Например, Гусь всерьез считал, что главной и трагической ошибкой России стало ее участие во Второй мировой войне на стороне англо-американцев, или, как он любил уточнять, «еврейской империалистической плутократии». Когда Гусю скромно напоминали, что Гитлер на нас первым напал, тот говорил, что Гитлера на СССР исподволь натравили англичане, то есть «это все придумал Черчилль…». Слушатели Гуся при этом дружно подхватывали: «…В восемнадцатом году!» — и начинали ржать. Очутившись в одиночестве, Гусь только сокрушенно крякал и умолкал. Ну что делать, если ты не лидер по жизни?! А вот когда по каким-то причинам у Гуся реальные сторонники находились, например как в африканском селе Муронго, когда все заволновались насчет того, чтоб прогуляться в деревню без оружия и броников, он прямо-таки светился от счастья.

Но Гусь — это так, частный случай. А вообще у Тарана и собственная голова работала. Когда по телику гнали штатовские фильмы, где ихние лихие бойцы десятками и сотнями мочили людей с «Калашниковыми», а пара истребителей сшибала по десятку «МиГов», Юрка уже прекрасно понимал: это не просто фильмушка про войнушку, а, в натуре, американская пропаганда. Чтоб россиянин, глядя на то, как его соотечественников щелкают, как орешки, подсознательно ощущал себя недочеловеком, которому нипочем не устоять против суперменов с супертехникой. И высшее счастье, оказывается, в том, чтоб свалить из поганого экс-Совка в этот самый жутко свободный мир, а там пахать на благо цивилизации мойщиком машин или сортиров. Конечно, никто Юрку не заставлял смотреть такие фильмы. Чего проще: нажми кнопку, переключись на другой канал и слушай там, как важны для России иностранные инвестиции, или о том, как хреново жилось людям при советской власти. Можно еще посмотреть родной сериал про то, как менты бандитов ловят. Мелкоту ловят, а большие и крутые срали на них с высокой колокольни. Возможно, даже не российской, а с чего-то типа Нотр-Дам де Пари…

Иногда от всех этих передачек у Юрки появлялось нехорошее желание чего-нибудь отчудить, снести или взорвать. Пристрелить кого-нибудь тоже хотелось, на худой конец, расколотить телевизор. Однако, когда Таран смотрел телик, его табельное оружие находилось в ружпарке, взрывчатки тоже под рукой не имелось, а «сонька», как-никак, немалых денег стоила, чтоб ее об пол грохать. К тому же судьба предоставляла Юрке счастливую возможность регулярно кого-то убивать и рисковать собственной жизнью. Прогулявшись в Чечню, в Карибский бассейн или в Африку, он возвращался оттуда более-менее умиротворенным и мог некоторое время радоваться жизни, пока она его опять не начинали доставать своими приколами с голубого экрана…

Но сейчас Тарана покамест ничто особо не доставало. Ему очень приятственно было сидеть и попивать чаек на чужой кухне в обществе Жени и Надьки, а заодно поглядывать на то, как ведут себя за маленьким столиком темнокожие близняшки и Алексей Юрьевич Таран.

Конечно, Женя самым радушным образом угощала и потчевала гостей. Тараниха насчет варений вопросы задавала, насчет печенья, которое рыжая сама пекла, наконец, насчет того, как правильно чай заваривать и чего в заварку добавлять для аромата и вкуса. Поэтому Юрке оставалось только все помаленьку пробовать да похваливать. Ну и на детишек любоваться.

Вообще-то Юрку ничуточки не удивило, что Ксюша и Ксана ведут себя за столом столь же дисциплинированно, как и во всем остальном, не визжат, не верещат, не кидаются гранулами «Несквика» и не проливают какао на платьица. Но вот то, как повел себя в обществе экзотических дам Алексей Юрьевич, Тарана просто изумило. Чтобы Лешка просидел хотя бы тридцать секунд спокойно — такого раньше не было! Вполне нормальным поведением считалось, что он ерзает как на иголках, вертится, подпрыгивает, надувает щеки, пускает пузыри, лакает из блюдца, как котенок, пачкает нос и мордашку во всем, что пытается есть или пить. Наконец, сидя за столом и даже у мамы на руках, Таранчик считал себя вправе помычать, похрюкать, повизжать и еще чего-нибудь отчудить.

Но сейчас этот мелкий Таракашка вел себя так, будто всю жизнь воспитывался вместе с Ксюшей и Ксаной. То есть сидел тихо, как мышонок, и с невероятной аккуратностью повторял движения соседок по столу, которые не хватали гранулы горстями и не набивали «Несквиком» полный рот — именно так орудовал Лешка в обычной обстановке! — а брали по одному шарику этого «сладкого керамзита» маленькими пальчиками, неторопливо хрупали его, а потом отпивали глоточек шоколадного молока.

Юрке даже показалось, будто его сынишка тоже превратился в некое подобие этих наглухо зомбированных чернушек. Или, может быть, попал под воздействие каких-нибудь там таинственных ГВЭПов, которые умеют читать мысли, передавать их на расстояние и управлять поведением людей. Может, эта самая Женя уже начала ставить какие-то эксперименты над соседями? У Юрки даже малость башка зачесалась от таких предположений…

Наивная Надюха, похоже, наоборот, не только не волновалась, но и была несказанно рада тому, что ее башибузук, попав в приличное общество, ведет себя вполне пристойно и маме не приходится за него краснеть.

— Налить вам еще? — спросила Женя, обращаясь к детишкам, которые уже выпили все, что было в чашках, и схрупали основную массу «керамзита».

— Нет, мы больше не хотим! — дружно произнесли близняшки, а следом за ними — и Лешка.

— Тогда вставайте из-за стола и идите в спортзал. Научите Алешу играть в мячик!

И опять Юрка удивился, хотя на сей раз именно этого и ожидал: малышки и примкнувший к ним Лешка дружно встали из-за столика и сказали хором:

— Спасибо большое!

Но удивился Таран не столько этому вымуштрованному «спасибо» и даже не тому, что его Лешка попал под действие этого шоколадного коллектива, а совсем другому.

Юрка помнил, что биороботы Валет и Ваня без приказа ни шагу не делали. А получив приказ, выполняли его настолько точно, что даже смешно становилось. Например, когда купались в озерце рядом с деревней Муронго, Васку Луиш дал команду: «Ваня, Валет! Раздеться и в воду!» Тогда эти самые «юные терминаторы» сняли с себя все обмундирование, зашли в воду по щиколотку и встали, как столбы, потому что сочли все пункты приказа выполненными. Луиш приказал им: «Вперед!», и биороботы сперва пошли пешком, а потом с огромной скоростью поплыли через озеро. Помнится, тогда пришлось отдавать команду: «Ваня, Валет, назад!», чтоб они, выполняя предыдущий приказ, не усвистали голышом в джунгли…

По идее, если представить себе, что шоколадные девчушки — это аналоги Вани и Валета, то они должны были сразу же встать и отправиться в спортзал.

Однако они не только сказали «спасибо!», но и убрали все со стола! То есть сделали то, чего им Женя вслух не приказывала. И Таранчик тоже, глядя на старших товарищей, взял со стола свою кружечку и понес ее к мойке! Потом Ксанка подтащила к мойке табурет и стала мыть посуду, а Ксюшка и Лешка — вытирать. Теперь уже и Надька заволновалась — она ведь и близко не подпускала Лешку к таким делам!

— Я помогу им! — сказала Тараниха. — Не промоют они все по-нормальному.

— Все будет в порядке! — успокоила Женя. — Никаких проблем!

Действительно, молодежь ничего не уронила, не наплескала воды на пол и вымыла посуду чисто и аккуратно. Затем дружными усилиями смахнули со столика крошки, замели их веником на совочек и высыпали в специальный маленький контейнер для мусора. Наконец, задвинули столик и стульчики в тот уголок, где ему было отведено место, ополоснули ручки, вытерли и дружно пошли в спортзал.

— Я погляжу, как они там! — сказал Юрка. — Там железяк всяких много, не стукнулись бы случайно…

— Это излишне, — махнула Женя, — ничего с ними не будет. Они будут очень осторожны. И ваш мальчик тоже.

— Но я все-таки посмотрю, — понастырничал Таран.

— Как вам угодно, — усмехнулась Женя.

Когда Юрка пришел в спортзал, то не увидел там ничего необычного. Детишки встали в треугольник и бросали друг другу маленький зеленый мячик. Ксана бросала его Ксюшке, Ксюшка — Лешке, а Лешка — Ксане. В общем, нормальная игра дошкольников. Слабенько бросали мяч по дуге вверх, так что поймать его было легко. Даже у Лешки, который в такую игру, похоже, раньше не играл, и то очень неплохо получалось. На глазах Тарана он всего пару раз упустил мяч. А девчонки, которые были постарше и половчее, — вовсе ни разу. Но ни одна ни другая, увидев Лешкины промахи, не засмеялась, не захихикала. Обе мулаточки вовсе не улыбались. У них были сосредоточенные, даже какие-то суровые мордашки, будто они не просто в мячик играли, а выполняли какую-то ответственную работу. И ни на что не переключали внимание, ни о чем не разговаривали, не визжали и не пищали. Небось даже зэки на сталинских великих стройках и те пошучивали, когда кирпичи вручную выгружали из вагонов и перекидывали друг другу… Лешка, в общем, когда на глазах папаши в первый раз не поймал мяч, какие-то эмоции проявил. Мяч, шлепнувшись на пол, подскочил, звонко запрыгал, покатился куда-то, а Лешка, топоча и хихикая, побежал его догонять. Догнал, показал девчонкам, а те никак не отреагировали. Ни одного смешка не прозвучало! Только Ксана строго сказала: