— В прошлом году нас Ларев знакомил, на приеме у президента Морено…

Несмотря на то что в данный момент Юрку в первую очередь беспокоило, как биороботы оборону держат, он все же нашел время удивиться. Конечно, Таран помнил, что на острове Хайди Механик изображал шибко богатенького дона Алехо, но позже Юрка решил, что Еремин, судя по всему, какой-то зиц-председатель, а настоящий воротила — Владимир Васильевич Ларев. Теперь выходило, что Олег Федорович и впрямь крутой богатей, раз посещал какие-то президентские приемы и знакомился там с арабскими шейхами. На хрена ж ему в такие стремные дела самому соваться? Адреналина, что ли, не хватает?

— Точно! — наконец-то вспомнил Механик. — Только вроде покойный Ларь тебя Курбаном называл…

— Именно! — Абу Рустем опять оскалил щербатую пасть. — Но здесь не надо так называть, ладно? Хоп?

— Хоп! — ответил Механик, утвердительно кивнув головой.

Из зиндана выбрался второй узник.

— Мой врач, — Абу Рустем похлопал по плечу исхудалого бородача, малость похожего на Бен Ладена. — Сулейман. Тоже по-русски говорит.

— Спасибо, товарищи! — отдуваясь, произнес Сулейман с заметным арабским акцентом.

— Так, — вмешался Болт. — В остальных ямах тоже твои люди сидят?

— Да, — кивнул Абу Рустем, он же Курбан. — Со мной семь человек было.

Механик и Доврон побежали открывать решетки, а Таран дожидался, пока из зиндана вылезет третий зэк, чтоб вытащить лестницу и перенести к другой яме.

— Это Абдулла, мой секретарь, — представил его шейх. — Тоже в Лумумбе учился. Остальные пятеро — охрана.

— Что ж они так плохо охраняли? — полюбопытствовал Болт.

— Они сделали все, что могли, — помрачнел Абу Рустем. — Нас врасплох взяли. Кто же знал, что Гуль-Ахмад — сука проамериканская?

Таран в это время уже тащил лестницу ко второму зиндану, на котором тоже решетку распахнули. При этом ему показалось, что стрелять стали пореже. Неужели кого-то из биороботов все-таки завалили? А что, если сейчас гуль-ахмадовцы сюда ворвутся?

Когда Юрка опускал лестницу во вторую яму, где сидело два человека, то услышал, как за спиной захрюкала рация Болта, стоявшая на приеме, и доложила голосом Вани:

— Огонь из караулки больше не ведется. Противник в количестве двух единиц отошел в сторону лестницы. Пять единиц отошло в нижний конец коридора. Валет пополняет боезапас за счет противника. Визуально наблюдаю шестнадцать убитых и десять раненых, нуждающихся в срочной госпитализации.

Ванину терминологию Таран с лета помнил: «нуждающийся в срочной госпитализации» означало, что гражданин еще дышит, но помрет максимум через пять минут.

Двое бодигардов Абу Рустема — в черных пиджаках и белых, но очень грязных рубашках без галстуков, выбрались из своего заточения гораздо быстрее, чем предыдущие трое. Увидев своего патрона в добром здравии, эти верзилушки рухнули на колени и стали целовать Абу Рустему его грязные и волосатые лапы, униженно лопоча что-то по-арабски. Таран догадался, что секьюрити просят прощения за то, что допустили пленение родного шейха. Заодно небось умоляли, чтоб он их за сию оплошность жестоко выпорол или даже посадил на кол, только бы не увольнял без выходного пособия. Юрка арабского языка не знал, а о том, какими правами пользуются современные шейхи в отношении своего подчиненного персонала, понятия не имел. Так что, ежели чего от себя придумал — простительно.

Точно так же все закончилось и в третьей яме. Трое выбравшихся охранников тоже стали молить шейха о милости и возносить хвалы Аллаху. Таран опять возился с лестницей и не заметил, как первая пара освобожденных отбойщиков куда-то убежала, а потом вновь появилась, притащив с собой восемь автоматов. Потом и остальные убежали, очевидно, получив благословение шейха на сбор трофейных боеприпасов. Таран уже задним числом подумал, что, как видно, Болт загодя предупредил Ваню с Валетом, что это, мол, «свои», а то бы биороботы, которые числили среди своих только людей Болта и Доврона, покосили бы арабов прямо в коридоре.

