1917 Сон Вчера я молвил: «гулля! гулля!» И войны прилетели и клевали Из рук моих зерно. И надо мной склонился дедерь, Обвитый перьями гробов, И с мышеловкою у бедер И с мышью судеб у зубов. Крива извилистая трость И злы седеющие зины. Но белая, как лебедь, кость Глазами зетит из корзины. Я молвил: «Горе! Мышелов! Зачем судьбу устами держишь?» Но он ответил: «Судьболов Я и мерой чисел ломодержец». И мавы в битвенных одеждах, Чьи руки кожи лишены, И с пляской конницы на веждах Проходят с именем жены. Кружась шуршащею жемжуркой, Оне кричали: «веле! веле!» – И, к солнцу прилепив окурок, Оне, как призраки, летели. Но я червонною сорочкой Гордился, стиснув удила. Война в сорочке родила. Мой мертвый взор чернеет точкой. 1917 Союзу молодежи! Русские мальчики, львами Три года охранявшие народный улей, Знайте, я любовался вами, Когда вы затыкали дыры труда Или бросались туда, Где голая львиная грудь Заслон от свистящей пули. Всюду веселы и молоды, Белокурые, засыпая на пушках, Вы искали холода и голода, Забыв про постели и о подушках. Юные, вы походили на моряка Среди ядер свирепо-свинцовых: Он дыру на котле, Вместо чугунных втул, Локтем своего тела смело заткнул. – Русские мальчики, львами Три года охранявшие русский народный улей, Знайте: я любовался вами. <1917>, 1922 Из «Великого четверга» Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал Очарованный гад И послушно скакал В кольцах ревности, И гада покорного свисты и корчи, И свисты, и скок, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Терновники солнц понимать точно пение, Кто череп, рожденный отцом, Буравчиком спокойно пробуравил И в скважину, как колос, вставил Душистую ветку Млечного Пути – Колосом черных лугов, В чьем черепе – точно в стакане – была Росистая ветка полночного Бога, – Вселенной солому от зноя богов Кто косо на брови поставил, Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты!.. Так я кричу, Крик за криком, И на моем застывающем крике Ворон совьет гнездо, А на руке, протянутой к звездам, Проползет улитка столетий. 7 декабря 1917, 1918
«Ты же, чей разум стекал…» Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, на пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал Очарованный гад И послушно скакал В кольцах ревности, И змея плененного Пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты. 7 декабря 1917, <1919> Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал очарованный гад И послушно скакал в кольцах ревности, И змея плененного пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, В том черепе, точно в стакане, Жила росистая ветка Млечного Пути, А звезды несут вдохновенные дани, Крылатый, лети! Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты! Так я кричу, каменея. И на руке, протянутой к звездам, Проползет улитка столетий. 7 декабря 1917, 1919 Улитка столетий Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал Очарованный гад И послушно скакал в кольцах ревности, И змея плененного пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, В чьем черепе, точно стакане, Жила Росистая ветка Млечного Пути, Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю – Ты! Так я кричу, и на моем каменеющем крике Ворон священный и дикий Совьет гнездо, и вырастут ворона дети, А на руке, протянутой к звездам, – Проползет улитка столетий. 7 декабря 1917, 1920 Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал Очарованный гад И послушно скакал В кольцах ревности, И змея плененного пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, Кто череп, рожденный отцом, Буравчиком спокойно пробуравил И в скважину надменно вставил Душистую ветку Млечного Пути, Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты. Так я кричу, и на моем каменеющем крике Ворон священный и дикий Совьет гнездо, и вырастут ворона дети, А на руке, протянутой к звездам, Проползет улитка столетий. |
