- Я знаю, с кем мы имеем дело, - тихо сказал Охэйо, опустив бинокль. - Но меня это вовсе не радует.

- С кем? - спросил Лэйми. Сейчас недавняя прогулка казалась ему диким, чудовищным сном. Его ступни горели, бедра ныли, да и вообще, он чувствовал себя так, словно по нему взад и вперед проехал танк, - но это ощущение ему, отчасти, даже нравилось, - он отстоял свою жизнь, и теперь мог отдыхать.

- Лэйми, ты ведь знал это с самого начала. Как и я. Только мы боялись в это поверить. Вспомни-ка, как называются черные тягучие твари, очень любящие темноту?

- Мроо.

Слово повисло в воздухе, как приговор. Могущество Мроо было слишком велико, - когда-то они владели всем мирозданием, пока их не сокрушили их же собратья, отвергшие их тьму. Но часть её обитателей выжила, и они пытались вернуть свой темный мир - снова и снова...

- Это другие Мроо, непохожие на тех, что были в Хониаре, - но раз они не смогли завладеть нами там, то не смогут и здесь. Мы не станем такими же, как эти бедняги. Они могут, конечно, просто нас убить, но теперь мы знаем, зачем мы здесь. Чтобы уничтожить их так же, как дома.

- Но это невозможно!

- Почему? Если я смогу вернуть брахмастру, я смогу выжечь если не саму Сугха, то хотя бы её источник, эту Чумную Звезду. Да, она не может здесь работать, но я могу пересчитать её и сделать заново. Наверное.

- На её создание работала половина промышленности Хониара. А здесь нет таких заводов.

- В Эменнае, столице Манне, наверняка есть. Нам всего-то и нужно - попасть туда.

Лэйми хмыкнул.

- Как? - он много читал об этом месте. Манне, как считали в Хониаре, была самым развитым государством Вторичного Мира. - Даже если ты прав, Эменнай возле Одинокого Города, а мы сейчас - где-то ещё.

Он отвернулся от него, рассматривая анфиладу обшитых коричневым деревом комнат, сумрачных, освещенных лишь проникавшими снаружи отблесками уличных фонарей. Мебель, отделка - всё это выглядело роскошно. Здесь было электричество, и даже горячая вода. Громадная, ярко освещённая ванная показалась ему настоящим раем, - особенно его обрадовало отсутствие окон. В затхлой кладовке нашлась целая груда старой одежды, вполне, впрочем, приличной на вид. Лэйми отыскал в ней удобные джинсы и куртку. Придирчивой Лэйит пришлось труднее всех, но и она смогла подобрать себе подходящие вещи.

Почувствовав себя уже вполне людьми, они вновь собрались в коридоре. Яваун провел их в кухню. Угощение, правда, оказалось небогатым - рыба из консервных банок, печенье и что-то вроде чая, - но его было много. Потом юноша пригласил их в гостиную. Просторная, она поразила Лэйми беспорядком. Пол, покрытый старым вытертым ковром, был усыпан одеждой и книгами. У наглухо закрытого тяжелыми шторами окна стоял полукруглый стол с вращающимся креслом в центре. В левом углу громоздился огромный телевизор. У правой стены стояла смятая, неубранная постель, на которой свободно разместились бы все пятеро. Напротив неё, на стене, висела квадратная панель, усыпанная искрами бесчисленных светодиодов, - они постоянно вспыхивали и гасли, образуя невообразимо сложный, постоянно изменявшийся узор. По обе её стороны стояли плоские стеллажи из стекла. Их узкие прозрачные полки заполняли лазерные диски, - их были тут, наверное, тысячи. Слева от двери стоял огромный платяной шкаф, блестевший темной полировкой. Напротив, в углу, громоздилась огромная, по пояс Лэйми, груда мягких игрушек. Всё это освещала единственная лампа на столе, и комната казалась сумрачной. Он так и не решился пройти внутрь, остановившись у двери. Охэйо непринужденно сел в вертящееся кресло, Лэйит и Наури - прямо на пол. Яваун - уже в шортах и белой футболке - растянулся на постели. Широкогрудый, мускулистый и гибкий, с гривой падавших на плечи густых темных волос и большими, упорными глазами, он немного походил на Охэйо и был почти уже взрослым парнем, но очертания его скуластого лица оставались ещё по-детски мягкими. Он смотрел на них, положив голову на руки, подогнув босые ноги и всё время улыбаясь. Улыбка у него была очень красивая, и в голове Лэйми снова что-то щелкнуло, - теперь ему казалось, что они не покидали Пауломы, а всё, что они видели вне стен этой комнаты - просто дурной сон.

