— Да-да, наверное, твои когтистые ленивцы брали уроки у кота Шрёдингера — тот был мастером в этом.

       — Как и Ангелы, — слегка усмехнулась Рицко.

       Синдзи, мало что понимая в их разговоре, ради разнообразия неодобрительно повозился палочками в своей порции, перемешивая странную субстанцию из лапши и соуса карри. Однако, принюхавшись, он мог точно сказать, что сие, с позволения сказать, «блюдо» куда как аппетитнее американских сухпаёв, особенно на вид.

       — Ну что вы, не стесняйтесь! — одной рукой Мисато вскрыла банку пива, а другой занесла палочки над своим кулинарным творением. — Приятного аппетита!

       И тут же по-армейски набросилась на долгожданную еду, поглощая с невероятным аппетитом. Её подопечный и подруга не обладали военным опытом — не познали связанных с ним лишений, поэтому решили аккуратно подойти к процессу.

       — Ну что ж, — произнесла Акаги, пытаясь оставаться беспристрастной, — приятного аппетита.

       — Да, приятного, — кивнул Синдзи и отправил к себе в рот первую порцию.

       Первое его впечатление: «Хорошо, что готовлю я». Второе было более конкретное: «Острое!» Третье: «Офигеть острое!» Еле жуя, юноша медленно глянул на старавшуюся сохранить невозмутимость интеллигентную женщину с докторской степенью. Да только на её лице всё было прекрасно написано.

       «Чёрт, насколько же оно острое!» — взмолился Синдзи.

       — Мисато, как можно было испортить уже почти готовую еду? — Рицко удалось сдержаться: помог глоток холодного слабоалкогольного напитка. — Пиво нормальное — уже прогресс.

       — Что? А по-моему, очень даже вкусно! — довольная хозяйка квартиры перевела взгляд на своего питомца. — Так, Пен-Пен?

       Синдзи мог поклясться, что птица сглотнула от страха пробовать ЭТО.

       — Ведь так, Пен-Пен? — Мисато продолжала буравить взглядом бедное животное. У Синдзи не осталось никаких сомнений — эта женщина способна построить любого.

       Пингвин жалостно похлопал глазами-бусинками, обречённо понимая, что ему ничего не остаётся, как попробовать готовку его хозяйки. И зря он рискнул: его вкусовые рецепторы явно не были готовы к такому, и после первой же порции Пен-Пен натурально отключился, упав навзничь. Или же сделал вид, поди разбери.

       — Эй, очнись, солдат! — Мисато принялась тормошить его. — Встать!

       Но пингвин упорно изображал отсутствие признаков жизни, лишь бы не есть эту стряпню.

       — Икари-кун, тебе лучше переехать, — Рицко после пары глотков свежего пива была в приподнятом настроении, — эта ужасная соседка разрушит твою жизнь.

       — Да я уже привык, — последовал он её примеру и отпил холодной колы, после чего вновь попытался одолеть то, что называлось ужином.

       — Он прав, Риц, не стоит недооценивать способность человека приспосабливаться к новым условиям окружающей среды. Кроме того, если он переедет... Ой, — помахала она уже почти пустой банкой, а на лице так и читалось удивление, — Син-чан, душка, принеси ещё одну, пожалуйста.

       — «Душка» ещё ладно, но с каких пор я «Син-чан»?

       — Ну не будь злюкой.

       — Видишь, Икари-кун, — вклинилась Акаги, — о чём я говорила.

       — Ну пожа-алуйста, — Мисато не сдавалась, состроив глазки.

       Синдзи не хотел лишний раз устраивать сцены из-за какой-то банки и соизволил подчиниться. Так как всё равно их спор кончился бы прямым приказом. Внезапно ожил Пен-Пен и с громким «Уарк!» резко рванул на кухню, пока его не сцапала майор.

       — Негодная птица! — Мисато швырнула в него пустой банкой, но промахнулась. Или специально промахнулась. После чего, как ни в чём не бывало, продолжила своим привычным тоном. — Так вот, если он соберётся переезжать, то ему придётся пройти через кучу формальностей. И второй раз задним числом я его не смогу протащить.

       В этом она была всецело права, а Синдзи сейчас окунаться по полной программе в витиеватую бюрократию ой как не хотелось. Да и потом, он действительно уже привык жить с Мисато — в этом не было ничего плохого, даже имелись свои плюсы. Конечно, не без минусов, но они тонули во всём остальном положительном. Чего не скажешь о Пен-Пене, которого только корми-корми-корми. Чтобы успокоить его, пришлось вскрывать упаковку с сёмгой, а то ведь не отстанет от Синдзи.

       — И куда его пристраивать? — все уже всё прекрасно поняли, но хозяйка не унималась. — Одного? Не вариант. К тебе, Риц?

       — О нет, — отказалась та, — я ему в матери гожусь. А мать из меня как жизнь из кремния.

       Юноша прикинул, какой может быть возраст учёной. Если учесть, что во время Кашмирского ужаса ей было восемнадцать, то сейчас должно быть около тридцати четырёх. На мамаш в таком возрасте она точно не походила.

       — Внешне не скажешь, Акаги-сан, — принёс Синдзи две банки пива и раздал их, — особенно когда улыбаетесь.

       — Спасибо, ты настоящий джентльмен, — двусмысленно ответила Рицко, принимая баночку.

       Секундой позже Синдзи покраснел от своих слов и ощутил некоторую неловкость, отчего женщины рассмеялись.

       — Ха. Ха, — плюхнувшийся на своё место Икари не скрывал иронии. — Ха.

       — Правда, он милашка, когда стесняется? — Мисато присосалась к новой баночке.

       — Ты уж прости старых дев, Икари-кун.

       — Не стоит, я не в обиде, — отмахнулся Синдзи и попытался доесть свою порцию огненного ужина, — и к этому уже привык.

       — Вот! — Кацураги наставительно вскинула палец. — Человек приспосабливается к новым условиям окружающей среды.

       — Агрессивной среды, с динамично изменяемой комбинацией неблагополучных... — Рицко внезапно запнулась, а лицо резко изменилось, словно на неё снизошло озарение. — О, я чуть не забыла... В связи с завтрашней реактивацией «Евы-00» пилотам изменили пропуска. Изменяемая комбинация, чтоб её...

       Она полезла к себе в сумочку и достала две пластиковые карточки.

       — Сегодня я заработалась с тобой, Икари-кун, и совсем забыла отдать новый пропуск Аянами, — учёная передала их Синдзи. — Потому у меня к тебе маленькая просьба: можешь передать его ей завтра с утра?

       — Конечно, — он взял оба пропуска и вгляделся в них: ничего необычного, чисто внешне почти один в один со старыми. Разве что его фотография обновилась, и теперь он на ней не такой хмурый. В отличие от Рей.

       — Не помню, когда тебя в последний раз память подводила, подруга, — Мисато не упустила возможности подколоть.

       Синдзи же всё ещё застыл, смотря на фотографию Аянами. Она на ней была до ужаса уставшей и равнодушной сверх даже своей меры. Складывалось такое ощущение, что ей просто всё осточертело.

       — Какая уже разница, — Рицко отпила пиво, — теперь главное, чтобы ваш штаб-сержант... как его? Хикс?

       Икари не мог понять: почему она такая? Ведь нельзя сказать, что из-за преследований со стороны некоторых девчонок в школе. Вряд ли такую девушку это могло сильно задевать.

       — Хигс!

       При этом в классе всегда находятся люди, которые готовы её поддержать: помимо самого Синдзи, были Хикари, Каору, да хоть тот же Тодзи. И вообще, многие парни на неё вполне нормально смотрели и никогда не обижали. Ну красные глаза, ну пепельно-голубые волосы, ну бледная кожа? Мало ли каких неформалов можно встретить. В остальном-то она вполне симпатичная девушка.

       — Видишь — постарела, — Акаги ещё раз хлебнула пивка. — Так вот, главное, чтобы он не вовремя не объявился на своём драндулете.

       — А-а-а, — Кацураги с хитрющими глазами покачала пальцем перед Акаги.

       «Тогда почему?» — Синдзи снова задавался вопросом. И понимал, что разгадка могла таиться где-то в её прошлом, которое, судя по всему, было несладким. Однако, как Мисато правильно сегодня сказала, человек адаптируется. И она могла за всё это время после потери памяти адаптироваться к новым условиям.