9.

Они шли, настороженно осматриваясь, по широкому проезду на краю огромной площади, засаженной кустарником и редкими низкими деревцами. По ту её сторону тянулся бесконечно длинный пятиэтажный дом с редкими желтыми квадратами освещенных окон, напротив, над ними, вздымалась бледная стена другого, девятиэтажного дома. Торец второго такого дома, впереди, был черным, - он уже выгорел дотла и исходил жидким белым дымом. Совсем недавно тут была "защищенная зона" - пока в неё не ворвались Мроо. Но им пока что на удивление везло, - тварей вокруг не было, а тишина стояла такая, что Лэйми слышал эхо их шагов, хотя снег скрипел совсем негромко. Фонари здесь не горели, - а коричневато тлеющая небесная муть ничего, собственно, не освещала.

Окруженный парнями, сжимавшими в руках дробовики, он почти не испытывал страха - скорее, усталость. Его нос щекотал горький запах гари, морозный ветер пощипывал лицо и пробирался под одежду, и Лэйми охватило вдруг неожиданно острое ощущение нереальности - всё это уже не раз происходило с ним во сне.

Они шли быстро, то и дело оглядываясь - им вовсе не хотелось, чтобы твари подобрались к ним со спины. Увидев ожидающий их бронетранспортер, покоившийся на восьми огромных колесах, Лэйми с облегчением вздохнул, - теперь у них появился шанс выбраться из города.

Бхута распахнул бронированную дверь в темном, тускло блестевшем торце высокого корпуса, и первым нырнул внутрь. Оттуда хлынул желтый свет - неяркий, он казался Лэйми восхитительным. Вместе с остальными, он забрался в тесный десантный отсек - и, едва все расселись, машина тут же тронулась. Она двигалась почти совершенно бесшумно, и скелеты деревьев плыли справа и слева, как во сне. Теперь он увидел нелюдей, - но ему уже совсем не было страшно.

10.

Лэйми блаженствовал в теплом отсеке, глядя на проносившиеся за бронестеклом дома. Машина шла очень мягко, только слабо покачиваясь. После всего, что им довелось пережить, эта поездка походила на чудо, на полет, правда, на высоте чуть больше его роста.

Они мчались по широким улицам, залитым ярким, как днем, бело-розовым светом, - но по ним везде бродили кучки черных горбатых теней. Несколько раз твари бросались им наперерез, и сердце Лэйми невольно замирало, но машина не отворачивала, не замедляла хода, и он вопил от мстительной радости, когда БТР с глухим ударом отбрасывал не успевшего увернуться нелюдя, а потом четыре раза подпрыгивал, переезжая его.

Потом тварей на улицах стало слишком много. БТР свернул и стал петлять по темным переулкам, каким-то туннельчикам, дорогам на дне неглубоких оврагов. Один из них вывел их в громадную котловину, заполненную плотной массой промышленных строений. Её окружала решетка высотой этажа в три; между ней и склоном блестели жуткие джунгли режущей проволоки.

Огромные решетчатые ворота раздвинулись перед ними и со скрежетом сошлись, едва они миновали их; мимо проплыло маленькое окошко, светившееся в глухой стене. Дальше царил мрак. Свет фар то и дело выхватывал зияющие проемы дверей, провалы пустых окон цехов, пучки толстых труб на эстакадах, штабеля каких-то ржавых конструкций, - всё давно заброшенное, мертвое, утонувшее во тьме. У Лэйми мурашки по коже пошли от этого места.

Минуты через три машина въехала в распахнутые настежь стальные ворота, под крышу, потом качнулась и путь круто пошел под уклон, в огороженную толстыми бетонными стенами выемку. В ней клубился пар, и что там дальше - было непонятно. Несколько секунд Лэйми видел лишь вихрившийся за стеклами туман, потом открылся длинный туннель, - темный, но где-то далеко внизу горел свет.

Спуск оказался весьма долгим, - они катились вниз плавно и быстро, почти беззвучно, словно с горки. У Лэйми даже заложило уши. Когда освещенный портал приблизился, он увидел неровные стены туннеля, - они выглядели так, словно долго находились под водой.

