— Чем? — спросил Болт, пока Механик переводил дух.

— Там лески по-хитрому натянуты. В стенку кяриза вбиты гвозди, шляпки обкусаны, и эти концы в колечки загнуты. Одна леска идет так же, как первая, горизонтально, и на ней тоже крючки с поплавками устроены. Мина опять же в потолке, но замаскирована отлично. Глиной замазана, камешками укрыта, леска под обмазку спрятана. Короче, все похоже, за исключением одного. Ниже первой горизонтальной лески, уже в иле, запрятана вторая. И к этой второй тоже отводки с крючками и поплавками привязаны, так что на одном уровне с первым. Шесть крючков от верхней и шесть от нижней — один от одного не отличишь. Ясно, что человек, который первую нитку нормально прошел, опять попробует все крючки попросту срезать, так?

— Наверно, — кивнул Болт. — И что же там за хитрость стояла?

— Один из отводков был на самом деле не к нижней леске привязан, а к пружине замыкателя. Точно все рассчитано! Пока поплавок с крючком наверху — пружинка оттянута миллиметра на три от контактов. Срезал поплавок — пружинка разжимается, контачит, срабатывает пьезоэлемент, типа как в зажигалке, только не газ поджигает, а детонатор. Детонатор пристроили в большую «итальянку» и всю эту систему в ил зарыли, под нижнюю нитку, фиг разберешься с ходу… В общем, через этот рубеж тоже дорога открыта. Я просто крючок срезал, а поплавок оставил.

— И ты уверен, что она не сработает? — недоверчиво спросил Болт.

— Там самое главное, чтоб пружинка на три миллиметра не опустилась, — ухмыльнулся Механик и, посветив на ладонь, показал Болту все, что он, каким-то образом не взлетев, вывинтил из корпуса «итальянки». То есть отдельно пружинку-замыкатель, пьезоэлемент и электродетонатор.

— А дальше? — спросил Болт, беспокойно подсветив циферблат и глянув на часы.

— Дальше? — помрачнел Механик. — Дальше покуда мин не было. Потому что там кяриз опять в скалу уходит, сужается до полутора метров и перегорожен решеткой. До дна. Там еще метров сто галерея — и выход. Пару раз свет промелькнул. Как раз, наверно, пещерный колодец. Дальше, честно сказать, дороги не знаю.

— Я знаю, — отозвался Доврон, — правда, не все.

— По-моему, гражданин Еремин нам еще не объяснил, как он через решетку намерен просачиваться, — заметил Болт. — Думаю, что ему ее страсть как хочется взорвать…

— А вот фиг вы угадали, гражданин начальник! — обиженно сказал Механик. — Во-первых, мне велели все делать тихо, а во-вторых, пластита дали совсем чуть-чуть. Поэтому ничего взрывать я не собираюсь. Есть у меня кое-какой струмент, который позволяет в таких случаях без взрывчатки обходиться…

Лодка Болта подняла якорь, и связка медленно двинулась по маршруту, уже пройденному Ереминым. Довольно быстро добрались до того места, где поперек кяриза была протянута первая леска с крючками.

— Ракетками пока не грести! — строго предупредил Механик. — Не ровен час, зацепите… Вон она, мина-то!

И указал наверх. Свод как свод, только чуть-чуть выпирает один камень. Юрка вынужден был признаться себе, что нипочем бы не обратил внимание на эту выпуклость. И впрямь, что ли, у Механика чутье на мины?! Может, он тоже экстрасенс, типа как Полина?

Когда обе лодки миновали опасное место, Механик на некоторое время разрешил подгребать «ракетками». Как он, блин, ориентировался в этом кяризе, тут ведь пикетных столбиков не имелось? Однако он точно уловил момент, когда надо было снова сушить весла-ракетки. Сколько Таран ни присматривался к своду, он так и не разглядел, где в нем была укрыта мина направленного действия. А уж «итальянку», зарытую в ил, ему бы и вовсе не разглядеть.

Прошли и вторую леску. Вскоре кяриз стал загибать влево, и снова появился каменный свод, испещренный ударами кирок древних строителей. А еще через несколько минут впереди замаячила решетка. Собственно, это была не решетка в прямом смысле слова, а что-то вроде забора из вертикальных кованых прутьев, вверху и внизу склепанных железными горизонтальными полосами шириной в пять сантиметров.

