Слева виднелась дверь, из которой доносился звуки льющейся воды: «А вот и ванная». Икари неимоверно интересовало, о чём Аянами думала, пуская в свою квартиру парня, пока она принимает душ. А ещё больше занимал вопрос: на что она вообще рассчитывала, не запирая входную дверь? И Синдзи теперь не удивился бы, если и дверь в ванную хозяйка оставила бы открытой — так и манило раскрыть дверь нараспашку и крикнуть что-нибудь в духе: «А вот и я! Не ждала?» Но он не рискнул и пошёл дальше, в единственную комнату, по центру которой стоял японский столик.
Каморка была маленькой, квадратов так на двенадцать, и по чистоте ничем не отличалась от прихожей с кухней. Сразу бросалась в глаза стоявшая у окна односпальная кровать, которую, видимо, не заправляли с тех пор, когда постелили бельё. А оно вроде даже относительно свежее. Уже прогресс.
Рядом с кроватью стоял обычный стул. Стул как стул, на котором висели белая футболка и джинсовые бриджи. Вроде ничего необычного, да только там же небрежно валялись ещё и лифчик с трусиками. Интересно, догадывается ли Рей, что надевать нижнее бельё перед парнем не самая лучшая затея? Он надеялся, что это лишь его бурная фантазия разыгралась. Наверняка у неё есть халат, а девушки прекрасно умеют полностью переодеваться на людях, при этом ничего не засветив.
Подле находился обычный шкаф-купе с большим зеркалом на дверце. Икари надеялся, что там припасено хотя бы одно платье для особых случаев. Уж очень ему хотелось увидеть Аянами в нём. Наверняка она тогда кардинально преобразится. Но проверять, имеется ли платье в наличии, желания не было. Копаться в чужих вещах вообще плохая идея — самому Синдзи уж точно не понравилось бы, если кто-то решил бы перебрать его пожитки.
В углу примостился маленький холодильник, а поверх него разбросаны различные медикаменты. Разобрать, что есть что, Синдзи не мог — в медицинских делах он был откровенно слаб. Только для интереса глянул одну из упаковок, на которой значилось: «Высокая концентрация...» чего-то там, а далее списком: б-D-2-amino-4-(methylthio)-butanoic acid... б-D-2-amino-4-methylpentanoic acid... б-D-2-amino-3-(H-imidazol...
«Круто... Язык сломаешь, пока прочтёшь».
С учётом «amino» и «acid», Синдзи мог предположить, что это группа аминокислот — наверное, их ей выписали для восстановления после травмы. Точно можно сказать, что врачи NERV знали своё дело: Аянами очень быстро поправлялась. В какой-то мере ему даже стало спокойней, в том числе и лично за себя: если что — и его поставят на ноги в кратчайшие сроки, и ему не придётся неделями прозябать в больнице.
Аккуратно сложенные в коробке книги по психологии и философии (в большом количестве) — пожалуй, единственное, что в этой квартире имело что-то общее с образом Рей, сложившимся у Синдзи до визита в её квартиру. На них не было ни пылинки, словно они — то сокровенное, что дорого хозяйке квартиры. На фоне общей картины книжки выглядели чужеродно и неестественно. А картина эта была, мягко говоря...
«Не суди людей по первому впечатлению», — какой раз уже вспоминались наставления Каору. Но чтобы вот так? Шаблон в голове Синдзи не просто треснул — он рассыпался в прах, разлетаясь под ночным бризом в далёкие дали. В этой лачуге, а иначе квартирку Рей назвать нельзя, требовалась немедленная генеральная уборка. У Икари руки чесались прямо сейчас приступить. Останавливало только то, что на это уйдёт уйма времени, а им через час-полтора уже надо быть в Геофронте.
Блуждающий взгляд, выражающий жгучее желание Синдзи пройтись тряпкой по всему, что здесь есть, зацепился за комод. На нём стояло зеркальце, валялись различные женские штучки для косметики. Ради интереса, какой же арсенал у Аянами имеется, Икари подошёл к комоду и заметил сильно запыленную и открытую упаковку прокладок. Судя по всему, вскрыли очень давно, не меньше чем несколько месяцев назад, но ни разу толком не пользовались. Одиноко валявшаяся около мебели помятая прокладка довершала картину.
«Вряд ли Аянами беременна, — отмёл он безумную мысль. — Наверное, из-за травм или курса лечения».
Синдзи поймал себя на мысли, что ещё пару месяцев назад сильно застеснялся бы, увидев валяющиеся без присмотра прокладки. Но после нескольких недель жизни вместе с Мисато для него теперь это было вполне в норме вещей. И не такое видал.
Рядом с прокладками стояли упаковки с цветными контактными линзами и от краски для волос. Тоже вскрытые, но неиспользованные и покрытые лёгким слоем пыли. И, что удивительно, краска для волос была вполне обычного тёмно-каштанового тона. Неужели пепельно-голубой всё же её родной цвет?
«О, мир полон чудесных открытий», — почему-то вспомнилось замечание Рицко. Синдзи мог поклясться, что её слова о том, что Рей пытается быть как все, надо интерпретировать буквально. Она и вправду пыталась быть как все. Внешне уж точно. Но что-то пошло не так. И вопрос «что?» повис в воздухе.
Во всей этой куче лежали ещё треснувшие очки, которые явно были не в пору Рей. Синдзи подошёл поближе, чтобы рассмотреть: старые, с большими прямоугольными линзами — такие носили в конце прошлого века. И тут его кольнуло в бок: последний раз, если не считать встречу в Геофронте, он видел своего отца именно в таких очках. С недоверием юноша взял их и посмотрел на внутреннюю сторону дужек, и на одной из них нашёл то, что не очень-то и хотел находить, — имя своего отца. Синдзи повертел их и так и сяк — вне всяких сомнений, это очки Икари Гендо.
«Что они у неё делают?» — четыреста вторая квартира в очередной раз заставляла его обомлеть.
Не успел он сделать хотя бы одно предположение, как услышал, что открылась дверь ванной. За всеми теми чудными открытиями, которые преподнёс визит к Рей, Синдзи совсем не обратил внимания, как она закончила принимать душ. Он развернулся, чтобы поприветствовать её, и на этот раз Икари уже натурально впал в ступор.
В комнату вошла в чём мать родила, если не считать милые тапочки, красноглазая девушка, вытиравшая полотенцем свои пепельно-голубые волосы. Теперь её очередь уставиться на своего гостя: она замерла, что-то разглядывая. Что у Синдзи можно было разглядывать, он понятия не имел, а сам не мог оторвать взгляда от складного, без единого изъяна девичьего тела: груди правильной формы, изгибы талии, плоского животика... прямые ножки. Пропустил кое-что, вернуться чуть повыше.
«ТВОЮ МАТЬ, ЧТО Я ДЕЛАЮ?!» — отскочил он назад и врезался в комод, с которого всё повалилось. А Рей решительно зашагала в его сторону, ничуть не стесняясь своей наготы и ничем не прикрываясь. Синдзи честно старался смотреть в её красные глаза, которые выражали возмущение, но его взгляд постоянно скользил пониже, на...
— Верни! — потребовала она настойчивым голосом, как только приблизилась почти в упор к нему.
Синдзи захлопал глазами, не понимая, чего она от него хочет. Вернуть... что? Её честь? Но как?
Рей явно всё ещё чего-то ожидала от него. Ей было плевать, что с её наспех вытертых волос капает вода, стекая по белоснежному лицу, тонкой шее, а дальше вниз... на такое соблазнительное для Синдзи голое и бархатное тело. Девушка хоть и стояла рядом, но особого девичьего аромата от неё не чувствовалось. Разве что еле уловимый запах мыла.
— Верни! — повторила она и протянула руку.
— А-а! — сообразил он и поднял перед собой очки. — Это?
Синдзи представил, какая у него сейчас глупая физиономия. Но Рей на это не обращала внимания и одним махом отняла очки, после чего выражение её лица вернулось в обычное состояние.
«Неужели это всё, что её сейчас беспокоит?!» — он не верил своим глазам и ушам.
Как бы там ни было, Аянами успокоилась и как ни в чём не бывало подошла к стулу с одеждой. Прилившая в голову Икари, да и не только туда, кровь ещё не до конца затуманила ему рассудок — он вспомнил о нормах приличия и тут же через силу отвернулся.