Подпрыгнув на железном настиле, машина въехала в ярко освещенный кубический зал. Стены тут были глухие, высоко наверху, в плоском потолке, темнели большие квадратные решетки. Наискосок от въезда, в дальнем левом углу, были стальные ворота высотой метров в пять. Два других угла занимали четвертушки утопленных в стены круглых башен с узкими, укрепленными сталью амбразурами.

Водитель, заглушив двигатель, вышел. Когда переговоры с кем-то в башне напротив въезда закончились, закрепленный в раме из толстенных стальных балок массивный, похожий на створ шлюза щит со скрежетом пошел вниз, запирая ведущий к поверхности туннель. Затем открылись внутренние ворота - глухая коробчатая конструкция в полметра толщиной. За ней было странное помещение, - слева сегмент закруглявшейся стены уходил под стальной настил пола и за бетонное перекрытие, подпертое крестовинами из двутавровых балок. Правая стена была из серого кирпича, с длинным рядом зеленых железных ворот. Когда они подъехали к единственной синей лампе, горевшей в конце зала, Лэйми увидел под ней другие, очень массивные ворота из темной стали.

Свернув в последние из боковых ворот, машина остановилась в тускло освещенном гаражном боксе. Узкая железная дверь напротив въезда вела в тесный проход, правая стена которого тоже была вогнутой. Он упирался в новую стальную дверь - массивную, белую, с круглым окном. В широком холле за ней зияла полутемная шахта, огороженная зеленой сеткой; в ней, перед воротами, замерла массивная платформа подъемника.

Они вышли в просторный коридор, очень длинный и чистый, с множеством дверей и полом из плитки. Настенные лампы в матовых плафонах рассеивали неяркий, мягкий свет. Вдалеке мелькали фигурки босых юношей и девушек в одинаковых пятнистых комбинезонах. Здесь было прохладно и влажно; не просто сырость, а запах воды, словно тут недавно вымыли все полы.

Пройдя всего дюжину шагов, они снова повернули налево, вошли в лифт, и поехали вниз, глубоко - этажей на девять. У Лэйми слегка закружилась голова, - всё это казалось ему совершенно нереальным.

Нижний коридор был копией верхнего. Здесь, шагов через двадцать, они свернули в светлое, просторное помещение, оказавшееся чем-то вроде больницы. Им велели раздеться догола (девушки при этом осталась в коридоре), тщательно осмотрели каждый дюйм их кожи, взяли на анализ кровь, обработали их царапины. Всё это делалось без лишних вопросов, рутинно и быстро.

Вопросы начались потом, когда Бхута и остальные жители города ушли, а вместо них появился молодой ещё парень в черном мундире Управляющего. Он развалился в кресле, закинув ногу на ногу, а им велели нагишом стоять перед ним - очевидно, это должно было побудить их отвечать с предельной откровенностью. Лэйми и впрямь чувствовал себя очень неловко.

Охэйо вздохнул, а потом вдруг сел прямо на пол, ловко скрестив босые ноги. Он был, вообще-то, весь очень красив - плавные изгибы сильных мускулов, математически правильные, безупречно сочетавшиеся друг с другом - такое дерзкое живое совершенство. Лицо Управляющего вытянулось; это выражение усилилось, когда Лэйми и Наури сели рядом с Аннитом. Он в любой миг мог приказать охранникам поднять их пинками, - а Охэйо сидел перед ним в свободной, гибкой позе и улыбался. В этой усмешке, едва открывающей его белые зубы, было нечто невыразимо скверное - как в яркой окраске смертельно ядовитой змеи, которую лучше не трогать.

Раньше Лэйми смутно представлял, как династия Хилайа правила непрерывно в течение трех тысяч лет. Теперь он это знал. Человек, сидевший перед ними, мог приказать избить их, расстрелять, выкинуть наружу прямо так, а Охэйо просто смотрел на него, - пока Управляющий не смутился и не отвел взгляд.

- Кто ты? - наконец спросил он.

- Аннит Охэйо анта Хилайа из Хониара в Империи Хилайа. Это - Лэйми Анхиз, мой друг, оттуда же. А это - Наури Инлай из Пауломы.

- Паулому я знаю. А Хониар?

- В тридцати тысячах миль к юго-востоку, - Охэйо решил сократить ненужные вопросы. - Я могу рассказать о нем, но это долго.