Молли тоже влезает в разговор, спрашивая:

- Твой бойфренд что, на два года моложе меня?

- Он мне не бойфренд.

- Ладно, парень с которым ты занимаешься сексом. Он на два года моложе меня?

- Молли! – возмущенно одергивает мама.

И на блаженные пять минут разговор переключается с меня на Молли и на то, можно ли в ее возрасте обсуждать подобные вещи. От души ей сочувствую. Мама до сих пор считает ее несмышленой малышкой, и то, что она девочка, ситуацию тоже не упрощает.

В итоге, ни к какому решению мы, конечно же, не приходим, потому что и решать тут нечего. Все, что происходит у нас с Брайаном, моей матери не касается, и ее мнение на мои поступки никак не повлияет. В общем, мы сходимся на том, что ни на чем мы не сходимся. Очень цивилизованно.

Во вторник я, сжав зубы, собираю по квартире обертки от еды, отношу их в мусор и отправляюсь в магазин за продуктами – холодильник и шкафчики снова опустели. Я знаю, он нарочно выводит меня из себя, и твердо намерен выстоять.

И вот в среду, поднимаясь по лестнице я – наконец-то – слышу из лофта звуки музыки. Кажется, моя выжидательная стратегия все же сработала. Однако, открыв дверь, я вижу вовсе не Брайана, а Майкла. Он подскакивает с дивана с видом ребенка, пойманного на краже конфет из буфета. А Брайана нигде не видно.

- Какого хрена ты здесь делаешь?

И тут из ванной появляется Брайан. Обнаженный. В одном обернутом вокруг бедер полотенце. И мы с Майклом теряем дар речи. Вероятно, по сходным причинам. Ни один гей не останется равнодушным при виде голого Брайана.

- А, привет, - произносит он так, словно никак не ожидал меня здесь увидеть.

А затем сбрасывает полотенце и идет одеваться. Я вижу, как у Майкла глаза на лоб лезут. Что за хуйню Брайан снова творит? Угу, как будто я сам не знаю. Это так очевидно, что даже почти смешно.

- Как дела, Майкл? – вежливо интересуюсь я.

А Брайан натягивает штаны на обнаженную задницу. Он впервые при мне не надевает белья. И я задумываюсь, ради кого это он так расстарался.

- Все отлично, спасибо, - наконец-то, находится Майкл и, с трудом оторвав взгляд от своего друга, оборачивается ко мне.

Значит, Дебби все же научила его кое-каким манерам. Или он просто сообразил, наконец, что находится у меня в доме, и я все-таки на двенадцать лет его старше. К тому же я в костюме, что, вероятно, добавляет мне представительности.

Кивнув, пытаюсь улыбнуться, и тут Брайан, уже одетый, появляется из спальни, подходит к Майклу и обнимает его за плечи.

- Мы с Майки как раз собирались в «Вуди». Правда, Майки?

Надо отдать Майклу должное, ему явно неловко. Смотрю на Брайана, гадая, предложит ли он мне пойти с ними, хотя бы из вежливости? Он склоняет голову на бок и растягивает губы в улыбке, столь же ослепительной, сколь и фальшивой.

- Ну что ж, увидимся, - безмятежно бросает он и подталкивает Майкла к двери.

И я силой заставляю себя не оборачиваться и не смотреть, как они уходят. Разглядываю пол под ногами и слушаю, как они спускаются по лестнице, смеясь и переговариваясь. Наконец, хлопает дверь подъезда – и мне удается сдвинуться с места и запереть дверь.

Прижимаюсь лбом к холодному металлу и гадаю – может, я все-таки неправильно себя веду? Нужно позвонить Дафни. Или не нужно. Не могу же я с каждой проблемой нестись к лучшей подружке. Я ведь вовсе не такой человек. Не был таким, пока не встретил Брайана.

В общем, я просто иду в душ. Убираюсь, спускаюсь в магазин за продуктами, снова забиваю едой холодильник и шкафчики. Есть почему-то не хочется. Я устраиваюсь на диване и углем рисую Брайана, натягивающего штаны на голую задницу. Получается очень неплохо.

В четверг вечером в квартире опять никого. Только страшный бардак, и еда снова исчезла. Зато в пятницу я еще с первого этажа слышу, как грохочет в лофте музыка. На лестнице сталкиваюсь с лесбиянкой, что живет этажом ниже. Она интересуется, что за хрень у меня творится, и я обещаю мигом все уладить.

Поднявшись, обнаруживаю, что в лофте полно людей, большинство из которых я впервые вижу. Что, в общем, не удивительно, - все они подростки. Одни танцуют, другие просто болтают, и все на вид пьяны вдребадан. Я пробираюсь к магнитофону, выключаю музыку, и все изумленно застывают. В спальне обжимаются две парочки. Разнополые парочки. В моей постели.

Оглядываюсь по сторонам и нахожу глазами Брайана.

- Убери их отсюда.

- Ты еще что за хрен? – вопрошает какой-то парень.

Он надвигается на меня, пытаясь отпихнуть с дороги и добраться до магнитофона. Не будь он мальчишкой, я бы его ударил, наверно, – пусть даже он гораздо выше. Но между нами тут же вырастает Брайан, загораживая меня спиной.

- Ладно, ребята, - смеется он. – Папочка вернулся. Всем пора по домам.

Гости его начинают возмущенно орать, а я, больше ни на кого не глядя, ухожу в ванную. Единственное место, где могу остаться один, - в моей же собственной квартире. Закрываю дверь, врубаю едва не кипяток и делаю напор таким, чтобы заглушал все звуки из квартиры. Потом я стою под душем. Горячая вода заканчивается. Меня бьет дрожь.

Когда я выхожу из ванной, квартира пуста. Еще только восемь вечера, но я меняю постельное белье, забираюсь под одеяло и закрываю глаза. И мечтаю о том, что завтра случится чудо: я проснусь и обнаружу, что жизнь моя внезапно перестала быть ебаным адом.

На следующий день я целый час разбираю бардак, который устроили вчерашние гости. Просто чудо, что мои рисовальные принадлежности совсем не пострадали. Но нет, вот они – все на месте, аккуратно сложены. Как будто кто-то специально охранял этот угол от перевозбужденных подростков. Вероятно, мне стоит быть благодарным за подобный акт милосердия.