— Мне как-то было не до этого, знаешь ли. Я в это время пытался сохранить СВОИ мозги.

— Даже так? Тогда может объяснишь, каким образом именно вам троим удалось выжить?

— Точно могу говорить только за себя. О них — только предполагать. Но догадаться не трудно. Ворча адаптируются ко всему, что на них воздействует. В том числе и голосам в башке. Эти двое перестроились так, чтобы не слышать их.

— То есть они теперь иммунны к воздействию Жнецов?! Да им цены нет! Хорошо, а ты?

— А меня они подчинили, — Рекс раздражённо отвернулся. — И тут я этим мелким уродам, получается, проиграл. Только не до конца. Видимо, захватчики не были достаточно знакомы с моим народом, и не знали, как правильно управлять. Нельзя приказать крогану совершить самоубийство. Если кроган хочет умереть, он просто кинется в бой на заведомо более сильного противника. Но в буквальном смысле убить себя, собственными руками… Мы просто не знаем, как это делается. А взять меня на ручное управление они просто не успели. Я так понимаю, ты в курсе, что за тварь это сделала?

— К сожалению, лично не знаком, и как её морда выглядит — не знаю. Но дело с ней иметь приходилось…

И Хан подробно рассказал рептилоиду обо всём. Об угрозе, которая нависла над планетой, о серии связанных с этим мятежей и провокаций, о результатах вскрытия пойманных киберзомби… Единственное, чего он ни разу не упомянул — малого поля Кум-Эла и связанных с ним проблем.

— Какая жалость, — подытожил Рекс, когда он наконец замолчал. — Я надеялся на настоящую большую войну с Цитаделью… А это оказалась всего лишь банальная провокация третьей стороны.

— Пока что это успешная провокация. Так что большая война ещё вполне может быть, — утешил его Хан. — А если нам удастся убедить Совет, что мы здесь ни при чём — все равно будет война, но уже против этой третьей стороны.

— Если бы эти твои Жнецы были достаточно сильны, то не занимались бы провокациями, а сразу пришли и напали открыто, — проворчал кроган. — Я уверен, когда мы их наконец вытащим из укрытия, это окажется какая-нибудь хитрозадая мелочь с большими амбициями, которую плевком прибить можно. Вот что… я бы на вашем месте связался с вождём Окиром.

— Кто это? И чем он может нам помочь?

— Один из немногих ветеранов Кроганских восстаний. Пять лет назад он вернулся в Кроганскую демилитаризованную зону, хотя ему запрещено там находиться. Он совершенно выжил из ума, но память у него ещё ясная.

— И что он может рассказать?

— Планета Ротла. Последняя надежда нашего народа во время войны с турианцами. Была. Теперь там пыль.

— Думаешь, её катастрофа может иметь какое-то отношение к гибели Криптона?

— Не знаю. Хотелось бы надеяться, что нет, вот только я давно разучился надеяться. Может, это просто вспышка паранойи у глупого наёмника, вызванная воздействием Жнецов на мозг. Мало ли от чего планеты могут взрываться… Вот только… Окир однажды сказал, что на Ротле создавали особую породу кроганов-биотиков. Биотиков, которые не нуждались в нулевом элементе.

Конечно же, они не вышли сразу на связь. Они были слишком умны и осторожны для этого. Они очень осторожно нащупывали друг друга, словно пауки в колоссальной паутине. Почти каждый нашёл свой способ. Письма, внешне безобидные, но содержащие намёки, понятные только землянину. Маленькие коробочки с посылками — обычными красивыми игрушками, но если они случайно попадут не в те руки, и получатель сложит головоломку определённым способом, то получит очень много информации. Книга, помещённая «по ошибке» не в тот раздел каталога. Прикосновение в толпе и обмен взглядами.

Всё это требовало времени. Хан пока что получил только восемь достаточно чётких сигналов — и ещё три десятка, в которых он сомневался. Но даже из этих восьми ни с кем пока увидеться или списаться не удалось, так чтобы не вызвать подозрений.

Кроме одного. Зато этот один стоил тысячи.

И дело даже не в том, что Хоакин Вайсс, молодой аугмент из Израиля, в прошлой жизни был телохранителем Хана и одним из самых преданных его последователей. В конце концов, здесь его неплохо заменила Фаора.

