Лэйми обернулся. Цепочки следов босых ног тянулись за ними, удивительно четкие в мутном свете. Охэйо стоял в двух шагах позади, часто дыша, Лэйит и Наури - рядом с ним, все облепленные глиной, - нельзя было назвать даже цвет их кожи. Выделялась лишь ярко-алая кровь из глубоких царапин. Лэйми покосился на себя, - он выглядел не лучше, и его била крупная дрожь.
Он снова повернулся, и тут же увидел ИХ, - они бросились к ним из зияющих ворот парка. Их было шесть - рослых, здоровенных мужиков с лысыми шишковатыми черепами и синеватой кожей. Все, несмотря на холод, тоже босиком и совершенно голые. На их телах и лицах там и сям выступали гладкие черные желваки, делая их уже лишь наполовину человеческими.
Лэйми понял, что сейчас умрет, но не успел испугаться. Убежать он бы не смог, и потому просто развернулся к нападавшим, встав рядом с Охэйо и пауломцами плечом к плечу. Ни на что другое времени уже не оставалось.
Нелюди надвигались на них вогнутой дугой, чтобы не дать обойти себя с флангов. Эти твари умели нападать, как волки - сразу всей стаей. Охэйо не дал им этого шанса - он прыгнул, перекатившись на руках, и ударил одну из тварей пятками в грудь.
Боевое искусство Хониара было весьма своеобразным, - так как под Зеркалом Мира все живые существа неуязвимы, единственным шансом одержать победу было нанести удар с сокрушительной силой и сбить врага с ног.
Здесь эффект оказался ужасным - грудная клетка нелюдя проломилась с отвратительным хрустом. Из его рта плеснула черная жижа, он отлетел назад, и опрокинулся на спину, хрипя, выгибаясь и захлебываясь кровью в агонии. Охэйо тоже растянулся на снегу, но его атака ошеломила тварей и дала остальным шанс - они набросились на них, безжалостно раздавая удары кулаками и ногами. Лэйми встретил своего врага ударом наотмашь в горло, - нелюдь квакнул, как жаба, и свалился, суча ногами и раздирая себе ногтями глотку. На ощупь его плоть напоминала мокрую резину и была отвратительно холодной.
На остальных нелюдей это не произвело никакого впечатления. Самый рослый из них, очевидно, вожак, ударил Лэйми прямо между глаз, с такой силой, что он отлетел назад.
Под Зеркалом Мира Лэйми не знал, что такое боль. В Пауломе он тоже не успел познакомиться с ней. Теперь же его голову пронзило белое, режущее пламя - к тому же, падая, он со всего маху врезался спиной в фонарный столб. Дикая боль мгновенно ослепила его и привела в ярость.
К счастью, он не упал. Опираясь о столб, Лэйми пригнулся, и в бешенстве прыгнул вперед. Буквально пролетев разделявшие их полтора метра, он наотмашь ударил не ожидавшего такой атаки вожака макушкой в челюсть. Оглушенный нелюдь опрокинулся назад, с размаху грохнувшись затылком об скрытый под снегом бетон. Череп влажно хрустнул, тело отвратительно дернулось и застыло. Сам Лэйми растянулся на животе, совершенно беспомощный - и на него тут же бросилась вторая тварь. Уже поднявшийся Охэйо преградил ей путь, потом, уже в последний миг увернулся, и резким ударом ноги вбок сшиб нападающего - нелюдь покатился по земле, по-прежнему не издавая ни звука.
К их счастью, твари были неуклюжи и дрались только с помощью рук, - в то время как Наури и Лэйит предпочитали ноги и весьма умело лягались с разворота. Преимущество в быстроте и ловкости явно было на их стороне, и нелюдей смело в одну стонущую кучу. Последний, сумевший встать на ноги, кинулся бежать, но споткнулся, и был тут же настигнут Лэйит. Она ударила беглеца кулаком по затылку, - тот всхрапнул, и грохнулся на четвереньки, тут же снова попытался встать, но второй удар по затылку окончательно опрокинул его. Лэйит, озверев от ярости, принялась бить его пяткой в живот. Тело при каждом ударе дергалось, словно под электрическим током, пока брат не оттащил её. Трое нападавших ещё стонали, но остальные не двигались, превратившись в безжизненные кучи. Разгоряченный Лэйми с отвращением смотрел на них.
Его отвлек звук, от которого Лэйит ощетинилась, как кошка - чуждое, какое-то подводное урчание. Справа из тумана выплывали силуэты горбатых фигур, - неуклюже переваливаясь, они спешили к ним. Их были десятки - сплошь черные, с руками, свисающими до земли. Слева приближалось ещё больше горбатых силуэтов, и тело Лэйми словно проросло льдом.
