— Допустим, ты это узнаешь, но что толку, если они получат под свой контроль настоящий звездолёт с его энергоресурсами?!

— Не получат, — улыбка Хана стала совсем дьявольской. — На этот случай я им подготовил ещё один подарочек. Но сама попытка — скажет о многом.

Он допустил ошибку, но позже ни разу не корил себя за неё. Хан предусмотрел всё возможное, всё, что мог сделать противник — насколько Хан его знал. Нельзя предусмотреть чудеса — то, что отсекается Бритвой Оккама, то что является, по земному выражению, «роялем в кустах». Может случиться такое, что завтра с неба упадёт тысяча розовых слонов? Может, почему нет. Наклонировать стадо млекопитающих, внести в их зародыши ген розового окраса, когда вырастут — поднять на самолётах повыше и… Однако вряд ли кто-то будет корить военачальника, что он не предусмотрел защиты своих войск от слонопада.

А всё, что случилось в следующие полчаса, было именно из этого разряда. «Стоите вы в чистом поле, и тут из-за угла неожиданно выезжает танк…»

Ракеты Самоцветных Гор не стали тормозить. Они трансформировались в вытянутые иглы, ловкими манёврами обошли груды обломков на орбите… и на полной скорости вонзились в поверхность Вегтора. Все в одной и той же области — около двадцати километров в диаметре. На скорости почти трёх километров в секунду. Кристалл был в сотни раз прочнее, чем грунт Вегтора, так что пронизывал его, как бумагу.

Но и тогда Хан всё ещё не понимал, что на самом деле творится.

«Пенетраторы — хорошая идея. Нужно использовать самому в дальнейшем. Первый раунд за ними, мимо моей армии они проскочили… Перегрузка в чистых цифрах — около двух тысяч g. Даже с эффектом массы это будет шестьдесят — слишком много… скорее всего, внутри там нет ничего живого, только автоматика. Тем более, они слишком заглубились, чтобы успеть выбраться до эффекта Эрадикатора…»

Может, у этих ракет вместо жилых отсеков — боеголовки? Ребята зачем-то решили добить то, что осталось от Вегтора?

На всякий случай он скомандовал просчитать курсы перехвата обломков луны. Только каменного дождичка в пару триллионов тонн им на головы не хватало… для полного счастья. Вряд ли, конечно, у мятежников есть ТАКИЕ мощности — на базе в Самоцветных Горах их точно не было, уж он-то знал…

Оказалось, были.

Из трещин в недобитой луне начал пробиваться ослепительный бело-голубой свет. Взвыли детекторы — в недрах Вегтора разгоралась мощнейшая электромагнитная и гравитационная аномалия. Её пульсации становились всё быстрее и мощнее. Казалось, там бьётся, пробуждаясь после векового сна, сердце исполинского чудовища. Скалы под ногами у наземных роботов ходили ходуном, летающие машины дождём сыпались с неба — отказывали антигравы. Картинка шла полосами из-за помех, но на немногочисленных чётких кадрах он видел, как тысячекилометровые молнии соединяют Вегтор с роем обломков вокруг него. Колоссальные обломки взлетали к небу, не менее колоссальные падали им навстречу с небес — небесная механика сходила с ума! Края гигантского кратера начали рушиться к центру — Вегтор возвращал себе шарообразную форму, отнятую у него Джакс-Уром.

— А ведь эта штука, чем бы она ни была, не так глубоко, — заметил Нон. — Отнюдь не в ядре планетоида — каких-то километров двадцать под поверхностью…

— Думаешь, там лежала гигантская бомба? А флот сыграл роль детонаторов к ней?

— Нет, простая бомба уже рванула бы. Незачем устраивать такое шоу. Там что-то посложнее…

— Если произойдёт гравитационный коллапс Вегтора…

— Не одномоментно. Понадобится время, чтобы всё вещество ушло в такую крошечную чёрную дыру — а большой она быть не может, после поглощения всей массы луны там будет радиус в пару микрон. Аккреционный диск, конечно, будет фонить здорово, но это же Криптон…

Договорить учёный не успел.

