Поэтому восемь криптонских звездолётов, выходящих на курс атаки, даже не думали скрываться. Четыре корабля с ядрами эффекта массы притащили на буксире четырёх досветовых собратьев к границе «досветовой зоны» — затем расцепились и не торопясь пошли на сближение, постепенно гася скорость.

Чисто по запасам энергии хозяева системы чудовищно превосходили гостей. Весь вопрос был в том, как они собираются эту энергию передавать. Фотонное оружие — самое, казалось, эффективное — неожиданно оказалось бесполезным из-за полного внутреннего отражения. Лёгкие ракеты всегда можно сбить на подлёте, а тяжёлые — в открытом космосе неэффективны, так как не могут угнаться за кораблём с эффектом массы.

Поэтому, обнаружив приближение врага, Коллекционеры не проявили особого беспокойства.

Впрочем, команда хозяев, казалось, этого не понимала. Тормозившие криптонские звездолёты направили излучение фотонных двигателей на оккупантов. Капитаны, надо полагать, мысленно хмыкнули — «вот идиоты, не понимают с первого раза» — и врубили зеркальную защиту. При этом корабли, разумеется, в значительной степени ослепли. Но разнесённые на тысячи километров дроны продолжали передавать тактическую картинку через квантовые связки в реальном времени. Так что, как только враг подойдёт на дистанцию поражения — световую секунду — он тут же получит хорошую релятивистскую струю. Ну, или на одну сотую световой секунды — если будет активно маневрировать, раньше его достать затруднительно, но и он сам стрелять прицельно не сможет.

Некоторое беспокойство капитаны ощутили, когда действительно ослепли. За пару секунд оказались сбиты все дроны-наблюдатели. Они маневрировали так же активно, как и запустившие их корабли, причём с куда более высоким ускорением, а собственный размер у них был куда больше.

Но звездолёты Сапфирового Флота этот факт мало беспокоил. У них на это были специализированные «убийцы дронов». Идея в общем была примитивна, и пришла Хану в голову, ещё когда он изучал мощность отдачи у фотоннных мин.

Берётся фотонная ракета — один эл корпуса, четыре эла солнечного камня. Из них три эла топлива, и один — в боеголовке.

Вообще выглядит она совсем непохожей на ракету — как люди её представляют. Ничего общего с обтекаемым «веретеном». Наоборот — это почти плоская «тарелка», около сантиметра в длину и около метра в диаметре. Чтобы минимизировать продольные нагрузки — они будут чудовищными.

За одну секунду такая ракета сжигает почти всё топливо и набирает скорость в две трети световой. БЕЗ эффекта массы.

Ну да, она светится от нагрева, как маленькое солнышко, и постепенно разрушается. Даже при оптимальном распределении нагрузки. Даже самые тугоплавкие разновидности кристалла не выдерживают такой температуры. Даже самые прочные — не тянут против такой перегрузки. Не выдерживают ДОЛГО. Но нам вообще-то долго и не надо.

Около половины эла у нас остаётся на маневрирование. Маневрировать нужно по двум причинам — во-первых, чтобы не попали вражеские излучатели частиц, а во-вторых, чтобы угнаться за юрким дроном. Дрон выдаёт 10 миллионов g псевдоускорения — ракета 20 миллионов g реального, всё честно.

Точно в него попасть на таких скоростях не получится — да и незачем. Вспышка света в 25 мегатонн выпускается на максимальном сближении куда-то примерно в его сторону. Выйти из конуса поражения он уже не успеет при всём желании.

В этом техническом решении нет никакого изящества — Хан почти презирал сам себя, когда создавал проект («почти» — потому что самоедство всё-таки слишком противоречило его характеру). Только чистая тупая энергетическая мощь — растранжиривание не своих ресурсов. Конечно, сущие гроши в сравнении с тем, что предки завещали. Он мог сутки напролёт стрелять такими ракетами куда попало — и Сапфировый Флот вряд ли заметил бы, что его энергетические запасы уменьшились. Но все равно его коробило от самой идеи — потратить несколько сотен мегатонн чтобы убить один крошечный аппаратик.

