Драко лениво приоткрыл один глаз и обнаружил прямо перед собой копну вьющихся каштановых волос, щекочущих его. Гермиона лежала в его объятиях. Должно быть, они вместе уснули на диване.

— Гермиона, еще пятнадцать минут, — воспротивился Драко, не желая вставать.

— Но мы пропустим…

— Да преподаватель наверняка опоздает, — перебил он ее. — Если вообще придет на урок.

Прошло пять дней после того, как Драко рассказал Дамблдору о надвигающейся атаке Волдеморта. С этого момента директор всеми силами пытался эвакуировать учеников из Хогвартса. Однако Министерство не хотело верить ни в возвращение темного волшебника, ни тем более в его вторжение в школу волшебства. Поэтому они совершенно не собирались поддерживать Дамблдора и, напротив, пытались ему помешать. Министерство фактически насильно заставило директора Хогвартса делать вид, что ничего не происходит.

И хотя расписание занятий не изменилось, уроки проводились не все. Большинство учителей были заняты установкой защиты на замок и поиском более безопасного места для учеников. Первый и второй курсы уже были переправлены домой или в более защищенные места. Третий и четвертый готовились к отправке.

— К тому же у нас есть хорошее оправдание, — продолжил Драко.

Предыдущим вечером они с Гермионой несколько часов провели в Запретном лесу с каким-то хаффлпаффцем с третьего курса, которого должна была забрать его тетушка. Они ждали так долго, что Малфой уже предложил оставить ребенка в лесу, прикрепив к нему какую-нибудь записку, но Гермиона на такое не могла согласиться.

— Пять минут, — сдалась Гермиона.

— Мой злобный план наконец-то сработал, — ухмыльнулся Драко. — Я сделаю из тебя прогульщицу. Благодаря тебе во мне просыпаются мои лучшие стороны, а благодаря мне в тебе просыпаются твои худшие.

— Благодаря тебе появляется столько хорошего, что ты этого даже не знаешь, — серьезно ответила Гермиона. Она действительно верила в него, и это одновременно пугало и успокаивало Драко.

Гермиона мягко взяла его руку и поцеловала Метку:

— Она горячая.

Драко и сам почувствовал это ночью, но не хотел ей говорить. Он не хотел, чтобы она волновалась. Но чем дальше, тем труднее было игнорировать это чувство жжения.

Но он терпел, потому что не хотел больше быть марионеткой Темного Лорда. Он не хотел бросать Гермиону и снова становиться Пожирателем. Снова врать, обманывать и делать больно другим людям.

— Он зовет меня, — просто ответил Драко.

— Тебе стоит сходить к Дамблдору и спросить, что с этим можно сделать.

— Я не хочу беспокоить его. Он и так занят.

— Но это важно! Я уверена, что Дамблдор хотел бы знать, что Волдеморт зовет своих Пожирателей.

Драко знал этот взгляд Гермионы. Он называл его «сумасшедший взгляд». Когда она смотрела так на кого-нибудь, это значило, что она что-то задумала и своего добьется во что бы то ни стало.

— Ладно, — сказал Драко. В конце концов, это было неплохой идеей — рассказать Дамблдору о встрече Пожирателей, но он совсем не собирался спрашивать, как избавиться от воздействия Метки. У него все-таки была гордость.

— И спроси его, как сделать так, чтобы она перестала гореть.

— Я не…

— Я уверена, он будет более чем рад помочь.

Гермиона подняла на него свои большие глаза цвета шоколада, и Драко сдался. Он бы не удивился, если бы узнал, что она репетировала этот взгляд перед зеркалом. Он не мог ей ни в чем отказать, когда она на него так смотрела. Он попал.

* * *

Драко нервно прошелся по общей гостиной старост. Гермиона заметила его присутствие и улыбнулась. Интересно, как скоро эта улыбка пропадет. У него были не очень-то приятные новости.

— И? Она все еще горячая? — пытливо спросила Гермиона и взглянула на его руку.

— Дамблдор попросил меня пойти на встречу Пожирателей.

— Что?

— Дамблдор попросил меня узнать, когда будет атака на Хогвартс, сколько у Волдеморта последователей…

— Он с ума сошел? Тебе нельзя туда возвращаться. Ты должен был сказать ему это, — под ее пристальным взглядом Драко очень хотелось соврать, но он не мог.

— Я эту кашу заварил, мне ее и расхлебывать…

Честно говоря, он вовсе не был героем. Напротив, его скорее можно было бы назвать трусом. Он до смерти боялся сделать то, на что сам же согласился. Если бы Темный Лорд не прибег к его помощи, чтобы проникнуть в Хогвартс, то он бы предоставил шрамоголовому Поттеру шанс самому сражаться с его врагом. Но сейчас все происходило по его вине, и поэтому он сам должен был попытаться предотвратить атаку.

Драко не хотел, чтобы его учителя, друзья, Гермиона и те люди, которых он знал лишь в лицо, умирали по его вине. Он просто не смог бы жить с таким грузом на совести.

— Я не хочу, чтобы ты шел туда. Они же могли узнать о твоем предательстве. Что если они убьют тебя? — сказала Гермиона, не желая соглашаться с его доводами.

— Ну, им трудно будет найти мне замену. Никто не выглядит так же хорошо, как я.

— Не шути над этим, пожалуйста, — грустно ответила Гермиона.

— Мне тоже все это не нравится, но я должен сделать это, — серьезно сказал Драко. Он ненавидел причинять ей боль. — Это как твоя вечная помощь Поттеру — это то, что я обязан сделать ради всех остальных.

Гермиона вздохнула, размышляя над его словами. Их смысл наконец окончательно дошел до нее, и она приняла решение: