— Это с чего бы?

       — Значит, ты интересен сплетникам!

       — Больно надо.

       — А если это я? — прищурилась девушка и наклонилась к нему поближе.

       Синдзи почесал затылок в раздумье и ответил:

       — В разумных рамках!

       — Конечно! — радостно выпалила девушка. — Кстати, Син-кун, Минами-сан забыла тебе вчера передать, что с сегодняшнего дня будем репетировать «Air» Баха.

       — «Эйр он э джи стринг», — поправил её юноша с заметным японским акцентом. — И как мы её будем исполнять, имея всего две скрипки и одну виолончель? Ладно, две скрипки ещё сойдут. Но Ишикава-сан и Ямада-сан же выпустились. Духовые инструменты для исполнения не нужны, как и фортепиано. То есть, как минимум, два человека не смогут принять участие, а это неправильно.

       — Импровизация! — не очень удачно она спародировала кого-то и надула щёчки. — Такаши-сан может сесть за вторую виолончель, а сама Минами попросит старшего братца одолжить электронное пианино для Кадзуо-сана. Да и мы же не собираемся исполнять «Air» на сцене консерватории Койо. Ограничимся сценой нашей школы во время фестиваля.

       — Я ничего не понял, — вклинился Отоя, — но до фестиваля ещё несколько месяцев.

       — В том и смысл! Пока Такаши-сан и Кадзуо-сан привыкнут к новым инструментам, пока найдём среди первокурсников новые таланты, пока приноровимся, обучимся, сыграемся... и вот уже будет осень!

       — Я бы взял что-нибудь из романтизма, например Штрауса или Вагнера. И мы никого не усыпим во время выступления, надеюсь.

       — Я думала, ты любишь Баха. Да и в прошлом году мы никого не усыпили.

       — Я люблю Баха. Но, думаю, он плохо подходит для выступления нашего кружка перед аудиторией школы, которая в прошлом году слушала-таки Паганини. Попробуй там уснуть.

       — О, я тогда уснул!

       На Отою сверкнули две пары злобных глаз.

       — Да я шучу, ребят! Я помню, как вы играли. А с вашей Айзавы пот хлестал, будто она с нами в бейсбол пробегала все иннинги.

       — Ну, она такая — отдаёт себя делу полностью. Короче говоря, «Air», Синдзи. «Air»! Все жалобы только в письменном виде и лично Минами-сан, — заключила девушка.

       — И за что мне это? — простонал Синдзи. — Можно ведь было что полегче выбрать.

       — Нет, нельзя. Ты ведь её знаешь: сначала надо создать проблему, а потом её героически преодолевать.

       — И почему я не вижу леса рук, которые хотели бы ей намекнуть, что восходить на Фудзи она может и сама?

       — Поскулить ты всегда успеешь, а пока надо браться за дело.

       Синдзи глубоко вздохнул в ответ.

       — Да брось, — продолжила напирать Мана, — потом тебе всё сторицей воздастся.

       — Неужели? — скептично заметил Синдзи, — И что же мне воздастся?

       — Кто знает, — мечтательно произнесла девушка.

       Переходя скоростную дорогу 217, Синдзи обратил внимание, что здесь уже заметно больше автомобилей и людей. Все спешили — кто на работу, кто на учёбу. Город просыпался и оживал после ночного отдыха. Парню нравилось просто вклиниться в поток и идти погружённым в свои мысли. Он бы послушал музыку, благо плеер не забыл, да посчитал, что перед Отоей и Маной будет некрасиво. А тем временем те о чём-то непринуждённо разговаривали. Утро определённо становилось лучше и лучше, а настроение юноши поднималось.

       — Как это у тебя получается, Мана-чан? — вдруг спросил Отоя.

       — Получается что?

       — Легко и естественно оживлять моего братца, конечно же! Нет, серьёзно. Чтобы он с кем-то спорил и проявлял своё мнение — это редкость. Вот и хочу попросить парочку индивидуальных уроков.

       Синдзи лишь закатил глаза. Ему хотелось закрыть уши, ибо друзья снова его обсуждали. При нём же.

       — Ну, — потянула Киришима, задумавшись, — я излучаю особую духовную энергию!

       Отоя хотел было пошутить. Может, даже немного пoшло. Однако передумал, чтобы никого не вгонять в краску. Он прекрасно знал ответ на свой вопрос и очень хотел забыть этот ответ, будто всё не так. Первая мысль, когда он их увидел вместе год назад, была недалека от истины. Хотя сладкая парочка всё отрицала, Отоя уже тогда понимал.

       «Синдзи, не стоило тебе мешкать. Ибо сейчас всё несколько осложнилось», — подумал старший брат. Последние месяцы он с усилием старался отгонять мысли о Мане, но с каждым днём это становилось всё тяжелее. Усугубляло проблему ещё то, что девушка проявляла внимание к каждому из братьев в одинаковой степени, ожидая, видимо, пока кто-то из них сделает первый шаг. И вот тут начиналась загвоздка: старший из уважения к младшему не хотел отбирать у него один из немногих шансов завести отношения с милой девочкой, которая вполне ему подходила. (Сам Отоя, благодаря своим спортивным талантам, пользовался популярностью у противоположного пола, поэтому остаться одиноким ему не грозило.) Однако Синдзи медлил, даже прямые намёки не помогали. Время шло, и старший братец влюблялся в миловидную Ману всё больше, поэтому сдерживаться удавалось ему уже с трудом.

       Девушка будто прочитала мысли бейсболиста и, набравшись храбрости, пошла в давно планируемую атаку — пора наконец-то ребятам немного посоревноваться за неё.

       — Ревнуешь, Отоя-кун? — ехидно спросила она, схватив братьев за руки. — Не бойся, я вас обоих одинаково люблю!

       Если Синдзи от такого внезапного напора смутился и попытался тактично высвободить руку, то его кузена это позабавило. Тот даже сжал её маленькую ладонь, и их пальцы переплелись.

       — Не боишься, что ты будешь причиной драки двух братьев? — наигранно зловеще проговорил Отоя.

       — Совру, если скажу, что мне было бы неприятно, — выхватила она руку и на этот раз прилипла ко второму брату. — Ты бы подрался за меня, Син-кун?

       Синдзи опешил и покраснел как помидор. То ли от неожиданного разговора, то ли от того, что Мана слишком близко к нему прижалась. Приятное благоухание девушки вскружило ему голову, и на какое-то время он хотел забыться в нём. Однако взял себя в руки и попытался прикинуться невозмутимым, что давалось очень сложно. Но что-либо сказать юноша так и не смог — лишь протянул неуверенное «э-э-э». Кузен спас положение:

       — В такой драке не было бы победителей, Мана-чан. — Отоя явно был собою доволен и снова взял её за руку, словно галантный джентльмен. — Потому ты бы досталась обоим самураям.

       — Так нечестно! — картинно воскликнула девушка.

       — Ты сама на это подписалась, тебя никто за язык не тянул, — пожал плечами Отоя, отпустив её.

       Девушка в ответ ему высунула тот самый язык, после чего они рассмеялись.

       Синдзи не смеялся. У него всё ещё не выходили из головы прикосновение Маны и её обворожительный запах. Его сердце слегка заколотилось. Такая близость юношу пугала, он боялся причинить девушке боль своей неуклюжестью. Ещё больше боялся, что боль причинят ему. Как отец, который его предал и бросил после смерти матери. Но Синдзи бы соврал, если сказал бы, что ему была неприятна близость Маны. И это противоречие внутри разрывало его.

       — Кхм, — потянула девушка, не намереваясь останавливаться в начатой игре, — что же будет звучать лучше: Рокобунги Мана или Икари Мана?

       На недоумевающие взгляды братьев та захихикала.

       — Рокобунги Мана звучит как-то не очень, — с наигранным равнодушием заметил Отоя. — А, точно! Я же обещал Сатоэ свидание!

       — Ах вот как! — выпалила Мана и взяла под руку Синдзи. И нельзя было понять: всерьёз она разозлилась или её внутренняя актриса отыграла на пять баллов.

       Синдзи же изо всех сил убедил себя, что это лишь очередной каприз Киришимы и не стоит на нём заострять внимание. Такое уже бывало не раз, и наверняка стоит ожидать ещё. Но скрывать от самого себя, что он в какой-то мере наслаждался моментом, не имело смысла. В то же время он сильно застеснялся, ибо сейчас на них таращились прохожие. К удивлению Синдзи, девушка тоже немного порозовела, но отпускать его не спешила. В троице образовалось неловкое молчание.