Отчасти извинением служило то, что эти аппаратики были ценны не сами по себе. Их уничтожение открывало дверь к намного более масштабной цели.

Как только корабли Коллекционеров потеряли свои «глаза», четыре криптонских звездолёта на эффекте массы тут же рванулись вперёд с максимальным псевдоускорением, какое только позволяло воздействие Ретранслятора.

Ускорение, кстати, оказалось меньше, чем можно было ожидать. Не будь Коллекционеры ослеплены, они могли бы обратить внимание на то, что ядра на этих кораблях какие-то слабенькие… не дредноутной мощности, скорее крейсерской. А ещё через несколько секунд они бы поняли, на что криптонцы потратили «недостающий» в этих ядрах нулевой элемент.

Потому что от каждого звездолёта отделились по четыре абордажных модуля. Трехсотметровые туши с длинными изломанными щупальцами-зацепами. Только увидев их в полёте, Хан сообразил, что нечаянно создал нечто очень похожее на «каракатицу» из-под храма. Хотя руководствовался отнюдь не эстетическими, а чисто практическими соображениями.

Задачей модулей было — долететь, вцепиться, пробить обшивку щупальцами и специальным хоботом, запустить внутрь абордажных роботов, выкачать элно из ядра, отключить реактор и наконец ассимилировать корабль.

Разумеется, у них не получилось. Поняв, что вырваться не смогут, капитаны, как один, задействовали самоуничтожение. Взрывы получились… впечатляющие. Даже на таком расстоянии.

«Как предсказуемо…» Хан даже не был уверен, с какой интонацией эти слова прозвучали в его голове — с разочарованной или с довольной.

В конце концов, сюрпризов для одного дня он получил достаточно — немного рутины не помешает. Потому что он по сути заставил противников выбирать между плохим и худшим. В любом случае они потеряли десять тяжёлых кораблей, вероятно сотни тысяч, если не миллионы солдат… а Хан не потерял практически ничего. Кроме нескольких тысяч тонн кристалла и нескольких килоэлов солнечного камня.

Потому что сразу же после того, как щупальца абордажных модулей вцепились в обшивку, их кормовые части (содержавшие ядра эффекта массы) отделились и на том же огромном псевдоускорении рванулись обратно, к своим материнским кораблям. К моменту взрыва они были уже достаточно далеко, чтобы кристаллическая обшивка выдержала излучение и поток частиц.

В отличие от сетевой неразберихи, катаклизма над Уррикой и резни в Арго, это была очень чистая победа. Пусть и не с самым большим счётом.

Тем временем одна из штурмовых групп нашла в недрах чужого корабля… нечто. Поток твёрдого света, в который были встроены различные металлические конструкции. На фоне полуорганической архитектуры Коллекционеров это образование выделялось, как жемчужина в куче навоза.

— Это НЕ один из центров, управляющих кораблём, — уверенно заявил координатор группы, сверившись с показаниями омнитула. — Центр, к которому мы идём — уровнем выше. Но эта штука к нему подсоединена.

— Это протеанское устройство, — включился в сеть Хан. — Нечто вроде протеанского маяка, только гораздо больше и сложнее. Такая же штука есть на четвёртой планете в системе Солнца, только когда мы её обследовали, ещё не понимали, что это и зачем нужно.

— Маяка? То есть это устройство связи? — уточнил один из десантников.

— Нет, скорее, что-то вроде сервера. Для приёмника-передатчика оно слишком велико… и слишком неудачно расположено. Коллекционеры не дураки, и не стали бы засовывать коммуникатор так глубоко внутрь корабля… разве что это ансибль. Но вне зависимости от того, хранит эта штука данные в себе или качает их с другого конца галактики — с неё, в свою очередь, их качает компьютер Коллекционеров. Для того и рядом поставили.

Звучало это, мягко говоря, странно. Если вам понадобились знания другой цивилизации, зачем тащить её артефакт с собой, на передовую? Перекачать данные в собственные сервера — и вперёд. Если он выдаёт не всё и не сразу, если вы до сих пор не до конца расшифровали содержимое архива, или ансибль откликается лишь на некоторые запросы — тем более рисковать ценным источником сведений нельзя.