- Откуда вы? - спросил, наконец, Яваун. Язык его звучал как-то невнятно, но, в общем, не отличался от ойрин, языка Империи Хилайа и Лерики. - Лица у вас нездешние.

- Ты знаешь о Башне Молчания? - спросил Охэйо.

- Нет. Что это?

Охэйо вздохнул.

- Я не знаю, как она называется здесь. Войдя в неё, можно оказаться в любом месте, о котором мечтаешь, - по крайней мере, наиболее на него похожем. Или, как я теперь думаю, наименее.

Яваун недоуменно смотрел на него. Он явно не понимал, о чем идет речь.

- Мы происходим из различных земель, - пояснил Охэйо. - Наша родина очень далеко отсюда. Кстати, насколько у тебя осталось еды?

Яваун поднял голову. Вид у него был задумчивый.

- На пять человек? Дня на два. Но тут много пустых квартир. В них полно припасов. Если хотите, можете занять одну из них. Не думаю, что кто-то будет возражать.

- Положим, мы туда пойдем. Но что потом, когда еда кончится и там? Думаешь, ЭТО пройдет само собой? Если мы действительно оказались под Сугха, то прятаться или даже драться - бесполезно. Надо уходить. Вот что: ты знаешь, откуда, то есть, с какой стороны появились эти твари?

- С севера, - ответил Яваун, всё ещё не понимая, куда он клонит. - Из моря. Ну, так нам говорили.

- Тогда логично будет двинуться на юг, не так ли?

Юноша вздохнул.

- Я хотел бы, - но как? Нелюди появились две недели назад, - во всяком случае, тогда их стало много. Уже тогда уходить было поздно. А сейчас...

- Хорошо, уйти нельзя. Понятно. А уехать?

- У нас не осталось машин. Поезда давно уже не ходят. Можно было уплыть, но море смыло все причалы. Оно словно взбесилось. Берег постоянно рушится. Я думаю...

- Что?

Яваун не ответил, неотрывно глядя на Лэйит. По его бело-золотистой коже вновь пополз румянец. Охэйо вздохнул.

- Ладно. Кстати, ты слышал что-нибудь об Одиноком Городе?

Яваун удивленно взглянул на него.

- Это он самый и есть.

13.

Какое-то время они молчали. Лэйми провел большую часть своей жизни, изучая истории Вторичного Мира, - и всё это время мечтал оказаться в Одиноком Городе. Что ж: теперь его мечта исполнилась, - но он, почему-то, вовсе не был этому рад. Хорошо ещё, что Лэйит и Наури, и даже Охэйо, вероятно, хотели того же, - окажись он тут в одиночку, он бы давно уже погиб.

Аннит толкнулся ногой, повернув кресло к окну, но отмолчаться ему не удалось. Лэйит грубо ткнула его в бок.

- Что всё это значит, черт возьми? - спросила она. - Куда ты нас привел?

- Мальчик. Я думаю, всё дело в мальчике, - хмуро ответил Охэйо. - Мы спокойно прошли мимо замученного ребенка, собираясь отправиться в миры, о которых мечтали, - то есть, в рай. Как бы вы сами поступили с такими? Это я мог бы предвидеть, но мы оказались там, где хотели... в какой-то степени.

- А эти гады? - гневно спросил Наури.

- По-моему, тебе понравилось их бить.

- Если бы не Сугха, вы сейчас наверняка сидели бы в тюрьме, - добавил Яваун. - До неё туда сажали даже за знакомство с иностранцами.

Наури повернулся к Охэйо.

- Когда ты уговорил меня оставить Миа, ты знал об этом?

- Нет. Но я не знал, что нас ждет, - а она, увы, не рождена для приключений. Её могло забросить в какое-нибудь тихое место и ты до конца дней гадал бы - куда именно.

- А почему тогда не разбросало нас?

Охэйо усмехнулся.

- Нас кое-что объединяет. Вы - пара кровосмесителей, а это, насколько я помню, смертный, то есть не отпускаемый грех. Мы с Лэйми убили более трехсот человек, когда в первый раз вышли за Зеркало. Там правили банды, и они заставили мирных жителей штурмовать селение, в котором мы укрылись. Убийство - грех ещё более тяжкий. Так что удивительного в том, что мир, где мы оказались, напоминает ад?