Нет, не заболел. Ему просто недостаёт человека, который бы…

Брайан встрепенулся, мигом перестал рефлексировать, вернулся к столу. У него имелось много неотложных дел, среди которых точно не значилось самокопание. Надо было просмотреть резюме кандидатов в дизайнеры, иначе фирма рисковала начать работу без них. Что смешно, конечно.

Босс разбудил ноутбук, кликнул ярлык с собранными Кэтти анкетами, пробежал глазами по строчкам.

Фрэнк Браун. Образование — Квебекский колледж искусств. Опыт работы — Торонто, Оттава. Ладно, блять, пусть приходит.

Кинни переместил анкету в другую папку, для людей, у которых появится шанс трудиться под его началом, открыл следующую.

Джастин Картер.

Дверь скрипнула, заставляя Брайана вздрогнуть и резко повернуться назад, будто его поймали за ёбаным постыдным делом — дрочкой в школьной столовой: так сильно на него нахлынула тоска по всегда позитивному Солнышку. Джастин. А ведь он никак не мог запомнить его имя.

На пороге стояла всего лишь помощница.

— Мистер Кинни, там полиграфическое оборудование привезли…

— Блять! Наконец-то соизволили.

Да, эту поставку Брайан очень ждал. Сразу поднялся со стула, чтоб пойти лично проконтролировать разгрузку, направил курсор на крестик в правом верхнем углу, потом решил дать парню шанс. Опыт работы — Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Оттава. Ух ты, конечно. Следующим кликом и это резюме попало в папку одобренных кандидатов. После Брайан свернул все окна и поспешил вслед за мисс Миллс на улицу. Досмотрит потом.

На улице стоял прекрасный сентябрьский день. Солнечный, но уже не жаркий, как июль. В Торонто осень наступала на неделю-другую раньше, чем в Питтсбурге. Брайану это нравилось, у него в душе давно поселилась осень. Это время года отлично резонировало со светлой грустью, томной тоской, щемящей болью, придавало пикантных ноток. Он давно стал моральным мазохистом, перебирая ночами в памяти романтические моменты прошлого. А бессонница начала одолевать всё чаще и чаще. Можно было покончить с этим, найти Джастина в любой из трех с половиной тысяч минувших дней, узнать, как он и с кем, попытаться что-то наладить, тем более в Штатах наконец-то признали однополые браки. Они выжили, они победили. Они получили то, за что боролись.

Только вот ёбаная гордость!

Кинни снова вернулся в реальность, проследил взглядом за вихрем ярко-красных кленовых листьев, подхваченных тёплым ветром и танцующих вдоль тротуара. Нет, он не станет унижаться и искать Джастина. Если блондин не прибежал к нему сам, как было в течение всех их отношений, значит, ему хорошо без него.

— Вы мистер Кинни? — к Брайану подошел мужчина в легкой куртке и кепке с логотипами компании-поставщика, протянул бумагу. — Подпишите, что нет претензий к товару.

— Минуту, — генеральный директор «Киннетика» отодвинул его планшет, заглянул в кузов грузовика, мешая рабочим, потом вернулся в помещение, придирчиво проверил внешний вид оборудования, запустил его с помощью консультантов, только потом поставил подпись.

— Новый офис — всегда новый этап в жизни? — подмигнул мужчина в кепке, засовывая ручку в карман. — Все так говорят. Все ожидают от жизни какого-то подарка.

Он еще раз подмигнул, расплываясь в простодушной улыбке, свойственной людям из низших сословий, которых их положение вполне устраивает, и запрыгнул в кабину, отсалютовал рукой.

Брайан никак не выказал ответной приветливости. Он с тинейджерства не любил раскланиваться с людьми, ползающими по дну жизни. Не брезговал, наоборот, очень хорошо помнил, что сам вышел из таких. И этот комплекс преследовал его с тех самых пор.

Кинни вернулся к себе в кабинет, пока еще напоминающий Японию после землетрясения. Убрал разбросанные коробки, упаковочную бумагу, какую-то бечевку, негодуя, почему этого ещё не сделал технический персонал, нанятый в самую первую очередь, сбросил хлам в угол возле двери и сел за свой стол, сейчас повёрнутый передом к стене.

Напомнив себе, что интерьер скоро доведут до комфортного совершенства, чтобы не закипеть, блять, от негодования, Брайан быстро открыл папку с оставшимися кандидатами в дизайнеры и принялся изучать, теперь уже более обстоятельно вчитываясь в каждый пункт резюме, без сожаления отсеивая новичков и искателей халявы.

В итоге повезло всего девяти людям, мужчинам и женщинам, включая двух самых первых. Брайана это вполне удовлетворило, он не собирался из-за спешки жертвовать качеством работы и, как следствие, репутацией своей фирмы. Ему требовались самые лучшие сотрудники.

Он размял мышцы, вытянув руки вверх, потом вызвал Кэтти по внутреннему телефону.

— Да, мистер Кинни? — помощница появилась через считанные секунды, как обычно собранная и готовая выполнять поручения. Брайану снова подумал, что ему повезло с ней.

— Пусть рабочие, блять, завтра же займутся моим кабинетом, — он кивнул на кучу мусора в углу. — Но я не об этом. Разошли письма соискателям, чьи анкеты я одобрил. Они вот в этой отдельной папке.

— Хорошо, — кивнула девушка, фиксируя в блокноте, — на какое время назначать собеседование?

Брайан покрутился в кресле, глядя в никуда и прикусывая нижнюю губу, наконец решил, что торопиться надо медленно.

— Пусть являются в ближайшие три дня, скажем, с десяти до двух.

— Хорошо.

— И да, объявление о наборе сотрудников пусть пока повисит. Ни юристов, ни бухгалтеров толковых ещё не нашёл, хоть Шмидта, нахуй, вызывай.

— Кого?

— Нет, никого, — отмахнулся Брайан, — это я так, сам с собой.

Теодор бы всё равно не приехал. Он счастливо жил в предместьях Питтсбурга со своим личным психологом Блэйком. Они пересекались несколько раз за последние пять лет, в основном по инициативе Майкла, но разговаривать, как и раньше, было не о чем.

Кинни отпустил помощницу и снова повернулся к компьютеру: работы было невпроворот. Новый офис, как сказал поставщик, это новый этап. Брайан был с ним согласен отчасти. Новый этап в карьере, но никак не в жизни. Настоящая жизнь осталась далеко позади с его близкими друзьями и единственной любовью.

***

Оттава была прекрасна. Джастин сидел на скамейке в парке и созерцал тихую уютную красоту. Яркие оранжевые, багряные, жёлтые краски, тусклые мазки зелени на кронах деревьев и на аккуратно постриженных газонах, лодочки сухих листьев на траве и на плитках ровных дорожек… Он, как художник, приходил от осени в неописуемый восторг, особенно от канадской. Чувствовалось в этой стране и в ее столице особое, почти домашнее очарование. И не только природа радовала своей идеальной палитрой, всё в этом городе давало пищу его ненасытной музе — архитектура, шахматная планировка кварталов, развитая система парковых дорог, по которым так хорошо бродить и нежиться в лучах ласкового солнышка.