— Давай спать, Брайан?

— Давай.

Они уснули, обнявшись. Усталость и переживания сморили моментально.

Утром Джастин поехал в госпиталь. Босс, целуя, прижимая к своему обнаженному телу, лаская, дал ему сколько понадобится оплачиваемых отгулов на урегулирование любых возникших вопросов и последующих за ними проблем.

Под серым октябрьским небом любовь, расставание, попытка самоубийства предстали в ином ракурсе — без волшебной мишуры, разгоревшихся страстей. Буднично и блёкло. Джас словно взглянул на себя со стороны: ему доверяли, а он предал, ему верили, а он обманул, его любили, а он изменил. Как бы сам прокомментировал, услышь эту историю о посторонних людях? Конечно, бы осудил изменника.

Ведь это не с Кинни, с которым они ничего никогда не обещали друг другу. С Брендоном они давали клятвы быть вместе в горе и радости. А теперь Брендон едва не умер. Поступок глупый, но он наглядно говорит о боли, которую испытал его муж. Сильный, здравомыслящий, всегда позитивный муж.

Джастин корил себя.

Жалюзи были закрыты, в палате царил полумрак, попискивало оборудование.

Картер лежал на кровати с приподнятым изголовьем. Рядом на стуле сидел мужчина в белом халате поверх полицейской формы. Он обернулся на нерешительно застывшего в дверях Джастина.

— Я могу подождать, — сказал блондин.

— Нет необходимости, — ответил полицейский, вставая. — Мы уже закончили.

— Это мой муж, — кисло произнёс Брендон.

Полисмен оглядел Джастина с головы до ног. Высокий, подкачанный, вряд ли старше тридцати пяти. Брайану бы он понравился. Брайану всегда нравились стражи порядка. Вернее, секс с ними.

— О, вот как? — коп приподнял тонкую бровь. — Что ж, мистер Картер уже рассказал мне про обстоятельства дорожно-транспортного происшествия. Вам есть, что добавить, мистер… ээ… Картер?

Джас кивнул, показывая, что тот угадал с фамилией, но с остальным ему нечем было помочь.

— Нет. Извините. Меня не было на месте аварии. К сожалению.

— Ладно, — сказал полицейский, обернулся к пострадавшему. — Скорейшего выздоровления, мистер Картер. После выписки загляните в участок подписать бумаги.

— Хорошо.

Полицейский дежурно улыбнулся и, забрав портфель, вышел из палаты. Картеры остались одни.

Повисло неловкое молчание, будто они были друг другу не родные.

— Проходи, — сказал Брендон. Он сейчас мало чем напоминал Брайана — осунувшийся, со щетиной, в больничной пижаме.

— Это тебе, — Джастин сдвинулся с места, поставил на тумбочку пакет с купленными по дороге фруктами, сел на оставленный полицейским стул. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — буркнул Картер. — Не беспокойся.

У Джастина сжималось сердце от его ледяного, пренебрежительного тона. Больно было видеть мужа таким подавленным. Своя вина сразу ощущалась многократнее.

— Зачем ты это сделал? — вырвалось у него само собой.

— Что зачем? Под машину прыгнул? Тебе разве есть разница, Джас?

— Я беспокоюсь за тебя…

— Не надо, не беспокойся. Ты уже сделал выбор. В пользу Кинни. Обещал подождать, подумать, взвесить, но уже выбрал его. Ты был со мной из-за него, как мне теперь жить с этим?

— Прости, — Джастин опустил глаза, облизал губы. Ему нечего было добавить, и так себя поедом ел за ложь.

— Живи с ним, а меня оставь в покое. Уходи.

— Прости, — блондин поднялся на ноги, рассматривая кафельный пол, повернулся к двери, но выйти не решался: поставить крест на прошлом так сложно.

Брендон молчал. Ждать от него прощения в данной ситуации было наивно, и его поведение, злой настрой был понятен.

Джастин вздохнул и направился к двери. Может, оно и к лучшему, что пути назад нет. Стоит отбросить колебания и смотреть в будущее.

— Джас!

Оклик остановил Тейлора у выхода, когда тот взялся за ручку двери. Голос Картера из озлобленного стал просительным, как у отчаявшегося, хватающегося за соломинку человека.

— Что? — блондин обернулся, не отпуская дверной ручки, догадывался, что за просьбы сейчас последуют и что он не в силах будет отказать.

— Джас, прости меня, — Брендон заговорил скороговоркой. — Я люблю тебя. Пожалуйста, дай мне ещё шанс. Пожалуйста, подумай, я ведь люблю тебя сильнее, чем Кинни. Джастин! Я люблю тебя. Возьми сколько хочешь времени, натрахайся с ним, но… не уходи. Пожалуйста! Пообещаешь?

Джастину захотелось заплакать от безысходности и жалости — к Брендону, к самому себе. Отказать больному, подавленному мужу — бесчеловечно. Но и отказать себе в истинном счастье…

Он смог только кивнуть. От необходимости оформлять ответ в слова его спасла медсестра. Она вошла с набором лекарств на подносе и выгнала Джастина из палаты.

Из госпиталя Тейлор сразу поехал в Оттаву. Там надо было оплатить счета за квартиру, заглянуть на студию звукозаписи, уладить ещё кое-какие дела.

Дорога помогла привести мысли в порядок, успокоиться. Правда, управиться за один день не получилось, заботы растянулись на целых трое утомительных суток. Спасали только полные нежности звонки Брайана. С Брендоном Джас тоже разговаривал, но тот отвечал сухо и быстро бросал трубку. Только в день перед отъездом Брендон шутил и даже смеялся, рассказывая больничные байки, от перевода в столичную клинику он наотрез отказался, предпочёл лечиться в Торонто.

Назад Джастин возвращался поздним вечером. Над Канадой бриллиантами мерцали мириады звёзд. Дорога была загруженной. Не терпелось прижаться к Брайану.

Вот только что делать с Картером он не знал. Долго думал об этом, но ни к какому решению не пришёл.

Зазвонил телефон. Джастин посмотрел на экран, вздохнул, приложил трубку к уху.

— Привет, мам.

— Джастин, милый, почему тебя давно не слышно?

— Некогда было, честно. Дела — я уже взрослый мальчик.

— Что с Брендоном? Как он себя чувствует? Что между вами произошло?

— С чего ты? ..

— Мне Дэбби звонила, сказала, что его сбила машина, а ты мне не сообщил.

— Уже всё в порядке, мам, опасности нет, но восстановление займёт долгий период. Брену придётся заново учиться ходить. У него сильно повреждена нога.