Последняя пульсация, ослепительная вспышка — и несколько миллиардов тонн горной породы просто испарились, а то, что осталось от Вегтора — пережившее повторное надругательство, ещё более изуродованное, окончательно утратившее всякое сходство с нормальной луной — кувыркаясь, полетело прочь, отброшенное, как ненужная шелуха. Приливные силы продолжали крушить бывший планетоид в полёте, добивая. Но смотреть на эту астрономическую трагедию было некому. Все взгляды сфокусировались на том, что высвободилось из камня.

Оно выглядело абсолютно неповреждённым — словно и не было катаклизма, который только что стёр в порошок не самую маленькую луну. Красивое, блестящее, словно только что с конвейера. Совершенно точно — искусственное. Совершенно точно — работающее. Новогодняя игрушка для титана.

Оно состояло из двух пятнадцатикилометровых параллельных металлических полос, которые с одной стороны соединялись в кольцо около шести километров в диаметре. Внутри этого кольца крутились два колечка поменьше, образуя конструкцию, похожую на гироскоп. А внутри малых колец — мерцающая сфера голубого света. С одной стороны из большого кольца торчали два тонких штыря в пару километров длиной.

Пару минут все просто молча смотрели на удивительное сооружение.

— Так, — нарушил молчание Хан. — У кого-нибудь вообще есть мысли, что это такое может быть и откуда оно там взялось?

— Я однажды видел подобное, — задумчиво сказал Нон, убедившись, что все остальные участники сетевой конференции молчат.

— Где, когда?

— В системе оранжевого гиганта Арктур, — Нон, разумеется, использовал криптонское название звезды, но Хан перевёл его в земное. — Ещё в Эру Экспансии там были найдены целых четыре подобных артефакта. Все — в открытом космосе. Клоны их тщательно обследовали, но не смогли понять ни природы, ни назначения. Материал, из которого они состоят — не обычный металл. Он чем-то сродни твёрдому свету, который мы используем, но намного сложнее и прочнее. Можно назвать его «твёрдым гамма-излучением», по аналогии. Хотя энергия квантов связи между его частицами настолько велика, что это уже не электромагнитное, а электрослабое взаимодействие. Собственно, масса полей, связующих частицы в единое целое — намного выше, чем масса самих частиц. В результате получается практически неуязвимая структура — наши кристаллы в сравнении с ней просто картон. Мы не смогли её даже поцарапать… и хорошо.

— Энергия связей?

— Да. Обратная сторона такой сверхпрочности. К счастью, учёные вовремя предупредили. Если бы нам всё-таки удалось повредить эту штуку хотя бы на микрон… энергия от разрушения могла выделиться наружу, и ничего страшного бы не было — просто микровзрыв. Но если бы она пошла внутрь и дестабилизировала ещё больше связей… выделилось бы ещё больше энергии… Словом, пошла бы цепная реакция.

— Эм-це-квадрат?

— Оно самое. Полная аннигиляция. А масса у этой штуковины — пятьдесят триллионов элов.

Хан тихонько присвистнул. Получилось что-то порядка зеттатонны тротилового эквивалента. По астрономическим масштабам не так много. На два порядка ниже, чем требуется для полного физического уничтожения планеты типа Земли. На восемь порядков ниже вспышки Новой — или той энергии, что требуется для распыления в пространстве Криптона. Но по сравнению с теми энергиями, что доступны всем известным ему цивилизациям…

— Потрясающе. Одна супербомба у нас под ногами, вторая, выходит, теперь крутится над головой…

Конечно, взорвать обе этих бомбы внешним воздействием не так просто… Одна очень уж большая, а вторая очень уж прочная. Вот только неизвестно, какие таймеры могут тикать у них внутри…

С другой стороны — если бы заговорщики хотели просто взорвать это устройство, им бы не понадобилось его откапывать. Взрыв в недрах Вегтора причинил бы Криптону даже больше ущерба, чем в открытом космосе. В конце концов, жёсткое излучение будет почти полностью «съедено» полем Кум-Эла. А вот если бы спутник превратился в плазму (зеттатонной мощности хватило бы на его полное испарение) и хотя бы часть этой плазмы ударила по планете…