Но Хоакин, единственный из восьми обнаруженных, попал в тело учёного!

Причём не какого-нибудь захудалого аспиранта. Кру-Эл, конечно, не был звездой уровня Джор-Эла — так, седьмая вода на киселе, периферия великого Дома. Но всё-таки он обладал полноценными мозгами Элов — и при мысли о том, как их сможет использовать аугмент, у Хана чуть слюнки не текли…

Ирония ситуации состояла в том, что среди других аугментов Вайсс считался… ну, не то, чтобы совсем дурачком, но, скажем так, человеком недалёкого ума. Хотя по меркам обычных землян он все равно был необычайно одарённым — гены, ответственные за усиление интеллекта, сработали у него по минимуму, только чтобы вообще пройти стандарт. Зато физические кондиции, напротив, были превосходны — в рукопашной или перестрелке против него не мог выстоять даже сам Хан. Возможно, в этом были виноваты не столько его проектировщики, сколько условия взросления — его выращивали чисто как боевика, молодому мозгу не хватало интеллектуальной пищи.

Теперь же он внезапно оказался одновременно самым слабым и самым умным из собратьев, которым достались тела воинов — полная противоположность его прежнему статусу. Хан, впрочем, верил, что таланты подчинённого позволят с этим эффективно справиться.

Кру-Эл, личность которого поглотил Хоакин при пробуждении, был сам по себе человеком незаурядным — особенно для Криптона. Хан даже отчасти сожалел о его потере, хотя замена была гораздо ценнее. Эл, добровольно и с песней работающий на Зода — это вообще как?

Дело в том, что Кру-Эл с детства руководствовался тремя принципами — «Кто больше платит, тот в войне победит», «А я всегда за тех, кто побеждает», и «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме». В родном Доме он не мог рассчитывать ни на карьерный рост, ни на выгодный брак, ни на выдающиеся открытия. Все места сверху уже были заняты. А вот Дру-Зод сразу оценил его блестящие мозги, и пристроил при своём штабе — вольнонаёмным гражданским консультантом-судмедэкспертом, специалистом по ядам и оружию. Во всём, что касалось насильственной смерти человека, равных ему не было. Он с одинаковым успехом устанавливал причины смерти — или сам эти причины организовывал.

Хотя Кру-Эл считался персональным «гончим псом» Генерала, личной преданностью там и не пахло. Кру-Эл полагал своего начальника высокопоставленным идиотом, Дру-Зод своего подчинённого — мелким подлецом и прихлебателем. Оба знали, что учёный может в любой момент предать своего нанимателя, если ему предложат больше. Обоих это вполне устраивало.

«Интересно, как это будет сочетаться с абсолютно преданным Хоакином в одной и той же голове? Чей стиль мышления возьмёт верх?»

Они смотрели друг на друга с одинаковым чувством узнавания-неузнавания. Очень странно было понимать, что через эти чужие глаза на тебя смотрит старый знакомый. Затем земляне крепко обнялись.

— Рёбра хрустят, — пожаловался Хоакин. — Хлипкое тело мне досталось, да ещё и немолодое.

— Зато с головой, — утешил его Хан. — Я бы с радостью с тобой поменялся, если бы мог получить интеллект Эла, пусть даже в обмен на силу Зода.

— Я бы тоже, — признался младший аугмент. — Я привык быть твоими мускулами, мне непривычно быть мозгами. Но теперь эта Фаора из меня сделает отбивную на второй секунде спарринга. Хотя вообще грех жаловаться — Кру-Эл тренировался по программе Нона, модифицировал своё тело запрещёнными имплантами и лично поймал нескольких преступников, он сильнее и быстрее большинства учёных… но с генетическим воином ему не сравниться. Даже без учёта возраста.

— Похоже, у «Серой Зоны» довольно мерзкое чувство юмора.

— У какой ещё серой зоны?

Из дальнейшего разговора выяснилось, что это только Хана сочли нужным предупредить перед заселением в чужое тело. У Хоакина всё было гораздо проще. Никаких сновидений, никаких задушевных бесед в гипобиозе. Просто уснул на орбите Земли, а проснулся на Криптоне.