События 11 сентября породили огромное множество гипербол, но утверждение, что они олицетворяли собой начало новой эпохи или поворотный момент в истории, — чистая пропаганда. Не в первый раз ученые мужи сговорились, чтобы преувеличить значение события и одновременно повысить интерес к собственным персонам. Утверждать, что ужасная смерть почти 3000 человек морально более чудовищна, нежели потеря 20 000 жизней, отнятых Путиным при разрушении Грозного, или ежедневная гибель множества людей в Палестине и Ираке, просто оскорбительно.

На самом деле атака террористов укрепила внутренние и внешние позиции администрации Буша, которая получила карт-бланш от ООН, поддержку России и Китая и усилила свое влияние на Западе и в Центральной Азии. Настоящее испытание, однако, начнется, спустя месяцы и годы после окончания бомбардировки Афганистана. Действия Пакистана, Саудовской Аравии и Египта может дестабилизировать мировой порядок и заставить его неожиданно и сильно измениться.

В декабре 1966 — январе 1967 годов я впервые осознал, что Соединенные Штаты были неприкосновенной святыней, на которую немыслимо было покуситься. В то время я был в Северном Вьетнаме с небольшой группой обозревателей из Северной Америки и Западной Европы. Мы стали свидетелями военных преступлений США, в существование которых вряд бы поверил хоть кто-нибудь на Западе и которые расследовал Международный военный трибунал, основанный на идеях Бертрана Рассела и Жана Поля Сартра.

Однажды в Тхан Хоа, южной провинции Северного Вьетнама, бомбардировка была столь сильной, разрушения столь серьезными, а вид погибших мирных жителей — в основном женщин и детей — настолько невыносимым, что во время пресс-конференции неделю спустя я просто сорвался. Я сказал: «Очень жаль, что американские города никогда не подвергались бомбардировке. Если бы это случилось, полагаю, простые американцы осознали бы, что тактика подобного рода сплачивает людей и наполняет их сердца лютой ненавистью против тех, кто несет ответственность за их горе. Возможно, тогда они стали бы испытывать к вьетнамцам большую симпатию. Британский генеральный консул в Ханое придерживался аналогичной точки зрения и сказал мне за чаем и сэндвичами в посольстве, что, когда он услышал гул американских бомбардировщиков, у него инстинктивно возникло желание схватить винтовку и начать стрелять по ним. Тем не менее мои замечания шокировали члена Трибунала, радикально настроенного американского журналиста Кэрола Брайтмана. В приватной беседе он сделал мне выговор и предупредил, что подобные ремарки могут быть неправильно истолкованы в США и уж конечно не будут способствовать антивоенному движению.

11 сентября я снова вспомнил об этой беседе. События этого дня мгновенно сплотили американцев, но отнюдь не убедили их, что такая тактика неэффективна; они были готовы поддержать ответную бомбардировку любой страны и любой цели в любом уголке мира. Моя давняя знакомая в Нью-Йорке описывала свой шок, когда афроамериканец, которого она встретила на улице, сказал ей: «Мы должны пойти туда и стереть их с лица Земли, как раньше индейцев». Многие либералы, являвшиеся раньше пацифистами, будучи слишком трусливыми, чтобы открыто защищать новую войну, приветствовали бомбардировщиков. Подобные настроения преобладали, однако многие из тех, кто ничего не говорил, молчали исключительно из страха. Я записал следующую беседу вскоре после того, как она состоялась, а было это в октябре, когда я приезжал в Нью-Йорк на конференцию. Я взял такси из аэропорта и вел вежливую беседу с белобородым латиноамериканцем, чей автомобиль был украшен звездами и полосками, как американский флаг:

Эти слова шокировали бы многих американцев, но только не Чалмерса Джонса, попытавшегося предупредить своих друзей об опасности. Он сделал это за целый год до того, как террористы атаковали Пентагон: «“Кошмар!” — это говорит любой человек, когда хочет описать что-то немыслимое, тем более если он точно не знает и не понимает, что именно он видел. Обладающие богатством и властью, Соединенные Штаты в ближайшем будущем станут единственной на всей Земле целью всех форм исламского «террора возмездия», особенно террористических выпадов против самих американцев, как в мирное, так и в военное время».

Именно эти плоды мы и пожинает в настоящее время. Достижение какого-либо баланса будет возможно не ранее чем через несколько лет, но некоторые предварительные комментарии сделать все же стоит. Это была самая наглядная демонстрация жестокости, которую видел мир за последние три десятилетия. Средства массовой информации всего мира, обычно лишь поверхностно и осторожно сообщающие о повседневной жестокости в других уголках мира, стараясь сделать их при этом практически незаметными в общем контексте новостей, обрисовывали это событие как грубейшее нарушения прав человека и всех мыслимых законов. В своей славе померкли даже такие известные «информационные бомбы», как истории О. Дж. Симпсона и гибель принцессы Дианы. Голоса комментаторов, честных работников и даже безработных слились в единый дружный хор. Расхожие клише неделя за неделей буквально наводняли эфир: «мир переменился навсегда», «как прежде уже никогда не будет», «где вы были, когда первый самолет врезался в первую башню?» и так далее.

А на самом деле изменилось ли что-нибудь после 11 сентября? Произошел ли фундаментальный поворот в мировой политике? Полагаю, нет. Действия США во внешнеполитической сфере привели к усилению нестабильности в тех частях мира, где они осуществлялись, но корня проблемы они не коснулись. Ответ США на события 11 сентября не был оригинальным и мало отличался от их привычного образа действий. Но все могло сложиться иначе, если бы беспорядки в Саудовской Аравии и Пакистане достигли пика.

Соединенные Штаты вели войну в Афганистане, лишили власти «Талибан» и обманули собственное правительство. И что в этом нового? Генерал Батлер уже просветил нас, как часто такое происходило в Латинской Америке на протяжении двух последних столетий и в чьих интересах это делалось. Теперь подобные события захватили Азию. Было ли тут что-то новое? Вряд ли. Моссадык был свергнут в Иране, Бхутто отстранена от власти в Пакистане, шейх Муджибуир свергнут в Бангладеш, несколько режимов были установлены и свергнуты в Юго-Восточной Азии, а Япония стала — и остается сейчас — однопартийным государством, основы которого были заложены бывшими коллегами генерала Тойо в сотрудничестве с генералом Дугласом Макартуром. Тот факт, что Соединенные Штаты ведут себя как империалистическая держава, вряд ли нов для большинства. Критика со стороны стран «третьего мира», являющихся вечными должниками Европы, не воспринимается всерьез. Они испытывают явную ностальгию по эпохе Клинтона, поскольку этот ловелас был «всесторонне развит» и заставлял их чувствовать себя Моникой Левински: они были частью действа, даже несмотря на то, что каждому было понятно — их просто используют в своих интересах. Клан Бушей не окружен такими изысканными сплетнями[158].