— Но ты же мог уйти из комнаты.

— Иногда ты слишком забывчива для умной девушки. Я как-то не мог нести тебя, когда у меня нога повреждена.

Ее глаза расширились от удивления:

— Ты пел всю ночь, чтобы сохранить мне жизнь?

— Не драматизируй. Неудивительно, что все считают Поттера святым, если вы из любого пустяка делаете подвиг.

И хотя Малфой не хотел признаваться, что он сделал что-то хорошее для нее, Гермиона была глубоко тронута его поступком. Если бы ей нужно было выбрать человека, который бы спас ее, она бы никогда не остановила свой выбор на Малфое. Ее друзья еще могли спасти ей жизнь, но Малфой!

Неожиданно она вспомнила, зачем вообще пошла вместе с Малфоем: он же собирался на собрание Пожирателей Смерти. И пропустил его.

— Но что насчет собрания? Они тебе что-то сделают? – взволнованно спросила Гермиона. Ей совсем не хотелось, чтобы Малфою причиняли вред, тем более из-за нее.

— Я не знаю. Я все еще жив, так что… — неожиданно его голос изменился и стал жестким и холодным. – И даже не думай затащить меня в это место еще раз, мерзкая грязнокровка!

— Что? – спросила Гермиона, удивляясь неожиданной смене его настроения, но тут услышала позади себя голоса.

— Гермиона! – прокричал Гарри.

К ним приближалась целая группа гриффиндорцев и слизеринцев, из чего Гермиона сделала вывод, что зельеварение должно было вот-вот начаться, поскольку этот урок всегда был совместным у этих двух факультетов.

— Крэбб, Гойл, помогите мне добраться до больничного крыла, — приказал Малфой своей свите, и они немедленно ему повиновались.

— Мы так волновались за тебя. Когда ты пропустила первый урок, мы сразу поняли, что что-то не так, — сказал Рон.

— У тебя кровь идет. Ты в порядке? – Гарри с подозрением посмотрел на удаляющегося старосту. – Малфой тебе что-то сделал?

— Нет, Гарри, он… — Гермиона сама еще не могла в это поверить. Он ничем ей не навредил. Он спас ее.

* * *

День был долгим. Сначала Гермиона с Гарри и Роном пошли к мадам Помфри и провели в больничном крыле огромное количество времени, пока колдомедик залечивала рану у нее на голове. Затем они пошли к Хагриду, чтобы обрадовать его новостью о возвращении Пушка в Хогвартс. Полувеликан долго умилялся, говоря, что Пушок скучал по своему дому. В конце концов друзья убедили его, что трехголовому псу нужно подыскать место получше, чем Запретный лес.

Гермиона все еще не могла поверить, что ученики Хогвартса путали Пушка с химерой. Между этими двумя существами была ощутимая разница. Видимо, страх затуманил их разум, и они не могли здраво оценить, кто же находился в той мрачной комнате.

Гермиона подошла к комнате Малфоя, вежливо постучала в дверь и лишь после этого решилась зайти.

— Как ты? – спросила она и села на стул рядом с его кроватью.

— Лодыжка была сломана, но Помфри вылечила ее, так что я буду в порядке, — ответил Малфой, лежа на кровати. – Как твоя голова? Надеюсь, Из-за травмы оттуда не пропали все те миллиарды вещей, которые ты знаешь?

— Малфой, неужели ты и правда заботишься о моем самочувствии?

— Просто хочу знать, нужно ли мне будет готовиться к тому, что на уроках ты снова включишь занудную всезнайку?

— Мадам Помфри вылечила меня. Так что я останусь прежней.

— Кошмар! – воскликнул Малфой трагически, и они оба засмеялись.

Гермиона прокашлялась. Она хотела выразить ему свою признательность за спасение, но когда дело касалось Малфоя, это было трудно сделать. Он не любил говорить о том, что хорошего он сделал для нее, будто бы хотел притвориться, что этого никогда не происходило. Возможно, он стыдился того, что помогал магглорожденной. Но в этот раз Гермиона не могла оставить все как есть. То, что Малфой сделал, очень много для нее значило, и она хотела выразить ему свою благодарность.

— Малфой, я хотела… что ты сделал вчера ночью… — она пыталась найти правильные слова. – Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Спасибо.

— Ну, я не знаю, что на меня нашло, но, думаю, это не самая ужасная вещь, для которой мне пришлось использовать свои вокальные способности.

Гермиона улыбнулась. Во всяком случае, в этот раз он принял ее благодарность, ну, вроде бы.

— Ты же никому не расскажешь? – быстро добавил он. – Это бы сильно подпортило мою репутацию.

— Не расскажу.

Она почувствовала неожиданную близость к Малфою, который сейчас выглядел таким уязвимым. Ее охватило странное желание – крепко-крепко его обнять. «Он Пожиратель Смерти. Не забывай, что он Пожиратель Смерти», — напомнила она себе. Он бы наверняка до смерти испугался, если бы она попыталась его обнять, но все же ей казалось, что он бы не отказался от объятия.

Гермиона поспешно задала ему другой вопрос, который ей нужно было с ним обсудить, пытаясь отвлечь себя от ненужных мыслей:

— А что с Пожирателями Смерти? Они…

— Я послал им письмо, в котором говорится, что Дамблдор меня заметил и я уже больше не мог покинуть замок.

— Ты собираешься пойти на следующее собрание?

Гермиона посмотрела ему прямо в глаза. Неловкая тишина наполнила комнату. Видимо, Малфой не хотел давать ей ответа, который бы ее не устроил, но и врать тоже не хотел.

С Малфоем было так сложно. Когда вокруг не было слизеринцев или гриффиндорцев и ничто не напоминало о войне, то проблем в общении не возникало. Кажется, с ним Гермионе нравилось проводить время больше всего. Он действительно нравился ей и она заботилась о нем, намного больше, чем ей того хотелось. Она знала, что он тоже может быть заботливым и милым. Но в тоже время он был Пожирателем Смерти, то есть олицетворял все, что Гермиона презирала. Малфой был парадоксом. Пожиратель Смерти с добрым сердцем.