«Где ты делась, несказанная…» Где ты делась, несказанная Тайна жизни, красота? Где твоя благоуханная, Чистым светом осиянная, Радость взоров, нагота? Хоть бы в дымке сновидения Ты порой явилась мне, Хоть бы поступью видения В краткий час уединения Проскользнула в тишине! «Чиста любовь моя…»
Чиста любовь моя, Как ясных звёзд мерцанье, Как плеск нагорного ручья, Как белых роз благоуханье Люблю одну тебя, Неведомая дева, Невинной страсти не губя Позором ревности и гнева. И знаю я, что здесь Не быть с тобою встрече: Твоя украшенная весь От здешних тёмных мест далече. А мой удел земной – В томленьях и скитаньях, И только нежный голос твой Ко мне доносится в мечтаньях. «Морозная светлая даль…» Морозная светлая даль, И низкое солнце, и звёзды в снегу… Несут меня сани. Забыта печаль. Морозные грёзы звенят надо мной на бегу. Открытое поле всё бело и чисто кругом. Раскинулось небо широким и синим шатром. Я вспомнить чего-то никак не могу, Но что позабылось, того и не жаль. Пуста и безлюдна морозная даль. Бегут мои кони. Ямщик мой поёт. Деревни дымятся вдали… Надо мною несётся мечта и зовет… Плещут волны, летят корабли… Рассыпается девичий смех перекатной волной… Ароматная ночь обаяла своей тишиной… Мы крылаты, – плывем далеко от земли… Ты, невеста моя, не оставишь меня… Нет, опять предо мною зима предстаёт, Быстро сани бегут, и ямщик мой поёт, И навстречу мне снежная пыль мимолетного дня. «Я не спал, – и звучало…» Я не спал, – и звучало За рекой, Трепетало, рыдало Надо мной. Это пела русалка, А не ты. И былого мне жалко, И мечты. До зари недалёкой Как заснуть! Вспоминал я жестокий, Долгий путь. А русалка смеялась За рекой, – Нет, не ты издевалась Надо мной. «Покрыла зелень ряски…» Покрыла зелень ряски Дремотный, старый пруд, – Я жду, что оживут Осмеянные сказки: Русалка приплывёт, Подымется, нагая, Из сонных тёмных вод И запоёт, играя Зелёною косой, А в омуте глубоком Сверкнет огромным оком Ревнивый водяной… Но тихо дремлет ряска, Вода не шелохнёт, – Прадедовская сказка Вовек не оживёт. «На лбу её денница…» На лбу её денница Сияла голубая, И поясом зарница Была ей золотая. Она к земле спускалась По радуге небесной, И в мире оставалась Блаженно-неизвестной. Но захотела власти Над чуждыми телами, И нашей буйной страсти С тоской и со слезами. Хотелось ей неволи И грубости лобзаний, И непомерной боли Бесстыдных истязаний, – И в тёмные, плотские Облекшися одежды, Лелеяла земные, Коварные надежды. И жизнь её влачилась Позором и томленьем, И смерть за ней явилась Блаженным избавленьем. «На песке прихотливых дорог…» На песке прихотливых дорог От зари догорающий свет Озарил, расцветил чьих-то ног Тонкий след… Может быть, здесь она проходила, Оставляя следы на песке, И помятый цветок проносила На руке. Поднимая раскрытую руку, Далеко за мечтой унеслась И далёкому, тайному звуку Отдалась. Тосковали на нежной ладони Молодой, но жестокой руки По своей ароматной короне Лепестки… Молодою и чуждой печалью Не могу я души оживить И того, что похищено далью, Воротить. Мне об ней ничего не узнать, Для меня обаяния нет. Что могу на земле различать? Только след. «Молода и прекрасна…» Молода и прекрасна, Безнадёжно больна, Смотрит на землю ясно И бесстрастно луна. Отуманились дали, И тоскует земля, И росою печали Оросились поля. Простодушные взоры Подымает жена На лазурные горы, Где томится луна. Что не спит и не дремлет, Всё скорбит о луне, И лучам её внемлет В голубой тишине. Но не плачет напрасно Золотая луна, Молода, и прекрасна, И смертельно больна. Умирая не плачет, И уносится вдаль, И за тучею прячет Красоту и печаль. |
