Самая неоднозначная книга ал-Маари «Параграфы и периоды» сильно беспокоила его почитателей, которые боялись за жизнь поэта, поскольку эта книга являлась пародией на Коран. Однако поэт, который из любви к животным сделался вегетарианцем, умер естественной смертью в восемьдесят пять лет. Поскольку он был принципиальным противником размножения, то единственным наследством, оставленным им миру, стали его труды. Однако испытывал ли он отвращение к сексу? В его поэзии совершенно отсутствует тема плотской любви, что для того времени редкость.

Поэты Багдада, в особенности Абу Нуваз, славились своими эротическими стихами и внушали современникам истинное восхищение, декламируя свои стихи и при дворе, и в тавернах. Многие истории из «Тысячи и одной ночи» были написаны именно в этот период, кстати, в некоторых из них появляется в качестве персонажа Абу Нуваз.

Современница ал-Маари из Кордовы, Баллада бинтал-Мустакфи, написала целый цикл смелых стихотворных обращений к своему любовнику, которые вышила на рукавах своего платья, щеголяя в нем на публике:

Литературный салон аль-Валлады стал одним из самых любимых мест встречи литераторов того времени: поэты и философы, мужчины и женщины приходили сюда, чтобы послушать эротические стихи и любовные оды, большинство которых так никогда и не были опубликованы. В этом салоне часто вели споры не только на литературные споры, в том числе о толковании сновидений.

Сны играли важную роль в доисламской арабской культуре, а их толкователи были очень уважаемыми, и их услуги высоко ценились. Впоследствии ислам не запретил этот обычай. В конце концов, первое откровение, которое было дано Мухаммеду, снизошло на него во сне «с прозрачным светом зари». Ибн-Сирин, первый и главный мусульманский толкователь сновидений, родился через несколько лет после смерти пророка. «Большой тасфир снов» Ибн-Сирина был опубликован через несколько лет после его смерти в 704 году; также в нем собраны короткие истории из жизни автора и рассказы о его деятельности. Эта книга не удостаивается Фрейдом упоминания в ссылках, что свидетельствует о том, что венский мастер, вероятно, не знал о ее существовании.

Толкование снов, которое предлагает Ибн-Сирин, поражает оригинальностью и предельной откровенностью. Читателю выпадает редкая возможность полюбоваться картиной социальной и сексуальной практики ислама I века. В толкованиях снов на удивление часто появляются такие понятия, как гомосексуализм, инцест, скотоложство, трансвестизм. У хорошего толкователя должно быть объяснение всему, всякий сон чем-то полезен, за исключением «мокрых» эротических снов, которые являются «делом Сатаны». Временами Ибн-Сирин слишком близко подходил к границам дозволенного моралью, как видно из следующей истории:

Один мужчина пришел к Ибн-Сирину и сказал: «Я видел странный сон, и мне стыдно его рассказывать». Ибн-Сирин попросил его записать свой сон. Человек написал следующее: «Я три месяца не был дома и во сне увидел, что вернулся домой. Я увидел, что моя жена спит, а два барана сцепились рогами над ее интимными местами, и один из них уже забодал своего противника до крови. После этого сна, вернувшись, я стал избегать жену и не знаю, что думать, несмотря на ту любовь, которую я к ней испытываю». Ибн-Сирин ответил: «Не избегай ее больше. Этот сон говорит о свободной и чистой женщине. Когда она узнала, что ты скоро вернешься, то хотела побрить свои интимные места и в спешке порезалась… ты должен пойти к жене и убедиться в этом». Мужчина возвращается к жене и пытается дотронуться до нее, но она резко отталкивает его со словами: «Не подходи ко мне, пока не расскажешь, почему ты избегаешь меня». Мужчина рассказал ей всю правду о своем сне и словах толкователя. «Он сказал правду», — заявила жена и положила руку мужа на вату поверх раны, нанесенной во время бритья.

Через семьсот лет после смерти Ибн-Сирина тунисский шейх ибн Мухаммед ан-Нафзави написал «Благоуханный сад», сборник эротических рассказов, стихов, медицинских советов и комментариев о значении снов. Духовные лица осудили эту книгу как «бессмысленное сочинение одержимого сексом маньяка», соответственно это произведение подрывает устои религии гораздо сильнее, чем это может показаться при первом его прочтении. А критика Эдварда Сайда в адрес тех, кто «неправильно» читает эту книгу — Сайд назвал это «соблазнительной деградацией знания», — полностью оправдана.

«Благоуханный сад» — многогранное произведение. Это, помимо всего прочего, еще и жалящая критика религиозного лицемерия, которая так же уместна сегодня, как и в XV веке, во время написания сборника. Например, в открывающем книгу коротком рассказе содержится оценка жуликоватого лжепророка Мусейлимы и сцена его совращения женщиной по имени Саджах из племени тамим, которая объявила себя пророчицей. Оба персонажа являются реальными историческими фигурами. Мусейлима, вождь влиятельного в Восточной Аравии племени ханифа, заявил, что Аллах говорит и его устами, и, вследствие этого, предложил Мухаммеду разделить власть на Аравийском полуострове. Мухаммед отверг это наглое предложение, а его последователи осудили Мусейлиму как лжепророка. Саджах, являвшаяся вождем племени тамим, находилась под влиянием христианских идей, которые в своих проповедях смешала с язычеством. Саджах и Мусейлима объединились, чтобы бороться с преемниками Мухаммеда. Оба они были побеждены. Мусейлиму убили в одном из сражений, а Саджах вернулась в свое племя и приняла ислам. Древние мусульманские историки, в том числе и обычно сдержанный ал-Табари, предпочли представлять их политический альянс как обычный сексуальный союз. По версии ан-Нафзави, эти двое встречаются, испытывают сексуальное влечение друг к другу, и Мусейлима, не в силах сдержаться, делает ей непристойное предложение:

Книга была адресована некому визирю, но ее тон и стиль предполагают, что она была написана в основном для того, чтобы ее читали на площадях и городских рынках, а также брали с собой за границу читатели-путешественники. Даже у арабской аудитории, которая знала суть этой истории, от смелости третьей строки отвисла бы челюсть. Ведь Мусейлима предлагает Саджах заниматься любовью в таком положении, которое в точности соответствует положению при исламской молитве. Тот факт, что Мусейлима и Саджах были неверными, нисколько не уменьшал подрывной силы этих строчек.

Хотя «Благоуханный сад» был написан в XV веке, в нем недвусмысленно упоминается о женской сексуальности: лесбиянство считается приемлемым, а мужчинам дается совет не быть эгоистичными, стремясь к наслаждению. А вот при описании средств, усиливающих половое чувство, ан-Нафзави разочаровывает:

«Тщательно приготовь лущеный горох и лук вместе и посыпь растертым в порошок пеллетером (горьковато-сладкий корень, который растет в Магрибе) и имбирем. Съешь надлежащее количество этого, и ты обнаружишь, что сексуальное удовольствие становится удивительно интенсивным».

Это неправда.

Положение женщин в исламе было создано искусственно. Здесь Коран высказывается недвусмысленно. В главе под названием «Женщины» признается женская сексуальность, и именно по этой причине считается необходимым введение целого набора суровых социальных и политических ограничений, которые определяют поведение женщин в частной и общественной жизни. Хотя некоторые разделы этого текста можно трактовать довольно свободно, основополагающий стих не оставляет места никаким сомнениям: