Первые признаки новых веяний начали появляться на киноэкранах, особенно во время кинофестивалей, и т. н. домах искусства. Затем последовал студенческий мятеж с требованием либеральных реформ.

Женщины начали демонстративную акцию неповиновения требованиям религиозной полиции. Президентом был избран священник-реформатор. Ему удалось добиться от банков выплаты процентов, но не удалось положить конец убийствам студентов и интеллектуалов твердолобыми фанатиками, поддерживающими теократический режим. В 2001 году было проведено 52 уличные демонстрации против духовенства, они проходили примерно раз в неделю; было организовано 370 забастовок, их приходилось по одной на каждый день года; происходили также открытые стычки между молодежью и ненавидимой всеми полицией — по сути дела, сворой коррумпированных садистов. В последние два года молодые мужчины и молодые женщины, сбросившие чадру, демонстративно отмечали праздник Навруз, языческий Новый год, который праздновался еще до возникновения ислама. Таким образом они дразнили полицию, провоцируя ее на самые неприглядные действия. Это было только начало, однако отсюда следует, что люди учатся исключительно на собственном опыте. И этот опыт гораздо лучше учит, чем американские бомбы. Это действительно так, потому что режим никак не может объяснить, почему его лжи отказывается верить новое поколение. Ненависти, которую многие теперь чувствуют к духовенству и его религии, действительно нельзя не заметить.

В декабре 1987 года на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа началась новая палестинская интифада. Она выбила Израиль из колеи, бросив вызов сионизму, а также сильно удивила правительства других арабских стран. Они думали, что дни священной борьбы остались в далеком прошлом. Интифада бросила вызов инфитаху.

В этот период именно Каббани завладел народным умами. В «Трилогии о Детях Камней» он посоветовал палестинцам полагаться на собственные силы:

Иракский режим громогласно заступился за палестинцев и предоставил им огромную финансовую помощь. Израиль в Государственном департаменте начал мощную агитацию против «этого безумия». Они осознавали, что если палестинцы не захотят, чтобы их сокрушили, найдется какой-нибудь амбициозный арабский лидер, мечтающий о вечной славе, который может рискнуть и использовать ситуацию. У Арафата не было государства. Им можно было управлять при помощи уступок, но что касается «их человека в Багдаде», то был ли он действительно их человеком, или у него имелись личные честолюбивые устремления? Усилия Израиля принесли плоды. Вашингтон убедился в том, что перевооружение Ирака вышло из-под контроля. Это могло нарушить хрупкий статус-кво в регионе. Надо было срочно подрезать Саддаму крылья, но каким образом?

Вторжение Ирака в Кувейт стало буквально ниспосланной Небом возможностью. Каждое иракское правительство начиная с 1922 года предъявляло территориальные претензии Кувейту, который действительно управлялся из Багдада в течение предшествующих двух тысячелетий. Многие признавали, что в споре о нефти Кувейт провоцирует Багдад. Руководство партии «Баас» предложило план восстановления государственного суверенитета, который должен был навечно урегулировать этот спор, однако осторожность Саддама Хусейна, особенно когда в деле был замешан Вашингтон, трудно было поколебать. Он редко решался на что-либо важное без заранее гарантированного одобрения. И на этот раз он поступил так же, задав сакраментальный вопрос: что думает по этому поводу Вашингтон?

Сегодня главные иракские чиновники утверждают, что решающее значение имела роковая встреча Саддама с послом США в Багдаде, Эприл Глэспи. Глэспи была удовлетворена сложившейся ситуацией, ей были известны планы Ирака, и она де-факто дала свое разрешение. Когда 2 августа 1990 года армии Саддама вторглись в Кувейт, маленькое государство сдалось без борьбы. Правящая семья ас-Сабах бежала из страны. Если бы Багдад безотлагательно провел выборы и передал власть какой-нибудь ассамблее, он завоевал бы поддержку масс, однако демократические преобразования на повестке дня не стояли. Народу Ирака слишком долго отказывали в демократии, а разрешать ее кувейтцам было слишком опасно.

Тем не менее советский министр иностранных дел Евгений Примаков вел переговоры о сделке с Багдадом, в результате которой иракский военный контингент был бы в одностороннем порядке выведен из Кувейта, однако это соглашение было заблокировано США. Разваливающаяся и ослабевшая Россия обнаружила, что больше не может ни на чем настаивать. В итоге разразилась Война в Заливе. Теперь на Саддама Хусейна, бывшего союзника Вашингтона, Запад поставил клеймо «арабский Гитлер». Западные средства массовой информации подхватили эту идею, а продажные правители отважного маленького Кувейта стали частью пропагандистской атаки на Ирак. Преступлением Саддама стало нарушение суверенитета соседнего государства. Он попрал международное право и Устав Организации Объединённых Наций, что в действительности так и было, поэтому он должен быть публично наказан. Саддам не понял, что нарушать суверенитет можно только Империи, а подражание ей в этом вопросе не поощряется.

Либеральные апологеты Войны в Заливе утверждали, что она необходима, чтобы защитить истинные интересы иракцев. Ее исходом должен был стать демократический режим в Багдаде, пусть даже после ограниченного периода прямого правления Вашингтона. «Империализм, — твердили средства массовой информации, — разгромит “фашизм” и восстановит демократию, а по этой причине он приветствуется». Этот проект надежно контролировался Вашингтоном, и никаких сбоев не должно было быть. Такое патетическое видение мира в последние недели войны разлетелось в прах. Стало ясно, что ни Вашингтон, ни его прихлебатели в Эр-Рияде и данники в странах Персидского залива, не говоря уже о Дамаске и Каире, не заинтересованы в демократии. Серьезнее всего на установление демократии на Ближнем Востоке смотрел Вашингтон, который всегда был крайне заинтересован в том, чтобы «покончить с вьетнамским синдромом» и установить новое равновесие сил в этом регионе, сломав хребет Ираку и убедив, таким образом, Израиль согласиться на перманентный мир и со своими соседями — палестинцами.