Им оставалось лишь бежать, пока ещё можно, и они нырнули в темноту парка. Неровная, заснеженная земля здесь заметно шла под уклон. Далеко впереди мутная цепочка фонарей отмечала параллельную улицу. За ней стояло огромное уступчатое здание, темным хребтом нависая над озером. Из тысяч его окон пробивался зеленоватый глубоководный свет, не менее жуткий, чем падавший с неба, - а путь к нему преграждал пруд, черное зеркало лениво парящей воды. Края его терялись далеко в тумане и оттуда, с обеих сторон, неслись жуткие стонущие, урчащие звуки. У Лэйми перехватило дыхание от страха. Когда он заметил пересекавшую озеро низкую, неровную насыпь, то помотал головой, - она поначалу показалась ему бредом, порождением его измученного сознания, пытавшегося ускользнуть от этой невыносимой реальности.
Но насыпь существовала наяву. И оставалась их последним шансом избежать встречи с жуткой толпой нелюдей. Вот только когда они скатились вниз, жирная чернота пруда расступилась. Из неё поднялось что-то темное, похожее на плеть - в несколько метров длиной и толще тела Лэйми. Оно на секунду зависло параллельно воде, потом беззвучно погрузилось в неё, оставив мощные круги. У берега ощутимо заплескало, словно прошел катер.
Лэйми замер, отчаянно желая проснуться. Ему казалось, что Охэйо сошел с ума - словно не замечая чудовища, он пополз на четвереньках по гребню насыпи. Остальные несколько мгновений ошалело следили за ним, но нелюди были уже в двадцати шагах, с трех сторон, и выбора у них не осталось, - они поползли за Аннитом.
Лэйми пополз последним. Ближайший нелюдь полз всего шагах в десяти позади, и, как он ни старался, это расстояние сокращалось. Теперь он уже не сомневался, что сам сошел с ума, - вот он в чем мать родила, ползет по мерзлой, покрытой снегом насыпи, по обе стороны которой, в лениво колыхавшейся черной воде, таятся кошмарные монстры - неужели, входя в Башню Молчания, он хотел вот ЭТОГО? К тому же, его выматывал страх, - каждый миг он ожидал, что жуткое щупальце, беззвучно протянувшись сзади, обовьется вокруг его горла, и каждый скатившийся в воду комочек заставлял его сердце замирать. Высота насыпи не превышала полутора метров, её гребень был неровным и острым, и они пробирались по нему мучительно медленно. Им надо было проползти всего каких-то метров сто, - но это длилось уже, словно целую вечность.
Совсем некстати Лэйми вспомнился бывший уже, казалось, в прошлой жизни, пляж Пауломы - широченная полоса солнечно-желтого песка, незаметно переходящая в ухоженные рощицы с тенью, прихотливо-извилистая - по ней можно было идти, наверное, весь день, и пейзаж, изменяясь, оставался тем же самым...
Нелюдь, определенно, догонял его; за ним на насыпь вползли ещё несколько. С этим надо было что-то делать.
Лэйми остановился. Поднявшись на колени, он вывернул увесистую глыбу земли - и, размахнувшись, что было сил швырнул её, попав твари в плечо. Глыба с глухим звуком разлетелась на куски, но сила удара сбросила нелюдя вниз, - он перекатился и шумно плюхнулся в воду. Лэйми тоже упал, отброшенный отдачей - но, в последний миг извернувшись, навалился животом на гребень, ухватившись за комья на другом его склоне. Сердце его замерло, он не смел даже дышать, чтобы земля не осыпалась.
Лэйит, тихо выругавшись, повернулась к нему, помогая взобраться. Опираясь на неожиданно сильную руку девушки, Лэйми выбрался наверх - почти одновременно с нелюдем. На миг показалось, что его страхи напрасны, - но тут из воды беззвучно поднялось что-то, похожее на огромный язык. Он почти дружески шлепнул нелюдя по спине, очевидно, прилипнув к ней, - и безо всякого труда стащил его в воду. Пруд забурлил, через несколько секунд нелюдь вновь вынырнул, - но "язык" поднялся из воды вслед за ним. На сей раз, он шлепнул его по затылку и завернулся вперед, закрыв лицо. Нелюдь бешено задергался, его огромные руки вцепились в черную скользкую плоть, - но через миг его увлекло под воду и теперь уже окончательно.
