртки - слишком жаркие для столь теплой погоды.

В здешней одежде - синей, с белой окантовкой тунике, короткой и с рукавами до локтей, Лэйми чувствовал себя довольно-таки глупо, но зато не выделялся из толпы. Всё вместе обошлось им в двести марок. Никаких документов у них не спрашивали. К тому же, здесь они не скрывали знание ойрин, и смогли объясняться с продавцами без большого труда.

Всё это заняло менее часа. Когда они, наконец, пришли в порт, то обнаружили, что им очень повезло - там как раз готовился к отплытию теплоход, задержавшийся в Мораге по пути из другого большого города в верховьях реки - Кампы - к Пауломе. Он ходил раз в три недели и обычно стоял здесь всего сутки, так что они не застали бы его, если бы не поломка дизеля.

Лэйми вдруг перестало нравиться такое везение. Их словно несло по этому миру, и он начал сомневаться, что они вообще когда-либо остановятся.

8.

Порт Морага оказался приличных размеров затоном с множеством барж, дизельных буксиров и несколькими теплоходами. Нужный им они заметили издали - настоящую громадину длиной не менее ста и шириной в дюжину метров. Почти всю её палубу занимало темно-зеленое дощатое строение, похожее на гостиницу. На его плоской крыше, под навесом, размещалась веранда с чем-то вроде ресторана. Ближе к носу возвышалась деревянная рубка.

Сам порт был похож на гигантский базар, - в нем собралось, как показалось Лэйми, всё население города. Сотни открытых лавок, толчея, грязь, множество разных, странно одетых людей - всё это показалось ему разновидностью сумасшедшего дома; у себя, в Хониаре, он привык к спокойной обстановке. Порт освещали мощные ксеноновые лампы на высоченных мачтах. Они сияли в сумеречном небе, словно целый рой маленьких солнц, и в их свете всё вокруг казалось ему чуть-чуть ненастоящим.

При покупке билетов у них, наконец, спросили документы, но Охэйо решил эту проблему очень просто, а именно, с помощью взятки, и даже не очень большой, - порядки здесь не отличались строгостью.

Свободны были, правда, лишь самые дорогие каюты, и он заплатил за одну пятьсот марок, - не считая отданных "на лапу". Каюта, впрочем, стоила этих денег - просторная, с мягкими диванами, столом и шкафами из полированного дерева. Добротная дверь надежно запиралась изнутри. Стены, потолок и пол были из тщательно пригнанных и покрашенных досок. Над диванами сияли две не очень ярких лампы с плафонами из матового узорчатого стекла.

К каюте примыкала небольшая ванная - тоже с деревянными стенами, но все удобства в ней оказались из мрамора. Из медных кранов шла вполне теплая вода. Убедившись в этом, Аннит немедля налил ванну едва ли не до краев и забрался в неё, решив, наконец, как следует отмыться. Короче, ему здесь понравилось.

На взгляд Лэйми главным достоинством каюты было большое двустворчатое окно, - оно оказалось на высоте метров трех над водой, и, пристроив возле него стул, он мог с удобством смотреть на неторопливо проплывающий пейзаж. Лэйми даже не заметил, как теплоход тронулся. Ему было тут на удивление уютно, словно он вернулся домой.

9.

Семь дней спустя он сидел в легком кресле у стола, уставленного пустыми тарелками. Стол стоял на верхней палубе венчавшей теплоход надстройки высотой метров в семь. Сам теплоход сейчас неспешно плыл по прямой здесь реке с невысокими заросшими берегами. Справа тянулись обычные здесь четырехэтажные дома, обшитые темно-зелеными досками. Слева, за широким травянистым мысом, уже блестела синеватая гладь озера. На его северном берегу призрачной полосой темнел лес, но западного берега он не видел: это был уже залив огромного озера-моря Орчи, - и, значит, их путешествие подходило к концу.

Эта мысль вызвала у Лэйми облегчение. Связавшись с теплоходом, они сваляли изрядного дурака: речным транспортом здесь пользовались, в основном, те, кто хотел развлечься. Те, кто хотел просто куда-то попасть, предпочитали вполне современные электропоезда.

Злосчастный корабль был весьма похож на плавучий дом свиданий - бесконечные вечеринки и масса молодежи, увлеченной лишь поиском новых интрижек. Впрочем, если вспомнить, что большую часть Вторичного Мира занимали дикие земли, где города вообще лежали в развалинах, им ещё очень повезло попасть именно сюда...

Паулома была одним из крупнейших городов обширной, простиравшейся на тысячи миль страны, называемой Лерика; её границы были далеко отсюда. Спускаясь по реке, они видели лишь малую её часть, - Лэйми запомнились только крутые заросшие берега, пристани, да снующие ночью и днем яхты, теплоходы и баржи. Их тут оказалось так много, что река походила порой на оживленную улицу.