А где-то совсем рядом, метрах в двадцати, всего за пятью-шестью гипсокартонными перегородками ищет новые дизайнерские решения его любимый парень.

Джастин сказал, что любит.

Брайан верил ему. Он тоже его любил.

Блять, как же тупо, когда двое мужчин любят друг друга и не могут быть вместе из-за ёбаных принципов! Взрослые мужики, а не желторотые пиздёныши!

Хватит, Брайан, тебе сорок четыре! Жизнь скоро закончится, наступит импотенция, а ты так и не сможешь сказать «люблю»! Поебёшь своё счастье! Отдашь другому!

Кинни обхватил голову руками, сжал в пальцах волосы, так сильно, что выдрал бы клоки.

Надо срочно что-то делать. Решать. Решаться.

Рабочий день подходил к концу, сейчас сотрудники и персонал станут расходиться, вместе с ними и Джастин. Укатит в Оттаву к его слюнявой копии!

Брайан выскочил из кабинета, едва дверь не сорвав с петель.

***

Две точки на электронных часах мерцали, отсчитывая последние минуты долгого рабочего дня. Джастин смотрел на них и непроизвольно считал. Тридцать один, тридцать два, тридца…

Дома ждёт Брендон, готовит ужин, охлаждает вино…

Блондин представил эту умилительную картину, улыбнулся и… сорвался с места. Блять, и по хую, что Кинни играет в клоуна. По хую! Пусть молчит, сука, но будет его.

***

Они открыли дверь одновременно: Брайан входя, Джастин выходя. Глаза встретились, и стало всё ясно и всё неважно.

- Джастин, я люблю тебя!

- Брайан, я хочу быть с тобой!

Они впились друг другу в губы, как будто завтра может не наступить, в стороны полетели рубашки и брюки. Брайан, не отрываясь от Джастина, успел защелкнуть замок на двери. Простая предосторожность, офис и так пустел.

Дивана в этом кабинете не имелось, но стол вполне подходил, не совсем широкий и длинный, как у босса, но способный выдержать их безумную страсть. А хоть бы и неспособный – завтра купят другой, Брайан не об этом сейчас думал и на всё был согласен, сам себя не узнавал.

Он уложил Джастина спиной на полированное дерево – только так, лицом к себе, никакой позы «сзади». Лицом, чтобы смотреть в его затуманенные блаженством глаза, чтобы покрывать поцелуями губы, шею, ключицы…

Тейлор обвил ногами его бёдра, стояк плотно прижимался к упругому животу.

- Ты хотел слышать, что я люблю тебя? – задыхаясь от счастья, спросил Кинни. – Я люблю тебя. Всегда любил. Да, блять, это говорю тебе я, не твой Картер.

- Не надо о нём, - попросил Джастин, подвигаясь ближе к его паху, подставляясь промежностью под напряженный член.

Вот этот миг. Брайан не верил. Он видел их примирение и секс во сне. И сейчас, это, наверно, и был сон. Только очень яркий, цветной.

Брайан собирался заняться с Джастином любовью нежно и долго, но, когда рядом желанная задница, выдержать было невмоготу. Да и Тейлор не хотел медлить. Кинни надел презерватив, подался бёдрами и плавно вошёл почти на всю длину.

- О-оо, - выдохнул он. Горячая, упругая глубина. Она ни с чем и ни с кем не сравнима. Все десять лет он помнил её, ведь ни одна задница больше не дарила столько наслаждения.

Джастин застонал, улыбнулся и подал знак продолжать.

Кинни возобновил фрикции, поглаживал, живот своего Солнышка, никак не мог насытиться. Тело переполняло возбуждение, в груди засело счастье.

Джастин прикрыл ресницы, обхватил кулаком свой член, стал дрочить. Брайан вбивался в него, вколачивался, будто хотел наверстать упущенное. Иногда мелькала мысль, что это будет их единственный трах, но он чувствовал – нет, впредь они будут вместе, больше не разлучатся.

Джастин кончил первым, сжал бойфренда в себе. По мышцам Брайана прокатилась электрическая волна, он ещё несколько раз втиснулся в мокрое нутро и залил его спермой, застонал, опуская лоб на влажную грудь блондина.

- Не уходи, - прошептал он. – Останься.

Сейчас Брайан не хотел отпускать свое вновь обретенное сокровище сопернику. Если Джастин уйдёт, его сердце опять разобьётся.

Копия

Джастин лениво пошевелился, поднял руку, потрепал Брайана по волосам. Кинни, выравнивая дыхание, провёл взмокшим лбом по его груди, не опавшим членом ощущая давящее тепло его нутра, чуть приподнял голову, ждал ответа.

— Брайан… — проговорил Джас. Абсолютно безэмоционально, как человек, уставший после страстного траха. Брайан слышал, как под слоем мышц гулко бьётся его сердце, как ходит в горле кадык, когда он сглатывает. Все эти звуки были блаженством, означающим, что любимый здесь, под ним.

— Останься, — повторил Кинни, остатками эрекции толкнулся в него.

Тейлор застонал, сжал ноги вокруг его бёдер.

— Брайан… Ничего не говори… Не порть момент…

— Хорошо… Я люблю тебя.

Признаваться в этом, сжимая в объятиях возмужавшее тело, оказалось на удивление легко, словно слова любви срывались с его губ всю его жизнь. Душа пела и ликовала. Только неопределенность дальнейшей судьбы тенью нависала над счастьем. Нахуй, всё наладится, всё образуется. Сейчас, в этот сладкий миг, не следует думать о грустном.

***

Покой, безмятежность… Джастин чувствовал их впервые за десять лет. Десять лет он искал их, десять лет шел к ним. И всё, что происходило ранее — его карьера, его свадьба, его желание работать в иной сфере — было лишь подготовкой к этому сладкому мигу. Шаг за шагом, день за днем, километр за километром.

Брайан действительно полюбил его, совершенно искренне и неотвратимо.

Лежать голой спиной на столе, смотреть в белый натяжной потолок с горящими точечными лампами и думать об этом — было так приятно, так естественно. Если долго мечтать, потерять надежду, смириться, то Вселенная дарует тебе исполнение мечты. Когда уже перестал надеяться, перестал мечтать.

Джастин улыбался. Хорошо, как хорошо просто лежать под любимым. С самой первой ночи, когда родился Гас, он верил, что заставит Кинни сказать три заветных слова. Кинни сказал, и они звучали как музыка всех величайших композиторов мира, объединившихся в оркестр.

Зазвонил мобильный телефон. Джастина. В его кабинете чужих не было.