Я вернулся на свое место и почувствовал, как вибрирует мой мобильный. Пропущенный звонок. Я перезвонил по определившемуся номеру, но попал на голосовую почту.

— Кто это? — спросила Молли.

— Катин Сегура.

— Она сегодня звонила на домашний, но я не успела взять трубку. Я же тебе записку оставила у телефона, ты ее видел?

— Нет, а что она говорила в сообщении?

— Ничего, просто оставила свое имя и просила тебя перезвонить. Извини, я думала, что ты нашел записку.

— Как ты думаешь, это было что-то срочное?

— Даже не знаю.

— Я на минутку.

— Куда ты?

— Найти Клета.

Это не заняло много времени. Они с Джули Ардуан сидели неподалеку от стойки с пивом. Клет зажал между ног большой красный пластиковый стакан с мохнатой шапкой пивной пены и подливал в него что-то из карманной фляжки. Я сел рядом и положил ему руку на плечо. Джули с широкой улыбкой посмотрела на меня, на ее голове залихватски набок была надета фиолетово-золотая кепка Государственного университета Луизианы.

— Привет, Дэйв, — сказала она.

— Как дела, Джули? — спросил я.

— По-всякому, — ответила она, приподняв свой стакан с пивом.

— Видишь, чем Клет занимается? Мы называли это пойло «Б-52». Или пикировщиком. Одно могу сказать точно: эта штука прожжет дыру в любом желудке и гарантирует дикое похмелье.

— Приятель, сегодня только позитив, — произнес Клет, сжимая в руке программку. Он вытер рот тыльной стороной ладони и принялся ее изучать. На его запястье я увидел тонкий кровяной мазок.

— Следующая группа сбацает вестерн-свинг, — сообщил он, — типа Боба Виллса и Спейда Кули. А ты знаешь, что капитан Коуди во многом позаимствовал свой стиль у Спейда Кули?

— Ты что, собираешься это пить?

— Нет, блин, носки стирать, — ответил он.

— Дэйв, принести тебе чего-нибудь холодненького? — спросила Джули.

— Нет, спасибо. Вы после этого куда-нибудь собираетесь?

— Об этом мы пока что еще не думали, — заявил Клет, — может, поедем в «У мулата», поужинаем жареными креветками. А в чем дело?

— Ни в чем. Джули, ты хорошо знаешь Варину Лебуф? — спросил я.

— Знакома, как все, — ответила она.

— В каком смысле? — спросил я.

— Да ни в каком. Я просто ее знаю.

— Она тебе нравится? — не отставал я.

— Приятель, что за тон? — встрял в наш разговор Клет.

— Нет у меня никакого тона, это просто вопрос, — пояснил я.

— Дэйв, если я хочу напиться своей адской смесью, так тому и быть. И мне плевать, что это плохо скажется на моем драгоценном здоровье. И если у меня утром башка будет раскалываться, это моя башка.

— Дэйв просто пытается вести себя как настоящий друг, — сказала Джули.

— Да, но вечер просто замечательный, и не нужно тут кисляк разводить, — буркнул в ответ Клет.

— Кое-кто говорит, что ты работала на Варину Лебуф, — сказал я Джули.

— Тот, кто это говорит, полон дерьма, — отрезала она.

— И кто это тебе напел? — спросил Клет.

— Угадай, — ответил я.

Я не отрываясь смотрел в его глаза. Он же перевел взгляд с меня на сцену, неподалеку от которой стояла Гретхен.

— Поговорим об этом позже, — предложил он.

— А почему не сейчас? — спросил я.

— Дэйв, да что с тобой такое? — спросил Клет.

— Джули, я давно тебя знаю, — попытался я объяснить, — и ты всегда мне нравилась. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Вышло так, что меня обеспокоила та история, что мне рассказали.

— Никаких проблем. Просто напомни мне в следующий раз не летать с тобой ни на какие острова, потому что я чувствую себя идиоткой, что приняла тебя за друга.

— Ты хорошо знаешь Пьера Дюпре? — я снова начал свой допрос.

Я видел, как Клет покачал головой.

— Дэйв… — сказал он.

— Что?

Он был одет в бежевый костюм, блестящую светло-голубую полосатую рубашку с плетеным галстуком и легкие кожаные туфли, шляпа покоилась у него на колене. Лицо Клета покраснело, словно рождественская лампочка. Я заметил тонкую нитку крови в волосах на его запястье и кобуру с его любимым тридцать восьмым калибром под плащом.

— Да ничего, — ответил он, — какая разница?

Клет опрокинул свою адскую смесь и выпил ее до дна, не моргая невидящими глазами, напоминающими зеленые мраморные шарики, затем раздавил ногой стакан и уставился прямо перед собой. Я видел, как бьется жилка на его горле; его большие ладони застыли на коленях, как у человека, который слишком устал, чтобы злиться.

Я направился обратно к сцене, как раз когда Дикси Ли Пьюг покинул ее, а из-за кулис появились исполнители вестерн-свинга. Гретхен Хоровитц перекинула лямку сумки со своим съемочным оборудованием через плечо.

— Так вы хотите познакомиться с Дикси? — повторил я вопрос.

— Сначала я должна увидеть Клета.

— Я только что с ним говорил. Не думаю, чтобы он был в настроении для бесед.

— Ты рассказал ему о том, что говорит Пьер?

— Да.

— То есть ты сказал ему, что эта информация от меня, не предоставив мне шанса сначала с ним поговорить?

— Не совсем. Но Клет мой лучший друг, и лучший из всех людей, что мне доводилось знать.

Гретхен, сморщившись, закрыла глаза, и снова их открыла.

— Я просто не верю в это. Я вижу тебя, но не верю, что такие люди могут существовать в реальности. С тобой твоя жена, должно быть, расплачивается за какие-то тяжкие грехи, что она совершила в прошлой жизни.

Я приблизился к ней вплотную и прошептал ей прямо в ухо:

— Ты должна кое-что понять, мисс Гретхен. Если бы не я и не твой отец, шериф Суле уже давно запихнула бы тебя в клетку с тебе подобными. Мне же теперь, наверное, придется подать в отставку и жить с угрызениями совести до конца моих дней. В этом нет твоей вины, ответственность лежит целиком на мне. Но я не хочу больше слушать твои оскорбления.

Я отошел от Гретхен Хоровитц и увидел, как побледнело ее лицо. Дикси Ли Пьюг подошел к нам, вытянув руку для приветствия.

— Дэйв, сколько лет, сколько зим!

— Позволь мне познакомить тебя с Гретхен Хоровитц. Она хочет взять у тебя интервью для своего документального фильма, — произнес я.

— Крошка, ты смотришь на буги-вуги-мэна из la louisiane, — пробасил он, — где ты взяла такие глазки? Они похожи на фиалки.

— Глаза появились из чрева моей матери в комплекте со всем остальным, — ответила Гретхен.

— Дэйв говорил тебе, что в колледже мы жили в одной комнате в общежитии? — спросил Дикси Ли.

— Мои соболезнования, — ответила она и направилась по проходу между рядами в заднюю часть здания, перекинув сумку на плечо.

— У нее своя школа изящных манер? — спросил Дикси Ли.

— Мы поспорили прямо перед твоим приходом. Это не ее вина, — ответил я.

Его взгляд скользнул по толпе, задерживаясь на знакомых лицах. Я заметил, как свисает его живот над ремнем, и подумал, помнит ли он золотые годы и девчонок-подростков, которые дрались за право прикоснуться к его туфлям, когда он пел на сцене «Луизиана Хэйрайд», помнит ли участие в шоу «Америкэн Банд-стэнд», помнит ли вспышки фотоаппаратов, когда он спускался по трапу самолета со своей очередной невестой в аэропорту «Хитроу».

— Пойдем по мороженому, — просто предложил он.

— Мороженому? — искренне удивился я.

— Я уже три года как завязал. На улице стоит грузовик, выгляни в окно. И все там отъедаются халявным мороженым, чем мы хуже?

— Рад за тебя, Дикси.

— Так что там с этой девчонкой-фотографом?

— Когда-то у нее украли детство, и это наполняет каждый день ее жизни злобой.

— Она подвергалась сексуальному насилию? — спросил он, глядя мне в глаза.

Я кивнул.

— Тогда она просто молодец.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы это произошло со мной, думаю, я бы убивал людей. А она снимает фильмы. Похоже, у нее все сложилось неплохо, не думаешь?

Первым номером вестерн-группы был «Цимаррон». Я уже собирался присоединиться к Алафер и Молли и отказаться от приглашения Дикси Ли, как вдруг что-то в нашем разговоре показалось мне странным, словно кусочек мозаики, который никак не принадлежал этой картине, как его ни повернуть. Я снова взглянул на балкон, полный детей, поглощающих мороженое. Они ели не сосульки на палочках, не мягкое мороженое из механических автоматов. Они ели мороженое, шарики которого вручную накладывались из предварительно замороженных контейнеров. И я точно знал, что таких у местных мороженщиков просто не было.