— Вы тогда там были? — похолодел Синдзи.
— Я сравнительно легко отделалась, ибо повезло оказаться далеко от эпицентра, — когда всё произошло, я была в одном из кампусов Токийского технологического: узнавала, что надо для поступления, — она недобро усмехнулась. — Подумать только, была глупенькой старшеклассницей, которой несказанно повезло...
Синдзи таращился на неё с широко открытыми глазами. Ему так хотелось услышать, что она просто его разыгрывала... Но это доктор Акаги, не в её стиле.
— Как говорится, из первых рук знаю, как большой город умирал, агонизировал. А вместе с ним и мы, ибо были уверены, что это только начало конца. — Рицко сделала на минуту паузу, будто собиралась с мыслями. — Бессилие сковало нас по рукам и ногам. А остатки разума пожирал страх. Страх, который пробрался глубоко в сознание и пустил свои корни, в итоге перерос в ужас.
— Надежда всех покинула, — подала голос Мисато.
Наступило молчание в салоне. Синдзи ещё раз упрекнул себя, что поднял эту тему. С другой стороны, теперь он немного лучше начал понимать ту боль взрослых, когда речь заходила о Кашмирском ужасе.
— Вот это да... — только и смог он вымолвить.
— Ещё думаешь, что кто-то считал наступление конца света невозможным? — Рицко уже докурила сигарету почти до фильтра. —Тогда люди во всём мире удостоверились, что бесконечное ожидание смерти во много раз хуже самой смерти.
«Так вот оно что», — задумался Синдзи. Множество факторов совпали и создали у людей иллюзию неминуемого конца. Он это ранее не понимал, потому что не видел всей картины. Неинтересны ему были все эти дела минувших дней, которые связаны с ненавистной ему политикой. Теперь благодаря Акаги он мог частично прикоснуться к тому кошмару, который они испытывали в то время. Ему стало не по себе от попытки представить, что же на самом деле люди чувствовали...
— Поэтому и ужас, — подытожила Мисато, — Кашмирский ужас.
— Да, ужас без конца.
— И что потом? — нервно усмехнулся Синдзи. — Боги услышали молитвы?
— Если кто и оттащил мир от края пропасти, то возобладавший у людей разум. А боги? Боги и не могли ответить.
— Вся наша работа, Синдзи-кун, и заключается в том, чтобы не допустить повторения того безумия. Чтя прошлое, лучше ценишь настоящее, тем самым больше прикладываешь сил, чтобы наступило будущее.
В салоне автомобиля снова воцарилось молчание. Ласковые звуки двигателя и горячий ветер, хлеставший из открытого окна, нарушали безмолвие, вместе с проносившимися другими машинами на шоссе. Но они никак не могли заглушить скрип поворачивающихся шестерёнок в голове Икари.
Как взаимосвязаны уничтожение Ангелов и события шестнадцатилетней давности, Синдзи, в принципе, догадаться мог. Кашмирский ужас последовал сразу после Удара. Явление же гигантских монстров, похоже, каким-то образом связано с катастрофой 13 сентября 2000 года. А значит, если обе главы отделов стремятся не допустить повторения уже однажды произошедшего, то вывод напрашивается неутешительный.
Правда, у него всё ещё оставался гигантский пробел в знаниях о причинах нападения Ангелов именно на Токио-3. Но эта информация явно крайне секретная, раз Кацураги его до сих пор не посвятила. Значит ли, что он ещё не готов? Или недостаточен его допуск? Скорее последнее. Ему сразу вспомнился отец, который утвердил только второй допуск, а не третий, как того хотела Мисато. «Опять он», — проскрипел зубами юноша.
Однако, как бы Синдзи ни хотел узнать истину, смысла сейчас об этом расспрашивать нет. Можно только нарваться на заговаривание зубов, попытки увести тему... А у него пока не было столько жажды разобраться, чтобы устраивать тщательный допрос двух глав отделов. Которые намного его умнее и опытнее. Икари был уверен: когда время наступит — тогда ему расскажут. А сейчас не стоит заморачиваться.
