— Филпот позвонил мне сегодня утром. Не только приступила к работе, но миссис Филпот временно отвела ей комнату в их квартире.

— А… а Скотланд-Ярд? — выдавил ошеломленный Рэй. — Судя по тому, что говорили, получалось, что она исчезла, поскольку сказала Мевис, что встречалась с Торном в тот вечер, когда убили Лесли, и что, возможно, она прикончила обоих.

— Похоже, эту версию пока положили под сукно, разве что Митчел держит что-то за пазухой. Не рассчитываю, что он будет рассказывать, что делает или чего добился. Убийство Кука и смерть Торна — не мое дело. Единственная информация, которой он поделился, касается прошлого — чей это был ребенок.

— Но разве это что-то меняет в деле о самом убийстве? Вы всегда говорили, что нет.

— Это всего лишь раскрыло наконец повод для желания Френсис избавиться от ребенка: избавиться от шантажа. Единственный тут прокол — тот факт, что Френсис не было в Конингтоне в ту ночь, когда умер ребенок. Была у себя дома, и есть свидетели. Как я уже говорил вам, это никогда не подвергалось сомнению. С Колином — другое дело.

— Но ведь миссис Огден не узнала его на фотографии!

— К сожалению, нет. Так что на сегодня у нас нет ничего, что подтверждало бы нашу теорию «парня в голубой пижаме».

— Зато она сразу опознала Лесли, правда? То есть сказала, что его лицо когда-то видела.

— Нет. Это еще одно разочарование. Я ошибся с тем старым снимком — случайно это оказалось фото Стивена Кука, а не Лесли. Между ними есть отчетливое семейное сходство. Я о том довоенном снимке на поле для гольфа.

— А не об армейском?

Но Уоррингтон-Рив уже не слушал.

— Гольф! — воскликнул он. — Оба Кука играли в гольф!

Рэй ничего не понимал.

— Что тут общего с миссис Огден? — спросил он. — И вообще, почему она узнала Стивена?

— Дорогой мальчик, подумай немного. Видела она его не один раз. На процессе, перед этим у коронера при установлении причин смерти. Собственно, с самого начала.

— Но вы же спрашивали, не был ли человек на снимке у нее в доме.

— Вероятно, был, в самом начале.

— Чтобы встретиться с Элен? Разве она не сидела в тюрьме?

— Кук был поверенным в делах ее семьи, — ответил Уоррингтон-Рив и задумался. — Интересно, ездил ли он к ней после смерти ее отца. Это весьма правдоподобно, если только ему удалось добыть у Френсис адрес. Да, вполне возможно, — повторил он. — Мог поехать, чтобы деликатно уведомить, что ее лишили наследства. Я его спрошу.

В Скотланд-Ярде инспектор Митчел штудировал рапорт медэксперта о результатах вскрытия тела Раймонда Торна.

— Смерть в результате отравления. Смертельная доза барбитуратов. Нет еще никаких данных, как он их заполучил? Хотя самоубийство кажется весьма неправдоподобным в середине ноября под кустами на болотах.

— Верно, — подтвердил инспектор Браун, переходя к докладу. — Торн никогда не лечился ни у одного врача в нашем районе. Ни одна аптека не готовила ему порошков по какому-нибудь рецепту. Если уж зашла речь об этом, доктор Эверетт, врач мисс Траб, дал ей слабенькие таблетки, содержащие аспирин, кодеин и какой-то препарат брома. Значит, у нее запаса барбитуратов не было. Доктор Бауэр из клиники утверждает, что лекарства пациентам дают только сестры, которые следят, чтобы те их тут же принимали. И в их клинике нельзя создать запас лекарств.

— Так что, видимо, Траб не входит в расчет, если речь идет о Торне. А миссис Мидоус?

— У нее было время, чтобы поехать в Лондон после моего визита к ним на той неделе, — докладывал в свою очередь инспектор Фрост. — У нее было достаточно времени. И она регулярно принимает барбитураты, страдая бессонницей. Но ее лекарства слабые. Нужно проглотить их уйму, чтобы добиться смертельного результата. Не могу себе Представить, как можно было заставить Торна принять все это.

— Он много пил. Если был под хмельком, мог не заметить, что ему подали, а алкоголь усилил реакцию.

— Возможно. А мотивы?

— Когда Торн встретил мисс Траб, он должен был сообщить об этом Куку. В противном случае я не понимаю, как Лесли узнал, где она живет. Торн, возможно, торговал информацией — последнее время он почти не писал картин и его средства были исчерпаны. Если Френсис убила Кука, Торн становился вдвое опаснее и его тоже пришлось устранить.

— Ну ладно, пусть она убила Кука. Но как?

Все помолчали. Потом Митчел спросил:

— А что нового в Уэйфорде?

— Ничего, — ответил Фрост. — В то утро, когда убили Кука, она взяла машину. Поблизости от дорожки никаких следов нет. Колин Мидоус ездил на мотоцикле — тоже нигде нет следов. То, что говорил Холмс, ничего не дает. Все дорожки поблизости от гольф-клуба узкие и грязные, на обочинах живые изгороди заросли ежевикой.

— Но ни у кого из Мидоусов нет удовлетворительного алиби?

— Верно.

— А когда вы были у них, Колина не было дома?

— Нет.

— Но потом он вернулся?

— Не настолько поздно, чтобы не мог еще попасть в Лондон, скажем, в десять вечера.

— И все еще ни следа оружия преступления? — спросил Митчел, чтобы переменить тему, которая зашла в тупик.

— Нет. Несколько раз мы прочесали всю местность, и еще раз обыскали дно реки. Но оно может еще где-то там лежать, в гуще кустов или в воде. Так проще всего от него избавиться.

— Разве что у кого-то хватило ума сообразить, что местность будет обыскана, и забрать этот предмет домой.

— Там было море крови, — заметил Фрост.

— Можно было отмыть ее в реке.

— Мы думали об этом, когда искали следы на берегу. Но не нашли места, достаточно близкого к воде, чтобы можно было наклониться и что-то вымыть, например, палку. Тем более, не одежду и не башмаки, которые наверняка должны быть забрызганы кровью. Особенно старательно искали мы следы крови на земле и следы ног возле тела, но ничего там не было, кроме отпечатков ног Рэя и Мевис Холмс. Если речь идет о возможности смыть кровь, то вода действительно стояла высоко и течение было сильным, но берег слишком крут, за исключением одного места у моста, но и там до воды далеко. Как видите, в обоих случаях вода была недосягаема.

— Вы сказали, там не было следов ног?

— Нет. Я сказал, там не было следов, где была бы заметна кровь. На берегу следов хватало: Холмсов, детворы и прочие, в основном резиновых сапог. Это не исключает ни миссис Мидоус, ни ее мужа. У них обоих такие. А у нее есть пара сапог, которые она носила еще в армии для езды на мотоцикле, и до сих пор ими для этого пользуется.

— Вы осмотрели их обувь? Она была сухой или мокрой?

— Мокрой и грязной. Оба заявили, что каждый день в ней работают в саду.

— Так мы не можем исключить ни одного из Мидоусов.

— И мисс Траб тоже.

— Ну, тут я сомневаюсь, — заметил Митчел, — Не стоит забивать ей голову. Она кажется достаточно уверенной в себе, раз покинула клинику и вернулась на работу. Я написал ей через Холмсов, что не стоит скрываться, чтобы мы не сделали соответствующих выводов, и она на другой день прислала мне свой новый адрес. Так что давайте пока оставим ее в покое.

— И что мы будем делать? — спросил инспектор Браун. — Ждать, пока что-нибудь само свалится нам в руки?

— Нет, мы не будем только ждать, — ответил Митчел. — Прежде всею и впредь будем заниматься последними выплатами, которые получил Лесли., Приписать их Мидоусам не можем, но должны выяснить их происхождение. Предлагай обратиться за помощью к Стивену Куку. Он пытается привести в порядок дела кузена и может там найти что-то такое, что наведет на след. А кроме того, мне кажется, я знаю, где мы найдем предмет, которым был убит Лесли. Если нам повезет, то удастся доказать, что был использован именно он, что приведет нас прямо к той особе, которую мы ищем. Полагаю, как раз этим мы сейчас и займемся.

Разговор этот состоялся в Скотланд-Ярде в пятницу. На следующее утро за завтраком в доме супругов Филпотов мисс Траб сообщила, что намеревается поехать в Уэйфорд навестить сестру.

Филпоты ничего не слышали о последних событиях. Мисс Траб тоже не знала, что ее шеф выступил на ее стороне, и попросту обратилась к нему с просьбой разрешить ей вернуться на работу, поскольку чувствует она себя гораздо лучше. Мистер Филпот согласился и, позвонив жене, предложил, чтобы мисс Траб пока остановилась у них. Никто из них не видел в этом ничего неприличного, хотя часть сотрудников была поражена и дезориентирована. Но мисс Траб любили, пока газеты шумихой вокруг этого дела не возбудили в них сомнений, а поскольку она казалась такой же, как прежде, к концу недели все пришло в норму.