Змий Стихи. Книга шестая Медный змий Возроптали иудеи: «Труден путь наш, долгий путь. Пресмыкаясь, точно змеи, Мы не смеем отдохнуть». В стан усталых иудеев Из неведомой земли Вереницы мудрых змеев Утром медленно ползли. Подымался к небу ропот: «Нет надежд и нет дорог! Или нам наш долгий опыт Недостаточно был строг?» Рано утром, в час восхода, Голодна, тоща и зла, В стан роптавшего народа Рать змеиная ползла. И, раздор меж братьев сея, Говорил крамольник злой: «Мы отвергнем Моисея, Мы воротимся домой». Чешуёй светло-зелёной Шелестя в сухой пыли, По равнине опалённой Змеи медленно ползли. «Здесь в пустыне этой пыльной Мы исчахнем и умрём. О, вернёмся в край обильный, Под хранительный ярём». Вдруг, ужаленный змеёю, Воин пал сторожевой, – И сбегаются толпою На его предсмертный вой. И, скользя между ногами Старцев, жён, детей и дев, Змеи блещут чешуями, Раззевают хищный зев, И вонзают жала с ядом В обнажённые стопы Их враждебно-вещим взглядом Очарованной толпы. Умирали иудеи, – И раскаялись они. «Моисей, нас жалят змеи! – Возопил народ. – Взгляни: Это – кара за роптанье. Умоли за нас Творца, Чтоб Господне наказанье Не свершилось до конца». И, по слову Моисея, Был из меди скован змей, И к столбу прибили змея Остриями трёх гвоздей. Истощили яд свой гости И, шурша в сухой пыли, Обессиленные злости В логовища унесли. Перед медным изваяньем Преклоняется народ, И смиренным покаяньем Милость Божию зовёт. Алмаз
Легкою игрою низводящий радугу на землю, Раздробивший непреклонность слитных змиевых речей, Мой алмаз, горящий ярко беспредельностью лучей, Я твоим вещаньям вещим, многоцветный светоч, внемлю. Злой дракон горит и блещет, ослепляя зоркий глаз. Льётся с неба свет его, торжественно-прямой и белый, – Но его я не прославлю, – я пред ним поставлю смелый, Огранённый, но свободный и холодный мой алмаз. Посмотрите, – разбежались, развизжались бесенята, Так и блещут, и трепещут, – огоньки и угольки, – Синий, красный и зелёный, быстры, зыбки и легки. Но не бойтесь, успокойтесь, – знайте, наше место свято, И простите бесенятам ложь их зыбкую и дрожь. Злой дракон не знает правды и открыть её не может. Он волнует и тревожит, и томленья наши множит, Но в глаза взглянуть не смеет, потому что весь он – ложь. Все лучи похитив с неба, лишь один царить он хочет. Многоцветный праздник жизни он таит от наших глаз, В яркой маске лик свой кроет, стрелы пламенные точит, – Но хитросплетенье злое разлагает мой алмаз. «В предутренних потьмах я видел злые сны…» В предутренних потьмах я видел злые сны. Они меня до срока истомили. Тоска, томленье, страх в работу вплетены, В сиянье дня – седые космы пыли. Предутренние сны, безумной ночи сны, – На целый день меня вы отравили. Есть белый нежный цвет, – далёк он и высок, Святая тень, туманно-голубая. Но мой больной привет начертан на песок, И тусклый день, так медленно ступая, Метёт сухой песок, медлительно-жесток. О жизнь моя, безжалостно-скупая! Предутреннего сна больная тишина, Немая грусть в сияньи Змия. Святые ль наизусть твердишь ты имена, Ты, мудрая жена седого Вия, Предутреннего сна больная тишина, Но где ж твои соперницы нагие? Иль тусклой пеленой закроется закат, И кто за ним, то будет Тайной снова, И, мёртвой тишиной мучительно объят, Сойду к Иным без творческого Слова? Мучительный закат, безжалостный закат, Последний яд, усмешка Духа Злого. «Восходит Змий горящий снова…» Восходит Змий горящий снова, И мечет грозные лучи. От волхвования ночного Меня ты снова отлучи. Труды подъемлю, – на дороги Пойду безумен, зол и мал, Забыв полночные чертоги, Где я словам твоим внимал. Но из земли возникнут снова Твои холодные ключи, – Тогда меня, всегда земного, Ты в тихий сумрак заключи. «Столкновение бешеных воль…»
Столкновение бешеных воль, Сочетание воплей и стона… Прокажённого радует боль, Как сияние злого Дракона. Он лицо поднимает к лучам, Острупелые тянет он руки, И смеётся жестоким бичам, И приветствует дикие муки. Утешает несносная боль, Голос бешеной жизни отраден, – И просыпалась жгучая соль На сплетенье бесчисленных ссадин. |