Синдзи откинулся на спинку и усталыми глазами следил за дорогой. Они уже свернули с шоссе и проезжали мелкие улочки окраин Токио-3. На удивление голова не гудела от переизбытка информации, никакого беспокойства от новых подробностей не было. Как не было и апатии. Синдзи просто научился принимать всё происходящее вокруг него как должное.
— Что мы всё о грустном, давайте о весёлом! — Кацураги попыталась развеять тягостное уныние. — Сегодня вечером ужин готовлю я!
— Мисато-сан, я не думаю, что это хорошая идея, — взмолился Синдзи.
— И правда, — согласилась Акаги.
— Да ну вас, — нарочито надула губки Мисато. — Сегодня я угощаю своим фирменным блюдом! Пальчики оближете!
Женщина-майор обладала просто невероятной решимостью: если она что-то задумала, то отговорить её было невозможно. Поэтому следующие полчаса спора с ней — как выстрел в молоко. Конечно же, Синдзи мог ликовать, что сегодня ему не придётся возиться на кухне, и порадоваться за своего опекуна, которая всё-таки решила что-то сварганить. Да только он уже достаточно хорошо знал Кацураги, чтобы сдаться без боя за право постоять у плиты. Акаги, напротив, как раз знала свою подругу как облупленную, поэтому очень быстро смирилась с участью своего желудка. А беспокоиться определённо было за что.
— Всё необходимое я куплю сама, а вы пока посидите тут, — настояла Мисато, пока парковала машину у маленького продуктового магазинчика, после чего пулей вылетела из «рено».
Рицко тяжело вздохнула, отправив в свободный полёт очередной бычок.
— Доктор Акаги, — неуверенно начал Синдзи, лишь бы нарушить неловкое молчание, — можно задать вопрос?
— Если хочешь спросить, бывает ли свободное время у твоего отца, Икари-кун, то ответ — нет. Командующий, по-моему, и во сне работает. Благо спит прямо в кресле в своём кабинете.
— Нет-нет, я не про него хотел спросить, — отмахнулся юноша, хотя послушать поподробнее о своём отце он, в принципе, был не прочь.
— А, если тебе нужен телефон Майи, то записывай, — она это говорила своим чересчур будничным голосом без всякой издёвки, поэтому сложно было понять — шутит она так или всерьёз.
— Да нет же!
— Тогда что?
— Я хотел спросить, насколько давно вы знакомы с Мисато-сан?
Рицко обернулась и бросила оценивающий взгляд на Синдзи. Её глаза ничего не выражали, кроме привычной снисходительности.
— Давно это уже было, — развернулась она обратно и достала очередную сигарету.
— Просто сложно поверить, что вы подруги, — он осёкся, — какие-то очень разные, словно с разных планет.
Женщина хмыкнула и закурила:
— Мы впервые пересеклись чисто случайно, где-то через час после бомбардировки старого Токио.
— Ого! — ахнул Синдзи и пододвинулся поближе. — Мисато-сан, наверное, сломя голову бежала всех спасать?
Доктор на секунду замолчала, наблюдая, как тлеет сигарета.
— В чём-то ты прав, Икари-кун, но знаешь, — она тяжело вздохнула, — тогда Мисато была другой: хладнокровной, убийственно спокойной и молчаливой.
— Мисато-сан — и молчаливая? Не верится даже.
— Да, мне по прошествии стольких лет тоже. Но неудивительно, жизнь её потрепала намного сильнее, чем тебя или меня.
Снова молчание в салоне автомобиля. С каждой секундой Икари становилось не по себе. Ему казалось, будто история Акаги не закончена, но она не знает, как продолжить вытаскивать из себя воспоминания. И ей нужна какая-то зацепка. Зацепка, которую ждала от собеседника. Или ей нужен сам собеседник, просто чтобы он был.
— И вы тогда стали подругами?
Рицко усмехнулась. Синдзи мог поклясться, что впервые видит её улыбку. Хотя она далеко не искренняя, но всё же...
— Что ты, нет, — выпустила она клубок дыма. — Так получилось, что она помогала нам эвакуировать раненых из Токудай21
