«Идти б дорогою свободной…» Идти б дорогою свободной, – Да лих, нельзя. Мой путь лежит в степи холодной; Иду, скользя. Вокруг простор, никто не держит, И нет оков, И Божий гнев с небес не вержет Своих громов. Но светлый край далёк отсюда, И где же он? Его приблизит только чудо Иль вещий сон. Он мне, как счастие, неведом: Меня ведёт Моя судьба звериным следом Среди болот. «Мне страшный сон приснился…» Мне страшный сон приснился, – Как будто я опять На землю появился И начал возрастать, – И повторился снова Земной ненужный строй От детства голубого До старости седой: Я плакал и смеялся, Играл и тосковал, Бессильно порывался, Беспомощно искал. Мечтою облелеян, Желал высоких дел, – И, братьями осмеян, Вновь проклял свой удел. В страданиях усладу Нашёл я кое-как, И мил больному взгляду Стал замогильный мрак, – И, кончив путь далёкий, Я начал умирать, – И слышу суд жестокий: «Восстань, живи опять!» «О владычица смерть, я роптал на тебя…» О владычица смерть, я роптал на тебя, Что ты, злая, царишь, всё земное губя. И пришла ты ко мне, и в сиянии дня На людские пути повела ты меня. Увидал я людей в озареньи твоём, Омрачённых тоской, и бессильем, и злом. И я понял, что зло под дыханьем твоим Вместе с жизнью людей исчезает, как дым. «Зачем, скажи…» Зачем, скажи, В полях, возделанных прилежно, Среди колосьев ржи Везде встречаем неизбежно Ревнивые межи? Одно и то же солнце греет Тебя, суровая земля, Один и тот же труд лелеет Твои широкие поля. Но злая зависть учредила, Во славу алчности и лжи, Неодолимые межи Везде, где ты, земля, взрастила Хотя единый колос ржи. «Ангел мечты полуночной…»
Ангел мечты полуночной, После тоски и томленья дневного В свете нездешнем явился ты мне. Я ли постигну, порочный, Раб вожделенья больного и злого, Радость в наивном твоем полусне? Ясные очи упрёком Рдеют, как майская полночь – грозою. Жаль мне до слёз непорочной мечты. Ты не миришься с пороком. Знаю: я жизни и счастья не стою, – О, если б смертью повеял мне ты! «В амфоре, ярко расцвечённой…» В амфоре, ярко расцвечённой, Угрюмый раб несет вино. Неровен путь неосвещённый, А в небесах уже темно, – И напряжёнными глазами Он зорко смотрит в полутьму, Чтоб через край вино струями Не пролилось на грудь ему. Так я несу моих страданий Давно наполненный фиал. В нём лютый яд воспоминаний, Таясь коварно, задремал. Иду окольными путями С сосудом зла, чтоб кто-нибудь Неосторожными руками Его не пролил мне на грудь. «На ступени склонясь, у порога…» На ступени склонясь, у порога Ты сидишь, и в руке твоей ключ: Отомкни только двери чертога, И ты станешь богат и могуч! Но отравлен ты злою тревогой И виденьями дня опьянён, И во всё, что мечталось дорогой, Безнадёжно и робко влюблён. Подойду я к пределу желаний На заре беззаботного дня, И жестокие дни ожиданий Навсегда отойдут от меня. Неужели тогда захочу я Исполненья безумной мечте? Или так же, безмолвно тоскуя, Застоюсь на заветной черте? «Надо мною, как облако…» Надо мною, как облако Над вершиной горы, Ты пройдёшь, словно облако Над вершиной горы, В многоцветном сиянии, В обаяньи святом, Ты промчишься в сиянии, В обаяньи святом. Стану долго, безрадостный, За тобою глядеть, – Утомлённый, безрадостный, За тобою глядеть, Тосковать и печалиться, Безнадёжно грустить, О далёком печалиться, О бесследном грустить. «Опять в лазури ясной…» Опять в лазури ясной, Высоко над землёй Дракон ползёт прекрасный, Сверкая чешуёй. Он вечно угрожает, Свернувшись в яркий круг, И взором поражает Блистающих подруг. Один царить он хочет В эфире голубом, И злые стрелы точит, И мечет зло кругом. |