— Отдать якорь! — скомандовал Еремин очень тихо, но внятно. — Не плескать!

Каменюку осторожно опустили за борт, и лодки остановились метрах в четырех от препятствия.

Механик в это время вытащил из своего рюкзачка некий странный инструмент, в котором угадывались черты гидравлического домкрата, только значительно меньших размеров.

— РПГЕ! — гордо объявил шепотом Олег Федорович. — Разжиматель прутьев гидравлический конструкции Еремина. Патента США до сих пор не получил.

— И что, — тоже шепотом полюбопытствовал Болт, — он сможет разжать прутья до такой степени, что мы сквозь дыру на лодке проедем?

— Увы, лодки придется боком протаскивать, — вздохнул Механик. — Так что совсем не замочить ног не удастся. Возможно, что эти сто метров вообще пешком придется пройти. После того, конечно, как я их проконтролирую и осмотрю выход в пещеру.

— Ты-то, между прочим, в гидрокостюме, — заметил Богдан, направив ГВЭП с мерцающим на обрезе ствола слабеньким синеватым сиянием в сторону невидимого пока колодца.

— Могу поменяться, — без улыбки предложил Механик. — Только разминировать тоже тебе придется.

— У каждого своя работа, — строго произнес Болт. — Насчет холодного купания, это не проблема. Там, наверху, может даже очень жарко быть — попотеем еще!

Механик со своим РПГЕ осторожно слез в воду, неторопливо, стараясь не бурлить и не плескать, прошел четыре метра до решетки, а затем, пристроив «лапы» инструмента на прутья решетки, стал не спеша качать ручку. Таран, наблюдая за этими действиями, отчего-то здорово трусил. С одной стороны, ему казалось, будто этот самый механизм конструкции Еремина не сумеет одолеть толстенные — сантиметр в диаметре! — прутья решетки, с другой стороны — опасался, что где-нибудь около решетки находится некая неучтенная Олегом Федоровичем мина, которая сработает в самый неожиданный момент и разнесет обе лодки вместе с экипажами.

Однако ничего такого не случилось. Механик с помощью своего технического средства растянул прутья на такую ширину, что через полученную дыру можно было протащить даже такого крупногабаритного товарища, как Луза, с которым Тарану довелось по Африке кататься, а до того, в прошлом году, лазать по затопленным подземельям острова Хайди. Но здесь Лузы не было, крупнее всех, пожалуй, был Богдан, а он-то запросто пролез бы в проделанный Механиком проход.

Механик вернулся к лодкам, положил свой «РПГЕ» в рюкзачок и предупредил:

— Пока сидите в лодках, старайтесь особо не чихать. Если все чисто — три раза мигаю фонариком. Только после этого вылезаете из лодок и протаскиваете их через дыру.

— Ни пуха… — пожелал Болт, и Механик осторожно пролез через проем в прутьях, взял в рот загубник и погрузился. Опять только световое пятно обозначало, где он находится. Ожидание жутко трепало нервы, тем более что шарахнуть там, впереди, где копошился Механик, могло каждую минуту. Да и то, что где-то всего в ста метрах находятся неприятели, особой радости не придавало. Если даже Доврон испытывал явную нервозность от возможной встречи со своими земляками, многих из которых он и по именам знал, то каково Юрке, который больше всего боялся не погибнуть, а попасть в плен?! Он ведь про моджахедов много всякого наслушался, и про здешних, афганских, и про чеченских… Жуть брала, даже если лишь половина из всех этих россказней была правдой. Конечно, можно было себя успокоить воспоминаниями о кавказской прогулке по пещерам, где их всего пятеро было и не следовало ни чечикам, ни федералам попадаться. Но все-таки тогда ощущалось, что некая «могучая рука Москвы» — не Кремля, конечно, а кого-то иного! — близко, и незримое око за ними присматривает. Даже на Хайди такое ощущалось, а уж в Африке, когда Полина на телепатические контакты выходила — и подавно. Сейчас Таран ничего такого не чуял. Оторванность от всего родного и позабытость-позаброшенность какая-то наехала. Вроде и народ рядом был знакомый, надежный, а тоска так и вертела душу.