— Командир, — доложил Богдан, — со стороны выхода из пещеры движется большая группа «духов». Похоже, настучали по рации самому Гуль-Ахмаду, и он всю свою братву в ружье поднял. Опоздали мы малость. Слишком долго возились! Пока они еще не дошли до штрека, ведущего к кяризу. Идут не торопясь, боятся засады. Опять же, когда Ваня и Валет отстреливались и подствольные кидали, то все лампочки в коридоре побили. Почти на протяжении ста метров. Провода целы, генератор тарахтит, а света нет. Так что они ощупью идут.

— Все не предусмотришь, — проворчал Болт. — Сколько их? Хотя бы примерно?

— Пока около сотни просматривается. Думаешь, «Д-О» применить?

— Возможно, придется… Хотя и нежелательно. Абу Рустем — свой человек, Сулейман и Абдулла — тоже. А вот за телохранителей — не ручаюсь. Потом на весь Ближний Восток раззвонят, что видели секретное оружие русских. Росвооружение заказами завалят, а там про нашу хреновину ни сном, ни духом не ведают. Во смеху будет! Ладно, короче: на сколько выстрелов хватит?

— Ориентировочно — на сорок. Но вообще-то, может, и на тридцатом рвануть.

— Приятно слышать. И сколько ты за раз можешь ликвидировать?

— Это как подставятся. Попрут толпой — так и полсотню сразу, а по одному — значит, буду по одному мочить.

— Через ворота не пробиться, — вмешался Абу Рустем. — Гуль-Ахмад хвастался, что у него там одним нажатием кнопки можно все завалить наглухо. Надо уходить через кяриз, вот чего скажу.

— Ты думаешь, они не знают про него? Наверняка все выходы из кудуков перекроют. Опять же, там и по течению плыть туго, к тому же я до сих пор не знаю, какой аллах нас через мины провел…

— Надо в другую сторону, — осклабился русскоговорящий шейх. — По течению. Гуль-Ахмад, когда чарса напыхается, много интересных вещей рассказывает! В общем, я уже послал своих прикрывать ход в кяриз.

— Спасибо, конечно, но ты хоть бы объяснил, куда нас этот кяриз вывезет?

— Километрах в трех повыше Мир-Мазара.

— Где-е? — протянул Болт. — Мы сегодня ночью автобус видели, который с вечера выехал, чтоб к утру в этот Мир-Мазар попасть! Прикинь, сколько это километров, если автобус примерно сорок км в час проезжает?

— Мне это по фигу, юлдаш! — усмехнулся Абу Рустем. — Во-первых, учти, сколько лишних километров автобус по серпантинам проедет, сколько его у Гуль-Ахмада в кишлаке шмонать будут? Ну и еще — сколько раз этот автобус чинить будут. А на самом деле, если в лодках проехаться и на реку выбраться, то можно в Мир-Мазар еще до рассвета успеть.

— На хрена только нам в этот Мир-Мазар? Там нас никто не ждет. Во всяком случае, с распростертыми объятиями…

— В самом кишлаке нам, конечно, делать нечего. Там талибы стоят. Гуль-Ахмад и Латиф им баксы помаленьку отстегивают, и потому их не трогают. Но оттуда можно связаться с Латифом, и он нам вертолет организует.

— Все бы хорошо, только у меня две четырехместные лодки. То есть пятнадцать рыл они заведомо не выдержат…

Неизвестно, что еще хотел сообщить Болт, но тут из коридора вовсю затарахтело. Не иначе Гуль-Ахмадовы «духи» нарвались на телохранителей Абу Рустема.

— Все за мной! — рявкнул Болт, и все, кто находился у зинданов, бегом выскочили в коридор.

Хорошо еще, что кое-какой свет проникал на перекресток из штрека, ведущего к ямам. Иначе Болт, Абу Рустем, Юрка, Доврон и Богдан тут же споткнулись бы о кучу трупов и шлепнулись на пол. Ну и наворочали биороботы! Таран даже порадовался, что всего «великолепия» он не видит — аж ногам был скользко от крови, а духан от нее даже перешиб тухлую вонь зинданов.

На перекрестке никого не было, все люди Абу Рустема, а также Ваня с Валетом, как видно, убежали в сторону выхода.

— Таран, тыл прикрываешь! — как-то мимоходом велел Болт, а сам вместе с Абу Рустемом, Довроном и Богданом заспешил под уклон, в тот конец коридора, где шло мочилово.

Юрка как-то не врубился, надо ли ему бежать следом или отходить не спеша, поглядывая назад. К тому же Таран помнил, что где-то сзади, согласно докладу биоробота Вани, находятся минимум «две единицы» противника.